— Раздеваясь в моем кабинете?!

Она продолжала расстегивать жакетик.

— Вот именно.

В одно мгновение все очарование, вся сердечная искренность исчезли с его лица.

— Не унижайте себя и меня, — произнес он. — Оставьте в покое свою одежду, мисс Мэрфи. Поверьте, что я имел в виду вовсе не такой способ убеждения.

— В самом деле? Но откуда вы знаете, что у меня на уме?

Пальцы ее задрожали, когда она дошла до последней пуговицы — на талии. Ее страшно разозлило то, что он так расчетливо использовал свое притворное обаяние и чуть не добился успеха. Но вопреки всякой логике еще больше ее разозлила быстрота, с какой он вернулся к своей прежней манере ледяного превосходства. Чувства, которые Иде с большим трудом удавалось удерживать под контролем все утро, в один миг закипели и готовы были вырваться наружу. Ей казалось, что сейчас они собрались в одну огненную точку в самом центре солнечного сплетения. Да, черт возьми, это свидание прошло не так, как она ожидала. Она испытывала растерянность, замешательство и хотела, чтобы и Тед испытал то же самое!

Рассчитанным движением Ида вызывающе качнулась вперед. Она не вполне понимала, почему избрала именно этот вид атаки, но инстинктивно чувствовала, что он надежен. Она распахнула жакет и позволила ему медленно соскользнуть с плеч. Губы ее приоткрылись. Это тоже вышло ненамеренно, но она быстро овладела собой и провела по губам языком, насмешливо изображая приглашение к поцелую.

Ага! Он, кажется, принял все всерьез! Ида с удовольствием отметила, как Тед замер, словно борясь с желанием шагнуть ей навстречу и принять это молчаливое приглашение. Несомненно, он тоже испытывал назревавшую с каждой секундой неловкость и напряжение.

Широко раскрыв глаза, Ида скрестила руки на груди, придерживая жакетик кончиками пальцев. Она уже достаточно успокоилась, чтобы видеть эту сцену как бы со стороны, и была очень довольна произведенным эффектом: Тед в ярости от того, что ей удалось вызвать в нем столь сильные и нежелательные эмоции. Она улыбнулась, даже не стараясь скрыть удовольствие.

— Куда это вы смотрите, мистер Паркер?

Пальцы ее левой руки разжались, и жакет начал соскальзывать вниз.

— Прекратите! — Тед с быстротой молнии поймал жакет, прежде чем тот упал на пол. Схватив жакет за лацканы, он снова накинул его ей на плечи и запахнул. Как она и рассчитывала, в спешке его руки слегка задели ее грудь.

Едва пальцы Теда прикоснулись к ее коже, он окаменел, резко втянув в себя воздух. Ида закрыла глаза, сознавая, что добилась своего, однако она совсем не была уверена, готова ли к тому, что может последовать дальше.

Напряженная тишина наполняла секунды одну за другой. Тед с трудом перевел дыхание.

— Что такое?..

Он медленно отогнул края жакетика, открыв место, которого только что коснулись его пальцы. Губы его сжались, глаза сузились. Нахмурившись, он окинул взглядом покрытый рубцами, сморщенный участок кожи над грудью. Ида прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, когда его пальцы скользнули по пострадавшему месту. Прошло много лет с тех пор, как шрамы перестали болеть, но воспоминание об этой боли все еще заставляло ее вздрагивать.

Тед не стал заглядывать за край ее скромного льняного лифчика, чтобы узнать, далеко ли тянутся шрамы. Он резко запахнул жакет и отступил назад, мрачно сдвинув брови.

— Что случилось? — спросил он глухо. — Откуда у вас эти шрамы?

— Вы знаете, что случилось, — сказала Ида, пытаясь застегнуть пуговицы внезапно одеревеневшими пальцами.

— Все-таки расскажите.

— Это следы огня. Я получила ожоги.

— Но как? Когда?

— В коттедже, в Нью-Гэмпшире, — ответила она. — Когда кто-то пытался меня убить.

Пол Хейзен стрелой ворвался во флигель. Едва он увидел Иду, лицо его расплылось в широкой улыбке. Он восхищенно хлопнул ее по плечу.

— Я знал, детка, что ты справишься! Ты просто гениальна. Если уж ты сумела выдержать натиск Теда Паркера и Алана Хорна вместе взятых, все остальное для тебя пустяк.

В восторженном порыве он ринулся к ней и сжал ее в крепких объятиях, по пылкости не уступающих объятиям страстного любовника.

— Привет, Пол.

