Всеволода Аркадьевича, разнесшего в пух и прах меня — своего заместителя, понять было нетрудно, Он действительно оказывался в нелегком положении, не зная, что происходит на важном направлении действий частей его корпуса,

Пишу срочное объяснение, офицер связи летит в Барановичи, и в тот же день, к вечеру, на том же самолете, ко мне в Коростень является начальник связи корпуса для проверки объективности объяснения. Опытный связист пытается по той же радиостанции связаться ночью с Барановичами, но его там не слышат при неоднократном повторе сеансов связи. Он возвращается, докладывает результаты проверки, и на следующий день самолетом в Коростень прилетает сам командир корпуса.

После личной проверки Всеволод Аркадьевич меняет гнев на милость. Он убеждается в невиновности своего заместителя. Инцидент исчерпан, командир корпуса видит хорошо налаженное управление боевыми действиями Коростенско-Сарненской группировки.

В конце июля 1944 года войска 1-го Белорусского фронта, форсировав Западный Буг, освободили Брест, Хелм и Люблин, захватили Магнушевский и Пулавский плацдармы. Войска 2-ro Белорусского фронта освободили Белосток. Во время форсирования Вислы немецко-фашистское командование, стремясь сорвать переправу наших войск, бросило сюда крупные силы своей авиации. Для ударов по переправам противник применял самолеты-бомбардировщики «Ю-88», начиненные взрывчаткой. Управляемые по радио извне, без людей на борту, они являлись носителями зарядов большой разрушительной силы. Прикрытие переправ на Висле являлось одной из основных задач частей ПВО оперативной группы корпуса генерала Герасимова.

В боях с воздушным противником на Висле артиллеристы-зенитчики проявляли мужество, боевое мастерство и готовность к самопожертвованию во имя выполнения боевой задачи. Однако для достижения успеха этого еще было мало. На широком фронте растянутые силы зенитной артиллерии не могли создать сплошной зоны огня. Между отдельными зенитными группировками образовались промежутки, использовавшиеся самолетами противника для разведывательных и бомбардировочных действий. «Как быть, где искать выход из создавшегося положения?» — билась тревожная мысль.

Пригодился опять-таки опыт боев в Испании: закрывали промежутки в огневой системе «кочующими» зенитными батареями, действовавшими методом засад, внезапно открывавшими огонь по фашистским самолетам, появлявшимся в зонах поражения. Наладили тесное взаимодействие с фронтовой истребительной авиацией, начали проводить широкий маневр зенитными средствами, снимая в зависимости от воздушной обстановки часть сил зенитной артиллерии в одном месте и перебрасывая ее туда, где выявлялась наибольшая активность авиации противника. Командный пункт оперативной группы корпуса был вынужден перебрасываться с места на место. Переезжали каждый раз туда, где «небу было жарко».

Помнится приезд на Вислу командира корпуса генерала Герасимова Побывав на прикрываемых нами переправах и других объектах, проверив боевую готовность группировок зенитной аргиллерии, Всеволод Аркадьевич улетел на самолете «ПО-2» на другие направления действий частей ПВО корпуса. Прощаясь, он удовлетворенно улыбнулся и произнес:

— Правильный держишь курс, Михаил Поликарпович, продолжай действовать, сообразуясь с обстановкой.

Считаю возможным не из ложных побуждений упомянуть, что за время совместной с пим работы я был награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны I степени и Красной Звезды. В этом видел высокую оценку своего скромного ратного труда.

Чего только не бывает во фронтовой жизни! Вот один из эпизодов. В состав оперативной группы был включен заместитель начальника политотдела корпуса подполковник Петр Андреевич Глазунов. До войны он занимал видное место в Ленинградском областном комитете партии. Участник. подавления кронштадтского мятежа, Глазунов имел большой партийный стаж и опыт партийно-политической работы, когда-то учился вместе с К. К. Рокоссовским на кавалерийских курсах красных командиров, вместе с ним участвовал в боях и походах гражданской войны. Теперь это был призванный по мобилизации политработник корпусного звена. Однажды мы с ним выехали на передовой командный пункт 2-го Белорусского фронта установить взаимодействие со штабом артиллерии для использования в интересах фронта прибывающих в состав оперативной группы корпуса ПВО новых частей. Счастливая игра случая! Нам предстояло и на этот раз взаимодействовать с зенитной артиллерийской дивизией генерала Богдашевского. Части ПВО нашей оперативной группы должны были сменить эту дивизию. Мы с Юрием Гавриловичем не нуждались в длинных обсуждениях порядка смены его частей зенитными средствами опергруппы корпуса ПВО, понимая друг друга с полуслова.

