В общем, Петроград находился в руках врагов законной русской власти. Одураченные и спровоцированные на бессмысленный бунт, рабочие и солдатские массы словно забыли, что они русские и что на фронте льется кровь защитников Отечества. То, что совершалось в Петрограде, было изменой Родине, предательством интересов России. Но так ли были тогда прочны позиции изменников, разрушивших многие жизненные центры великой страны? Исторические свидетельства неопровержимо говорят, что нет. Вся сила провокации, шедшая снизу от революционеров и германских агентов, была только силой разрушения, так как основывалась на враждебном антирусском подполье и если проявляла себя, то только в других личинах. Эта сила могла способствовать разрушению, но не была способна организовать отпор законной русской власти. Еще 28 февраля решительные действия военных властей вне Петрограда могли в несколько дней подавить изменников и восстановить порядок. Один из активнейших участников переворота масон Бубликов, контролировавший тогда железные дороги, уже позже признавался:
«Достаточно было одной дисциплинированной дивизии с фронта, чтобы восстание было подавлено. Больше того, его можно было усмирить простым перерывом ж.-д. движения с Петербургом: голод бы через три дня заставил бы Петербург сдаться. В марте еще мог вернуться Царь. И это чувствовалось всеми: недаром в Таврическом дворце несколько раз начиналась паника».
Другой активный участник событий, Н. Суханов, признавался:
«…Что было сделано? И что надо было сделать? Заняты ли вокзалы на случай движения войск с фронта или из провинции против Петербурга? Заняты ли и охраняются ли — казначейство, государственный банк, телеграф? Какие меры приняты к аресту Царского правительства и где оно? Что делается для перехода на сторону революции остальной, нейтральной и, может быть, даже „верной“ части гарнизона? Приняты ли меры к уничтожению полицейских центров царизма — департамента полиции и охранки? Сохранены ли от погрома их архивы? Как обстоит дело с охраной города и продовольственных складов?… Защищен ли хоть какой-нибудь реальный склад центра революции — Таврический дворец?… И созданы ли какие-нибудь органы, способные так или иначе обслуживать все эти задачи?»
И сам отвечал:
«Не было сделано ничего, и не было никаких сил, чтобы сделать что-либо».
Тогда почему же февральская революция удалась? А потому, что, кроме антирусского движения снизу, представленного революционной бесовщиной и германскими агентами, развивалось одновременно антирусское движение сверху — участников масонского заговора против Царской власти, которые пытались использовать ситуацию в своих интересах, но жестоко просчитались. Антирусское движение сверху парализовало все попытки государственной власти к сопротивлению и подавлению беспорядков. По сути дела, это была государственная измена лиц, которые по своему должностному положению должны были сделать все, чтобы пресечь бунт. Прежде всего это была измена российской военной верхушки, значительная часть которой состояла в масонских ложах.
Глава 18
Предательство военного командования. — Царь — пленник генерала Рузского. — Отречение. — «Кругом измена, и трусость, и обман». — Крушение законной русской власти.
Царь прибыл в Ставку 22 февраля, а за три дня до этого сюда же после нескольких месяцев отсутствия по болезни приехал не вполне выздоровевший начальник штаба масон генерал Алексеев. Появление его было большой неожиданностью для сотрудников, ибо его ожидали ближе к предстоящему наступлению. В это последнее пребывание Государя в Ставке было много странного. В Петрограде творились страшные дела, а здесь царила какая-то безмятежная тишина, спокойствие более обычного. Информация, которая поступала Государю, шла через руки Алексеева. Сейчас невозможно сказать, в какой степени Алексеев задерживал информацию, а в какой степени эта информация поступала искаженной из Петербурга. Факт тот, что фактически до 27 числа Государь имел искаженное представление о происходившем в Петрограде.
При первом известии о солдатских бунтах в Петрограде Государь решает направить туда войска, чтобы подавить преступный мятеж. Вечером об этом сообщено по телеграфу военному министру в Петроград. Однако эта депеша уже перехвачена, и заговорщики знали о намерении Царя. Отправление войск в Петроград осуществлялось медленно. Только во второй половине дня 28 февраля генерал Иванов с командой георгиевских кавалеров отбыл по назначению.
Сам Царь, не дожидаясь прибытия войск, отправился в Царское Село рано утром 28 февраля, не поддаваясь на уговоры назначить премьером масона князя Львова. Об этом еще вечером его просил брат, Великий Князь Михаил Александрович. Царь еще не знал, что государственная власть в стране узурпирована заговорщиками и изменниками и что он уже полностью изолирован.
28 февраля масон Бубликов посылает телеграмму, в которой сообщает, что по поручению комитета Государственной Думы он занял министерство путей сообщения. Контроль за прохождением Царского поезда находится в его руках, и он не выпускает его из поля своего внимания до самого последнего момента.[342]
Военным комендантом Николаевского вокзала в Петрограде Бубликов назначает некоего поручика Грекова, который от имени Временного комитета устанавливает контроль за прохождением всех воинских составов, требуя информацию о количестве и видах войск. Греков требует не выпускать военные поезда со станции без особого разрешения Временного комитета.[343]
Царский поезд, контролируемый изменниками, в ночь с 28 февраля на 1 марта сталкивается с заслонами в Любане и Тосно. Вряд ли там были большие войска, скорей всего незначительные группы вооруженных лиц. Но принято было решение не рисковать и с Малой Вишеры повернуть на Псков.
1 марта на станции Дно из Царского поезда отправляется телеграмма Председателю Государственной Думы Родзянко, в которой Царь приглашает его прибыть в Псков в штаб Северного фронта совместно с председателем Совета Министров князем Голицыным, Государственным секретарем Крыжановским и тем наиболее желательным кандидатом для составления правительства, которому, по мнению Родзянко, «может верить вся страна и будет доверять население».[344]
Но вся переписка Царя полностью контролируется. Заговорщики боятся выпустить Родзянко из своих рук, ибо не очень доверяют ему. В шесть часов вечера 1 марта в Царский поезд летит телеграмма, подписанная Бубликовым, в которой сообщается, что «Родзянко задержан обстоятельствами, выехать не может».[345] Царю не дают возможности связаться с семьей в Царском Селе. Все письма и телеграммы, которые Ему шлет жена, перехватываются.
Приехав в Псков, Царь оказался пленникам в руках изменников, отрезанным от Ставки и от семьи. Князь С.Е. Трубецкой, пытавшийся попасть к Царю, убедился, что Царь находится на положении арестанта, к нему никого не пускают.[346] Причем охрана осуществлялась военными часовыми, подвластными главнокомандующему Северным фронтом масону генералу Рузскому. Для встречи с Царем требовалось особое разрешение Рузского. Многие, даже близкие люди, не могли попасть к Царю, перехватывалась вся корреспонденция, и прежде всего письма Царицы и верных Царю людей.
После разговора с Рузским Царю и его ближайшему окружению стало ясно, что «не только Дума, Петроград, но и лица высшего командования действуют в полном согласии и решили произвести переворот» (генерал Дубенский).[347] Рузский прямо заявил, что сопротивление бунтовщикам бессмысленно и что «надо сдаваться на милость победителя».
