Я смотрела на говорившего без остановки отца, то теребящего воротник рубашки, то вертящего в руках кружку, и понимала, что не злюсь. Я твердо знала, что отец меня любит, и даже тот факт, что от меня была скрыта такая информация, этого не менял. Если судить здраво, виноваты были оба — я тоже могла бы не молчать, поговорив с отцом после первого обращения, и мы бы разобрались во всем раньше.

Так вот, все было хорошо, пока два года назад Одинцов-старший, с которым «Гравикорп» часто выполняла совместные военные заказы, завел разговор обо мне. Именно тогда Верховский узнал, что Алиса — «последствие связи представителей двух рас и потенциально опасный объект с вероятно нестабильной психикой». Я была не первым подобным примером в истории, и последствия обычно были плачевные. Причем если такие дети, как я, росли под присмотром специалистов, а не в нормальной семье, то проблемы с психологическим здоровьем начинались уже в дошкольном возрасте. И поставив отца перед фактом, Одинцов переложить «вероятную угрозу» на него и передать девушку (то есть меня) на попечение мужа. Я соответственно восприняла идею в штыки. Чтобы выяснить, что же на самом деле представляет из себя уже давно выросший ребенок, Александр на какое-то время сделал паузу в общении со мной, тем более я после попытки принудительно выдать меня замуж дулась и всеми возможными способами избегала общества отца. Присмотревшись и поняв, что дочь его разумней многих, Верховский решил сделать все, чтобы обеспечить мне гарантированно спокойную жизнь, но при этом не вступать в открытую конфронтацию с властями. И теперь, когда у его грави-платформ уже не было здоровой конкуренции, он может диктовать условия. Это не так сложно, если учесть тот факт, что его изобретение благодаря какому-то хитрому приему невозможно украсть. Мало того, Верховский уже выставил основное требование, чтобы от меня отстали и дали жить своей жизнью.

Отец все говорил и говорил… А я слушала, и все потихоньку вставало на свои места.

— Папа, я тебя люблю. И верю, — сказала я, как только он закончил, — Я очень рада, что могу в любой момент вернуться домой. Но… Здесь столько всего удивительного, что я никогда не прощу себе, если вот так просто уеду сейчас обратно! Я пока не могу… Пойми.

И отец понял. А я с облегчением вздохнула, убедившись, что моя прежняя жизнь все еще принадлежит мне, пусть и с некоторыми изменениями, и у меня есть дом и семья. Конечно, оставался поднятым вопрос о конкретных целях подобного внимания к моей персоне, но отец, судя по всему, сам ничего толком не знал, и я решила отложить эту проблему как второстепенную.

Поговорив еще немного об отвлеченных вещах, я пообещала периодически напоминать о своем существовании и попрощалась.

Не нужно быть гением, чтобы почувствовать, как отец сглаживал кое-какие углы, стараясь не выдавать собственных сомнений или догадок. На мгновенье мне захотелось быстренько смотаться к нему, но… Но для меня это означало просто умножить собственные трудности. Что смогу я рассказать? Правду, что оборотни не те, за кого себя выдают? Тогда кто они? Если задуматься, я толком не знаю, что ранкары на самом деле представляют из себя и что им нужно от моей примитивной родины. А просто сообщить факт, что нас обманывают в своих целях… Это приведет к лишним телодвижениям отдельных энтузиастов и неверным решениям.

А врать отцу без особой надобности не хотелось.

— Капля, ты можешь докинуть до замка? — вынырнула я из размышлений, вернувшись к насущному.

— Конечно. Достаточно будет одного скачка.

— Тогда не будем тянуть. Прыгай, как только будешь готова.

— Киир, что с тобой?

— Что ты хочешь услышать, дядя? Я сегодня вспылил неожиданно для самого себя и моя сущность вдруг заметалась, не понимая чего сама хочет. Ни разу не чувствовал себя настолько эмоционально нестабильным, — здесь молодой ранкар на секунду замялся, — И вся эта история с Долгом и девушкой… Ты уверен, что она нам не лжет?

Тивэй улыбнулся.

