Мы привычным жестом прикоснулись к прохладному металлическому датчику, позволяя считать наши отпечатки пальцев. После чего второй страж ворот, заглянув в свой планшет, сверился со списком и одобрительно кивнул, делая приглашающий жест рукой.

Не успели мы сделать десяти шагов, как перед нами появился худощавый остроносый молодой человек, имя которого я забыла в ту же минуту, как он нам представился. Поприветствовав нас от лица всего Скрытого Мира, юноша-не-помню-как-тебя-зовут прицепил нам бейджи, текст на которых для солидности был продублирован на латинице, и повел нас к входу в конференц-зал.

Пока мы шли мимо аккуратно подстриженных кустов и деревьев посольского парка, Адам проявил особую осведомленность, тихо сообщив, что сегодняшняя официальная часть на самом деле была растянута на весь день, но с утра на территорию посольства представителей прессы не пускали ни под каким видом. Сейчас же журналистская братия уже свободно здесь прогуливалась, ожидая начала пресс-конференции.

Первой я увидела Катерину Ли — очень светская львица, которая не пропускала ни одного облюбованного прессой мероприятия. Не обременяющая себя никакой работой, дочь владельца одного из крупных мировых банков и парочки крупных строительных компаний Ивана Ли, вальяжно расположилась на парковой скамье и увлеченно общалась с каким-то молодым человеком, который демонстративно то и дело поглядывал на модные сейчас ручные механические часы. Конечно, он же деловой человек! А у них постоянная нехватка времени! Заметив меня, Катерина приветливо улыбнулась, чуть склонив голову вперед. Я ответила ей тем же.

Справа, в стороне ото всех собравшихся, обнаружился представитель Объединенной Церкви. Судя по его еле слышному бормотанию себе под нос, он старательно копался в своей памяти, выбирая наиболее подходящую сегодняшнему событию цитату. Обывателям это, конечно, не было известно, но еще пятнадцать лет назад специально обученные люди, изучив священные книги всех основных религий (до Объединения в двадцатые годы XXI века на Земле было несколько религий), подобрали более шестидесяти цитат, которыми можно подтвердить практически любую точку зрения, и почти пятьдесят цитат, предназначенных для опровержения тоже чего угодно. Еще тридцать считались универсальными, то есть в зависимости от трактовки могли говорить как в пользу определенного тезиса, так и против него. Эти наработки, кстати, облегчили работу с толпой не только церковникам, но и представителям привилегированного класса.

Заметив, что присутствие здесь служителя Церкви вызвало мой интерес, Адам шепнул мне на ухо:

— Церковники последнее время очень рьяно вмешиваются в светскую жизнь. Вот у оборотней даже появились. Судя по отрешенному виду и шепчущим что-то губам, святоша готовит речь. Рассчитывает, что ему позволят выступить.

— Интересно-о-о, — задумчиво протянула я, внимательно разглядывая святошу, облаченного в тяжелые церемониальные одежды. Кто в такую погоду будет надевать тёмное? Таких идиотов среди гостей больше не было, все щеголяли в одежде, открытой на столько, насколько позволяли приличия. А этому выпендрежнику, в очередной раз вытирающему пот со лба тыльной стороной ладони, было жарко. Ему не оставалось ничего другого, как стоять и тихо себе обтекать…

Под ногами размерено скрипел гравий дорожки, которая вела через парк сразу к нескольким зданиям посольства. Двигаясь за Ланге, я чувствовала, как во мне незаметно нарастают волнение и тревога. Но до паники, вроде, было далеко. Я настолько погрузилась в анализ собственных переживаний, что не заметила, как мы оказались возле конференц-зала, а наш провожающий с неизвестным именем уже покинул нас. Через минуту Адам тоже исчез, заявив перед этим о намерение полностью забить карту памяти фотоаппарата исключительно отличными снимками. Я осмотрелась. Люди вокруг бегали, кто-то куда-то спешил. Со стороны казалось, что всех охватила неорганизованная суета, не имеющая за собой никакой цели кроме самого процесса суетливости. Хорошо, что я отошла с дорожки, иначе, боюсь, меня могли бы случайно затоптать. Когда всех наконец-то пригласили пройти в конференц-зал, меня за руку выцепил Кирилл Ланевский и предложил присоединиться к нему. Предусмотрительный мужчина приберег для меня место рядом с собой в первом ряду. Я кивком обозначила согласие следовать за ним, и через секунду мне был предложен локоть, за который я, не раздумывая, ухватилась. Пока мы пробрались к нашим стульям, я пыталась усмирить дикий шквал разных мыслей, которые, смешавшись со страхом и любопытством, бродили в моей голове. Тревога не оставляла меня ни на секунду — мое сердце уже колотилось где-то у горла, дыхание участилось.

