Несмотря на эмоциональные встряски последних дней, Берри спала глубоко и без сновидений. Но проснулась довольно рано, на рассвете. Она приняла душ, оделась и спустилась вниз, чтобы сварить кофе. Когда все было готово, к ней присоединился Додж, выглядевший одновременно невыспавшимся и виноватым. Берри посмотрела мимо него в направлении, откуда Додж появился. Это была спальня ее матери.

Берри подавила в себе желание подразнить его. Вместо этого она предложила Доджу чашку свежесваренного кофе.

– Спасибо! – сказал Додж.

Он положил в чашку две ложки сахара, отпил и неожиданно попросил:

– Тот браслет с амулетом в виде сердечка… Расскажи мне о нем.

– Это был один из нескольких подарков Орена.

И она рассказала Доджу то, что уже поведала в свое время Скаю и шерифу Драммонду. О том, что Орен отказывался брать назад подарки, которые она не хотела принимать.

– Чтобы не встречаться с ним лишний раз, я оставила попытки вернуть подарки. Но почему ты спрашиваешь об этом сейчас?

– Мне вдруг пришло в голову, что мы ни разу не говорили об этом с тех пор, как увидели точно такой же браслет на Салли Бакленд. Тебе было что-нибудь известно о том, что Старкс подарил вам одинаковые браслеты?

Берри покачала головой.

– Твой браслет здесь?

– Наверху. Я привезла с собой все, что подарил мне Орен, когда перебралась в Меррит.

– Похоже, у тебя было предчувствие. Интуиция подсказала тебе, что подарки понадобятся в качестве доказательств.

– А интуицию я, возможно, унаследовала от тебя.

Доджу было приятно это слышать. Но он не стал отвлекаться от темы.

– Не возражаешь, если я взгляну на браслет?

Берри отправилась наверх. Когда она спустилась через несколько минут, ее мать уже была в кухне и наливала себе чашку горячего кофе. Вид у нее был слегка растрепанный, но счастливый. Она смущенно улыбнулась Берри, пробормотала утреннее приветствие, но при этом не сводила глаз с Доджа.

Берри собрала все, что дарил ей Орен Старкс, в один небольшой холщовый мешочек на «молнии». Сейчас, расстегнув его, она вывалила содержимое на кухонный стол и стала перебирать безделушки в поисках браслета.

Покопавшись немного, она непонимающе посмотрела на Доджа и Кэролайн.

– Его здесь нет. Но как такое может быть? Последний раз, когда я видела браслет, он лежал вместе со всем остальным.

– Когда это было? – спросил Додж.

– Я не помню точно.

– До того, как ты сюда переехала, или после?

– После. Я пыталась уговорить себя, что надо поставить решительную точку во всей этой истории и выкинуть все, что может напомнить мне об Орене. Потом я передумала. Но браслет был там. Я уверена в этом. Браслет был самым личным из подарков Орена.

– Может, ты вынимала его зачем-нибудь и не помнишь?

– Ну, конечно, я бы помнила! – Тут же устыдившись того, что срывает свое растущее беспокойство на матери, Берри взяла ее руку и крепко сжала. – Я бы помнила, мама, – спокойно произнесла она, опускаясь в кресло, и тут ей в голову пришла новая мысль. – Уж не думаете ли вы…

– …что это твой браслет был на запястье Салли Бакленд?

Додж закончил за Берри эту ужасную мысль. Берри очень хотелось опровергнуть ее, пока она не стала установленным фактом.

– Но этого не может быть. Как бы Орен сумел забрать его у меня?

Додж прочистил горло.

– Вероятно… всего-навсего вероятно, что Старкс был здесь.

– Здесь? Ты имеешь в виду – в доме?

Берри и Кэролайн с изумлением выслушали рассказ Доджа о фотографиях, обнаруженных в мусорной корзине недалеко от мотеля, где прятался Старкс, пока на него не наткнулся Дэвис Колдер.

– Похоже, он проводил, так сказать, разведку на местности. Там были снимки дома со всех ракурсов. И твои снимки, – неохотно рассказал Додж. – Чтобы сделать такие снимки, даже используя телескопический объектив, надо подобраться довольно близко. Возможно, у него хватило наглости и на то, чтобы зайти внутрь, когда никого не было, и чувствовать себя здесь как дома.

– Он ведь знал, где искать твою спальню, в тот вечер, когда подстрелил Бена Лофланда, – сказала Кэролайн.