Ида спокойно освободилась из его рук. Ее полнейшее равнодушие охладило его пыл гораздо более эффективно, чем это мог бы сделать словесный протест. Черт побери, такую штучку он еще не встречал, подумал Пол с досадой. За эти два месяца, с тех пор как он нашел ее в Провиденсе, на той вечеринке у Клары, она ни разу даже намеком не дала понять, что видит в нем мужчину. Рядом с ней Пол чувствовал себя заправским евнухом. А большинство женщин, между прочим, находят его весьма привлекательным, так чем же он нехорош для Иды Мэрфи? Какое она имеет право важничать, глядеть на него сверху вниз, словно на какого-то червяка? Пол с трудом подавил закипающую обиду, напомнив себе, что дело прежде всего. Надо отдать должное Иде — все-таки она не провалила первую, самую важную, встречу с Тедом и Аланом.

— Что было после того, как меня выставили? — спросил он заинтересованно. Но тут его посетила ужасная мысль: — Надеюсь, ты ничего не подписала без меня, куколка?

— Ничего. — Она улыбнулась ему своей мимолетной вежливой улыбкой. — Кстати, наши вещи уже принесли из машины. Может быть, ты хочешь сразу же их разобрать?

Говоря это, она многозначительно взглянула на потолок, словно хотела привлечь его внимание к источнику света. Проследив его взгляд, Пол увидел дорогую люстру с подвесками в виде дельфинов и морских раковин. Ну и что? Она хочет знать его мнение об этой люстре, что ли? Да плевал он на эту люстру!

Пол пожал плечами, признаваясь себе в малоутешительной правде: в девяти случаях из десяти голова у Иды работает слишком быстро для него. Ладно, Бог с ней, с этой люстрой. Плюхнувшись на уютный маленький диванчик, он похлопал рукой по цветастым подушкам:

— Иди сюда, детка. Распаковаться можно и потом. Лучше сначала расскажи мне все по порядку. Слово в слово. Опиши весь поединок — удар за ударом.

Он улыбнулся, давая понять, что очень доволен ее успехом. Для живущей своим трудом простой художницы она справилась хорошо. Просто отлично. Но он никогда и не сомневался в ее уме, в способности претворить в жизнь его план. Сомнения были лишь в ее желании.

— Трудно, наверное, пришлось? — посочувствовал он. — Спрашивали что-нибудь такое, на что ты не могла ответить? Над чем нам еще нужно поработать?

Она взглянула на него с плохо скрытым раздражением.

— Поскольку мы-то с тобой оба знаем, что я — настоящая Элис Хорн, мне непонятно, о чем ты говоришь, Пол, — и быстро продолжила, не дав ему времени ответить: — Встреча с отцом вышла не особенно трогательной. Но все равно, повидавшись с ним и вспомнив прошлое, я почувствовала себя лучше.

Она снова взглянула вверх.

— Ну да? — Пол озадаченно покосился на нее. — Что ты нашла такого интересного в этой идиотской лампе, куколка?

На сей раз Ида бросила на него такой пронзительный взгляд, что могла бы процарапать им след на какой-нибудь из своих стеклянных ваз, над которыми она непрестанно трудилась. Однако голос ее остался мягким и тихим:

— Я только гадала — не работа ли это компании «Хорн Кристал». Немного странно, что декоратор повесил такой фантастический экземпляр во флигеле для гостей, правда?

— Страшная безвкусица, по-моему, — откликнулся Пол, даже не удостаивая повторного взгляда несносный светильник.

И чего она привязалась к этой люстре, когда впереди еще столько дел?! Их ждали три толстые папки с данными, которые сегодня же следовало просмотреть. А главное — у него еще не было времени всерьез заняться проверкой умения Иды держаться в светском обществе. Бог знает, как поведет она себя, если Хорны вздумают пригласить ее на званый обед, где ей придется иметь дело с тремя или четырьмя разновидностями вилок и чашей для ополаскивания пальцев после десерта. Вероятнее всего, придет в полное замешательство. Ему следует тщательно проинструктировать ее насчет образа жизни богатых и знатных. Пола даже дрожь пробрала при мысли, что может случиться, если Ида встретится с Мэрион, прежде чем он успеет хоть самую малость обтесать ее манеры. Во время его последней встречи с Ее Величеством Мэрион, когда Пол имел несчастье вызвать ее недовольство, этой даме потребовалось меньше полминуты, чтобы заставить его почувствовать себя полным ничтожеством. Она умудрилась внушить ему ощущение, словно он предстал перед очами августейшей особы с незастегнутой молнией на брюках.