— Ты чего такая дерганая? — поинтересовался Кирилл.

— Не знаю. Но меня не покидает непонятное беспокойство, и чем дальше я от въездных ворот, тем оно сильнее. Будто я попалась в вязкую паутину и по собственной глупости запутываюсь в ней все сильнее, и что хуже всего не знаю, откуда и когда придет паук.

Ланевский замедлил шаг, как-то по-новому вглядываясь мне в лицо. Черт! Я не должна забывать о сдержанности, иначе стану слишком уязвимой. Вот сейчас, как последняя дура, под влиянием голых эмоций забыла об элементарной осторожности и распустила язык.

— Чего ты так на меня смотришь? Про оборотней столько всего говорят, а я с ними еще не встречалась ни разу, — попыталась я исправить ситуацию, — Хотя тебе меня не понять — они твоя работа, ты их, наверное, видишь чаще, чем людей.

Я улыбнулась, старательно расслабляя мышцы лица. Очень надеюсь, что мой вид говорил, как я довольна жизнью.

Ланевского моя пантомима убедила, и он расслабился.

Уже прошло больше часа. Чувство неудовлетворенности нарастало. Очень злой неудовлетворенности. Дело в том, что сетевой информации об оборотнях мне было мало, и я вполне обосновано рассчитывала восполнить недостаток знаний здесь. Но вся выдаваемая сейчас оборотнями информация и так содержалась в буклетах, розданных всем двумстам представителям прессы, находящимся в этом зале. Причем в этих самых буклетах не было ничего такого, чего бы нельзя было найти в сети. Тем временем тихий и уверенный голос светловолосого оборотня действовал на меня странно-успокаивающе. Мои мысли то и дело стали пытались перескочить на какие-то незначительные темы… Нет, так не пойдет! Я тряхнула головой, скидывая с себя полусонное оцепенение. Нужно срочно чем-нибудь заняться, а не только слушать блондина. Если так и дальше пойдет, то его монотонный голос вкупе с моим бездельем заставят меня окончательно отключиться.

Вот спрашивается, зачем я тут? Все равно нечего нового не узнаю, а хорошо выспаться я могла и дома. Скука-то какая! А сами оборотни?! Хороши, спору нет. Высокие. Серый цвет кожи им очень даже идет. Только что они на себя нацепили?! Длинный светло-голубой камзол, расшитый серебром, застёгнут на множество хитрых застежек. Бриджи же в тон, плотно облегающие красивые мужские ноги, были заправлены в высокие обтягивающие сапоги с нарядными пряжками. Что за средневековые наряды! Одни кружева на слишком широких рукавах рубашки чего стоят! Я тихонько захихикала, прикрывшись планшетом.

— Алиса! Ты чего? — озадачено прошептал Ланевский

— Кирилл, ты посмотри на вступающего блондина — как он страстно желает закончить нести этот бред и уйти туда, где он сможет стянуть с себя неудобные шмотки!

— С чего ты взяла?

— Помимо того, что это у него и так на лице написано? Он же сам говорил, что они много и часто бегают во второй ипостаси. Ну, там тренировки и все такое… Если и правда, что все они ходят там, нарядившись во все это, то представь, как бедным оборотням тяжело постоянно одеваться, потом раздеваться, чтобы обернуться…

Ланевский бросил взгляд в сторону оборотней и снова повернулся ко мне:

— Алиса, просто сиди и слушай то, зачем ты сюда, собственно, пришла. Молча.

— Кирилл, ты не сердись. Сам видишь, что речь блондинчика почти подошла к концу. Если сегодня кто-нибудь и услышал что-то новое, то это не я.