Берри обняла себя руками за плечи, чувствуя под пальцами мурашки, покрывшие ее кожу.

– Он рылся в ящиках моего туалетного столика? Рылся в моих вещах? – при мысли об этом ей стало плохо.

– Мы не знаем этого наверняка. Но есть вероятность.

– Я хочу увидеть эти фотографии, – потребовала Берри.

– Нет, не стоит. Поверь мне.

– Я хочу увидеть их, Додж!

Додж едва слышно выругался. Берри разобрала, что ругается он на себя за то, что рассказал ей о чертовых фотографиях.

– Тебе придется попросить об этом Ская, – сказал Додж. – Он заставил меня вернуть фотографии ему.

Как раз в этот момент зазвонил его сотовый телефон.

– Черта помянешь… – пробормотал Додж, взглянув на определитель номера, и ответил на звонок.

Послушав, что говорит ему Скай, Додж кратко ответил, что они уже в пути, и сообщил Кэролайн и Берри:

– Старкс вроде бы приходит в сознание.

– Зрелище отвратительное, – предупредил их Скай перед входом в палату интенсивной терапии.

Внутри палаты, на кровати, окруженной медперсоналом – врачом и несколькими медсестрами, каждый из которых был занят каким-то своим делом, но все вместе хаотично двигались, пытаясь помочь пациенту, который проявлял явные признаки возбуждения, – изо всех сил старался вырваться из пут, стеснявших его движение, Орен Старкс.

Одна из медсестер, заметив вошедших, подошла к двери.

– Вам лучше подождать в коридоре, помощник Найланд, – сказала она. – Я приду за вами, если он начнет говорить связно.

Предложение покинуть палату было вежливым, но недвусмысленным, поэтому они все переместились в небольшую зону ожидания. Берри и Кэролайн уселись на небольшой диванчик.

– Как все это мучительно, – покачала головой Кэролайн.

Она не стала развивать свою мысль. Сказанного было вполне достаточно.

Додж сел на стул, достал из кармана пачку сигарет, повертел ее в руке и положил обратно. Скай стоял у двери, опершись спиной о стену. Вид у него был напряженный и настороженный, как у солдата, ожидающего новых залпов после короткого перерыва в артобстреле.

Некоторое время все четверо молчали. Но переполнявшее Берри волнение искало выхода наружу, и девушка не выдержала.

– Я крала у него, – вдруг выпалила она. – Я крала у Орена. И подставляла его.

Все посмотрели на нее в изумлении.

Прежде чем они успели что-то спросить и прежде чем ее окончательно покинет выдержка, Берри продолжила:

– Вы ведь знаете, что Орен работал над кампанией, которую мы с Беном закончили в пятницу.

Все одновременно кивнули.

– Это было как раз тогда, когда наступила развязка истории с Салли Бакленд. Она уволилась, и стало ясно, что причиной тому был Орен.

Поколебавшись, Берри смущенно опустила голову.

– Ну так вот, это не совсем так. Это я заставила всех понять, что причиной был Орен.

– Что ты имеешь в виду, Берри? – недоумевала Кэролайн.

– Руководство спросило меня о причинах увольнения Салли. И я сказала, что дело в Орене Старксе.

– И это было правдой.

– Дай мне договорить, мама, пожалуйста! – Берри сделала паузу, собираясь с мыслями. – Я заставила руководство думать, что они только что чудом избежали скандала и дорогостоящего судебного иска о сексуальных домогательствах. В то время как на самом деле Салли никогда не думала ни о чем таком. Я пошла дальше: я намекнула, что в конторе есть и другие женщины, готовые довести дело до такого уровня. Это взбудоражило их. Они спросили, насколько плохи дела. И что я думаю, как женщина и их сотрудник, по поводу того, как им следует поступить с Ореном. Сделать ему предупреждение и дать испытательный срок или уволить сразу? Есть ли шанс, что он исправится, и является ли он незаменимым сотрудником? Думаю, вы догадываетесь, что я им сказала. Я промолчала о потрясающей работе Орена. Я не сказала начальству, что именно его идея оказалась лучшей и легла в основу кампании. Вместо этого я лила воду на мельницу их паранойи и подвигала к мысли, что будет хуже во всех отношениях, если Орен останется в компании. И на следующий день он получил розовую бумажку с уведомлением об увольнении. Ему не позволили взять с собой никакие свои работы. Его вывели из здания в сопровождении охраны, словно он был преступником. И он им стал, – едва слышно, срывающимся голосом добавила Берри.