— Я был бы не против, если ты нашел время убедиться в этом лично. Хотя у нас в любом случае нет выбора — Долг связывает нас.

Киир удивлено поднял брови.

— Ты рассчитываешь, что девчонка не выдержит моего присутствия и сбежит?

Илон тихо рассмеялся.

— Думаю, это не выход. Но эта девушка… Ведь ты понял, чья она дочь?

— Здесь двух мнений быть не может. Он о ней знает?

— Он не может не знать. Вспомни, кто ее привез сюда.

— Но она по каким-то причинам все-таки осталась здесь?

— Она РЕШИЛА остаться. Сама.

Молодой ранкар взъерошил когда-то аккуратно причесанные светлые волосы и на секунду задумался. Тивэй тем временем продолжил:

— Она не чувствует дискомфорта с нами, Киир. Никакой паники, постепенно перерастающей в тихий ужас. Я видел, как в ангаре ты испугался сделать ей неприятно и отступил в сторону. И я готов поспорить на пару тысяч кредитов, она даже не поняла, за что ты перед ней извинялся.

— Очень интересно…

— Так ты остаешься?

— Ближайший рейсовый корабль до Академии отправляется через двое суток. Я буду рад провести это время дома. Сейчас у меня идут последние экзамены, а следом за ними будет практика, поэтому задерживаться я не могу.

— Киир, я понимаю, что на тебя и так косо смотрят из-за того, что ты наследник опального клана, но…

— Дядя, я никогда не жалел, что я тот, кем родился. И никакие другие дела для меня никогда не будут важнее семейных, иначе меня не было сейчас здесь. Ты давно не покидал пределов звездной системы нашего клана — на фоне общей угрозы все междоусобные распри давно ушли на второй план. Тем более доставить мне неприятности за временное отсутствие может только хорошо известный тебе арейн, — здесь Киир впервые за весь день улыбнулся — Но я не думаю, что у него на это найдется время, раз он даже не успевает контролировать собственную дочь, которая умудряется уводить чужие флаи.

Тивэй покача, л головой, но комментировать ничего не стал:

— Я скажу Кло, чтобы приготовили твои комнаты. Ты кстати голоден?

— Очень. С этой спешкой сегодня мне поесть еще не удалось.

В дверь постучали, и на пороге появился управляющий.

— Комнаты молодого сея уже готовы. Вы желаете немного привести себя в порядок с дороги, а потом пообедать, или…

Что «или» договорить Кло не успел, на мгновенье застыл, а потом…

— «Я вас замечательно слышу, уважаемая сея, прошу, дождитесь меня. Через несколько минут я вас встречу и провожу в комнату» — ответил он тишине и вновь вернул свое внимание хозяевам замка.

— Что это было, Кло? Что за разговоры с самим собой? — поинтересовался Киир, озадачено разглядывая уже далеко немолодого ранкара, который работал в замке столько, сколько он помнил себя.

— Извините, если мое поведение показалось недостойным, но у меня есть прямой приказ тивэя помогать сеи Алисе по первому требованию. Как понимаете, я его обойти не могу.

Молодой ранкар перевел непонимающий взгляд на плохо прячущего ухмылку Илона.

— Дядя, может, ты мне объяснишь?

Ухмылка превратилась в мягкую улыбку.

— Думаю, наша гостья вернулась в замок и ей понадобилась помощь. За ней она и обратилась к нашему управляющему.

Кло молчаливым кивком подтвердил слова своего тивэя.

— Но…

— …ты, собственно также как и я, ничего не слышал, — со вздохом договорил за племянника Илон, — Это, мой мальчик, еще одна особенность нашей гостьи. И, как думаю, не последняя…

Не прошло и десяти минут, как флай высадила меня на той же площадке, где совсем недавно попрощался со мной Хольт, потом немного поднялась в воздухе и исчезла в воронке перехода, возвращаясь обратно в ангар. Оставшись одна, я вдруг сообразила, что представления не имею, как вернуться в любезно предоставленную мне комнату.

— «Клооо! — старательно крикнула я, надеясь, что тот меня услышит, — Я сейчас в той же башне, куда меня привезли к вам в первый раз. Но я совсем не ориентируюсь в замке…»