Выступление Новгорода против Орды становилось очевидным. Это и отказ от выплаты дани с части владений, и союз с пособником врагов Орды Псковом (псковичи приняли владыку «с великою честью», и он крестил сына тверского князя Михаила{441}). Почувствовав политическую конъюнктуру, к новгородцам обратился литовский князь Наримонт Гедиминович. Вскоре он «приеха» в Новгород «на пригороды, что ему ркли въ Литве»{442}.[58] Литовский князь получил «Ладогу, и Ореховый, и Корельскыи, и Корельскую землю, и половину Копорья в отцину и в дедину, и его детем»{443}. Фраза летописца «что ему ркли въ Литве» намекала на события 1331 г. Тогда шедший на поставление в архиепископы из Новгорода в Волынскую землю[59] Григорий Калика (после пострижения — Василий){444},[60] вместе с несколькими боярами был «на миру» схвачен Гедимином и вынужден пообещать сыну литовского князя Нариманту новгородские пригороды «въ вотчину и в дедину и его детемъ»{445}. Союз Новгорода с Литвой был, таким образом, вынужденным.
Впрочем, и отношения с Псковом не были безоблачными. Еще совсем недавно (1331 г.) псковичи («възнесшеся высокоумиемъ своимъ») с князем Александром Михайловичем, поддержанные литовскими князьями, старались поставить себе епископа (Арсения), отправив весьма представительную делегацию к митрополиту{446}. «Арсений жид со Пъсковичи» был посрамлен митрополитом и возвратился ни с чем{447}. Нового же новгородского архиепископа пытались схватить литовцы, он откупился от разбойного киевского князя Федора и едва добрался до Новгорода{448}.[61] Отношения с изменившим Псковом, в котором сидел, нарушая традицию и крестное целование Новгороду «из Литовьские руки»{449} тверской князь, были напряженными.
В 1333 г. сложилась коалиция (Новгород, Псков, Литва), которой противостояла Орда и зависимые от нее русские князья. Но противоречия Новгорода и Пскова оказались неразрешимы[62]. Видимо, и союз с Литвой был не в новгородских интересах. В 1334 г. архиепископ Василий ездил к митрополиту во Владимир{450}, а последний, вероятно, повлиял на Ивана Калиту, который, вернувшись из Орды, принял новгородских послов и «взяша миръ по старине»{451}. Не случайно новгородский архиепископ еще раз отправился во Владимир к митрополиту Феогносту «со многими дары и съ честiю»{452}. Еще одна политическая сила восстановила на время равновесие на политической арене Восточной Европы[63]. Князь Наримант вынужден был уйти в Литву (правда, оставив за собой кормление){453},[64] а Иван Калита «иде въ Новгородъ на столъ»{454}.
В Восточной Европе накануне первого военного столкновения Москвы и Литвы сложилась новая политическая ситуация. Возобновился неизбежный союз Москвы и Новгорода, которому противостояли Псков и Литва. Политическое противостояние вскоре нашло продолжение в военных действиях. Несмотря на существование мирного договора Новгорода и Литвы, в 1335 г. «воеваша Литва Новоторжьскую волость на миру»{455}. Московский князь, долгое время находившийся в Новгороде, к нападению литовцев как раз прибыл в Торжок[65]. Калита собрал войско из новгородцев и «пожже городке Литовьскыи Осеченъ и Рясну и иных городковъ много»{456}.[66]
Осечен и Рясна, а также неупомянутые «литовские городки» относились к Ржевской земле. Сама Ржева, возможно, либо не принадлежала еще тогда Литве, либо не подверглась нападению. Вероятно, Ржева была частью бывшего Торопецкого княжества, став столицей уменьшившегося княжества после присоединения к ВКЛ Торопца{457}. Литовские претензии на Ржеву вполне понятны.
Первый захват Литвой непосредственно Ржевы необходимо, видимо, датировать 1356 г. Летом этого года «Сижского сынъ Иван седее съ Литвою во Ржеве»{458}. Таким образом один из удельных ржевских князей[67], уже лишившийся своих владений (его не называют самого Сижским князем, а всего лишь сыном Сижского князя), был посажен в Ржеву с помощью литовской силы. Но летом 1358 г. войска Волока Ламского (или Твери) и Можайска отбили ранее захваченную литовцами Ржеву[68].
С середины XIV в. литовские владения постепенно приближаются к московским. Достаточно недолгий срок обладания Ржевой (1356— 1358 гг.), вероятно, все же помог Ольгерду совершить кое-какие действия по укреплению своего положения в регионе. В 1359 г. «Смольняне воевали Белоую»{459}, следовательно, к этому времени город Белая был уже в составе ВКЛ, причем, как видно из летописной заметки, отвоевать Смоленскому княжеству свои бывшие владения не удалось. В качестве ответной меры в том же году великий князь литовский Ольгерд напал на Смоленск, захватил Мстиславль («а Литвоу свою въ немь посадилъ»), а затем зимой послал сына Андрея на Ржеву и вновь отвоевал ее{460}. Видимо, Ольгерд стремился основательно закрепиться в таком стратегически важном пункте, как Ржева, поэтому в 1360 г. сам приезжал «Ржевы смотрит[ь]»{461}.
Укрепившись в районе верховий Волги, Двины и Днепра, литовские князья посчитали возможным повести дальнейшее наступление на соседние земли. Так, зимой 6869 (1361/1362) г. «литва волости Тферьскыи имали»{462}. Вероятно, пострадали волости тверского удельного князя Михаила Александровича Микулинского, так как вскоре именно он «ездилъ въ Литву о миру и взялъ миръ съ Олгердомъ»{463}. Владения князя Михаила Александровича тогда находились сравнительно далеко от границы с ВКЛ, однако вскоре нападению подвергся и бывший Холмский удел, занимавший пограничную западную часть Тверского княжества. В 1368 г. Андрей Ольгердович Полоцкий, очевидно, из Ржевы, напал на близлежащие тверские волости Хорвач и Родню{464}. Однако сразу же за литовским нападением последовал поход серпуховского удельного князя Владимира Андреевича на Ржеву и захват ее («…князь Андреи Олгердович[ь] Полотьскыи воевалъ Хорвачь и Родню, а князь Володимеръ Андреевичь ходилъ ратию да взялъ Ржеву, а литву отъпустилъ изъ города»){465}. Через восемь лет опять тот же князь Владимир Андреевич пытался завоевать для Москвы Ржеву, но неудачно[69]. Следовательно, до 1376 г. город вновь перешел к ВКЛ. По мнению В.А. Кучкина, это произошло до лета 1372 г.{466} В 1390 г. согласно летописной заметке Ржева вместе с Волоком Ламским была передана великим князем Василием Дмитриевичем в удел все тому же Владимиру Андреевичу{467}.[70] Как доказал В.А. Кучкин, вновь в руках Москвы Ржева оказалась до 1386 г., а скорее всего в 1381-1382 гг., когда великим князем литовским на время стал Кейстут — сторонник дружеских отношений с Москвой{468}. Существование московско-литовского договора, относящегося ко времени правления в Литве Кейстута (1381-1382), видно из анализа мирного договора 31 августа 1449 г. между Василием II Темным и Казимиром IV{469}. Московско-литовское соглашение 1381 или 1382 г. касалось непосредственно ржевских земель и регулировало отношения московской и литовской сторон в регионе, на то время являвшемся единственным местом соприкосновения московских и литовских владений. По мысли В.А. Кучкина, переход Ржевы к Москве был «следствием тех изменений сил в Восточной Европе, которые вызвала победа Дмитрия Донского над Мамаем в битве на Куликовом поле»{470}.