Пока я вел деловой разговор с заместителем командующего артиллерией фронта генералом Поздняковым и Юрием Гавриловичем Богдашевским, Петр Андреевич Глазунов разговаривал по телефону с командующим фронтом Маршалом Советского Союза Константином Константиновичем Рокоссовским:

— Костя, привет тебе, дорогой мой! С тобой говорит Петька Глазунов, не забыл? — возникла некоторая пауза, очевидно, отвечал Рокоссовский.

— Хорошо, Константин, буду у тебя через четверть часа, как ты говорил. Но я не один, со мной здесь напарник, вместе воюем... Ладно, приведу его к тебе тоже, встретимся с тобой хоть на пару минут,— заключил Глазунов краткий разговор с Рокоссовским.

Слушая Глазунова, остолбенел, когда он сказал, что пойдет к маршалу не один, а со мной.

— Что ты наделал, Петр Андреевич? — говорю ему.— Зачем мне идти к^{1} Маршалу Советского Союза? Вопросы, которые мы здесь решаем,— это не масштаб для командующего фронтом...

— Да при чем здесь масштаб, Поликарпович? — не задумываясь, отпарировал Глазунов.— Масштаб здесь простой,— продолжал он,— мы с Костей Рокоссовским друзья с юных лет, а ты масштаб...

Вот положение: заявка на встречу с прославленным полководцем! О чем мы будем говорить, как должен себя вести при встрече? Буду, наверное стоять навытяжку, да и только... Эх ты, Петр Андреевич, понесла тебя нелегкая, зря ты затеял эту историю.

— Ладно, помолчи, Поликарпович,— успокоил Глазунов,— положись на меня, мы с Костей поладим, человек он — во!

Через четверть часа входим с Петром Андреевичем в просторную деревенскую избу, занимаемую командующим фронтом. Прежде минуем личную охрану маршала. Внутри избы чисто и тепло. В одной из комнат находится командующий фронтом, а в остальных двух расположены аппаратура связи, телеграфные аппараты «Бодо», выносное устройство мощной радиостанции. На больших столах, у топографических карт, работают штабные офицеры. Обстановка сугубо деловая, по отдельным признакам опытный глаз улавливает напряженный ритм.

Петр Глазунов врывается к Константину Рокоссовскому, и бывшие соратники по-братски обнимают друг друга. Я предусмотрительно даю возможность им встретиться без посторонних свидетелей, оставаясь в смежной комнате в ожидании дальнейшего хода событий.

Вскоре Петр Андреевич открывает дверь, зовет:

— Тебя приглашает командующий фронтом!

Вхожу с волнением, вытягиваюсь перед командующим. Он встал из-за стола. Докладываю:

— Товарищ Маршал Советского Союза... Представляюсь по случаю...

Константин Константинович Рокоссовский с характерной для него улыбкой пожимает руку и говорит:

— Мне Петр Андреевич сказал, что вы воевали в Испании. Было бы желательно услышать, как вы применяете свой испанский боевой опыт артиллериста-зенитчика, чем вы его обогащаете в нынешних условиях.

— Товарищ Маршал Советского Союза, испанский боевой опыт использован в организации зенитного артиллерийского прикрытия на широком фронте, в отражении налетов воздушного противника во взаимодействии с наземными силами. Под Москвой — с танками. Сейчас закладываем основы организации взаимодействия с крупными группировками войсковой зенитной артиллерии. В качестве примера могу сослаться на взаимодействие частей оперативной группы корпуса ПВО с частями дивизии генерала Богдашевского.