Глаза второй раз за день пригрозили вылезти из орбит. Не, всё-таки Хар счёт по количеству удивлений ведёт с большим отрывом.
— Ты чего замолчал? Я тебе, можно сказать, выложил всё на духу, а ты молчишь!
— Эм… — начал я. — Я перевариваю. Не каждый день мне в таком признаются классические мизантропы, склонные к периодическим геноцидам.
— Мор… — покачал головой он с почти отеческой заботой, моментально постарев в моём восприятии лет на тридцать. — Как ты думаешь, сколько людей говорят со мной без страха, злобы или пресмыкательства? Сколько спокойно, с полным на то правом, спорят и слушают, не пытаясь доказать своё величие? Без корысти, просто потому что нравится процесс? Вот именно.
Эм… Я, конечно, подозревал, что он весьма одинок, но чтоб то такой степени, чтоб скучать по моей наглой роже…
— Ты своими признаниями меня скоро до инфаркта доведёшь, — неловко пошутил я.
Серьёзно, я не понимал, что с ним делать после таких признаний. С девками — понятно, валить и трахать. С друзьями — тоже, выпить по кувшину вина и сходить вместе набить кому-нибудь морду. Но какого чёрта делать с существом, который своё тело использует только в качестве метода коммуникации, я не знал.
— Не-а, — усмехнулся Хар, оживляясь. Не стесняясь, он пересел на кровати в позу лотоса. — Я взял на себя смелость слегка укрепить организм. Кроме регенерации, которая, кстати, скоро пройдёт, я прикрутил тебе пару-тройку других полезностей. Например, полностью восстановил нервную систему, от чего воспринимаемая информация окажется несколько более чёткой, даже по сравнению с тем, что было до твоего прихода ко мне…
Я с большим облегчением втянулся в обсуждение этих технических мелочей. Ну нафиг эти загадки и неловкость. Приеду в Лес — разберусь, что же это такого важного и хрупкого задумала эта сволочь, а пока можно просто приятно провести время.
Глава 7. Снжежное великолепие
Самое прекрасное в природе — отсутствие человека.
Карман Блисс
Пробуждение Эрни вышло замечательным: наконец-то не орали петухи прямо под окном, ничего не взрывалось за стеной, не было жуткого скрипучего голоса Йона над ухом… И даже пинка под рёбра никто не отвесил. Впервые за многие годы парнишка проснулся сам, без какого-либо внешнего вмешательства, просто потому что выспался.
Не открывая глаз, волчонок улыбнулся новому дню… Не вышло: ему что-то мешалось, словно он попытался зажевать что-то очень большое, не помещающееся во рту целиком. Это что-то было солоноватым на вкус и очень-очень приятно пахнущим.
Эрни открыл глаза и…
— Учитель! — воскликнул он, мгновенно вскочив на ноги. Его пробила крупная нервная дрожь. — Учитель…
Тот лежал на животе, сильно вывернув голову вбок, разметав руки и ноги по кровати. Эрни не был специалистом, но эта позиция отнюдь не выглядела естественной. И, самое главное, правая рука сильфа безвольно свисала с кровати, на предплечье были небольшие ранки, кровь из которых уже не текла, а только слабо сочилась, медленно и лениво стекая по запястью к кончикам пальцев, а оттуда дальше, на лежащее на полу одеяло.
Эрни пробило холодным потом, когда он понял, что именно было у него во рту.
— Ох, да чтоб тебе Рассветная во сне пришла, — простонал сильф, поворачиваясь на бок и закрывая голову подушкой. — Эрни, можно потише? Я сплю, между прочим, а от твоих воплей поседеет даже Смерть!
Кто такая Рассветная и почему Смерть ещё не седая парень не имел ни малейшего понятия. Впрочем, это было и не важно. Главное, сильф был жив и даже ругался. Вяло, конечно, но сам факт…
— Учитель, — всхлипнул полуволк, порывистым движением обнимая его. — Вы живы…
— Кхе! Эрни, твою мать, слезь с меня! — Сельдь обниматься, по-видимому, не желал и начал спросонья вяло отбиваться. — Разумеется я жив! Я вообще очень живучее создание и даже твои ночные перекусы меня не убьют… Надеюсь.
Такой тёплый, мягкий и живой учитель неожиданно словно окаменел. Эрни не успел даже вздохнуть, как оказался буквально вжат в матрац, не имея ни малейшей возможности шевельнуться. На него внимательно смотрели тёмные глаза, но того удушающего запаха агрессии, что был перед походом в бани, мальчик не почувствовал.
— Кстати, об этом. Как самочувствие? — мирно спросил Сельдь, словно это не его пальцы сжались вокруг горла, грозя в любой момент придушить волчонка.
— П-п-перекусы? — жалобно хлопнул ресницами мальчишка. — Учитель, я… Я напал на вас? — впрочем, вопрос был риторическим, кровь на руке сильфа достаточно четко давала понять — да, пытался. Хотя рана за время разговора уже почти затянулась. — Меня теперь надо… Ликвидировать?
— Пытался. Видимо, нашего запаса провизии тебе не хватило, — кивнул сильф. На мгновение взгляд его замер, стал пустым, словно его хозяин покинул тело. Секунда — и глаза снова смотрят вполне осмысленно. — Посмотри-ка на меня. Так… — он пощёлкал пальцами слева и справа от мальчика. — Гипертрофированной реакции на раздражители не замечено. Особой тяги к человечине — тоже, если не считать обмнимашек… Да ладно, не волнуйся ты так, убивать я тебя всё равно не буду. Наверное. В крайнем случае, всегда можно посадить тебя в клетку. Так как самочувствие, Эрни? Только честно.
— Хорошо… Даже отлично. Никогда себя так замечательно не чувствовал. Как будто если подпрыгну, то смогу взлететь, — честно ответил Эрни. — Даже есть не хочется. И запахи немного приглушились.
— Вот и чудненько, — светло улыбнулся сильф, слезая с пленника. — А теперь вон из моей кровати! Иди лучше закажи нам завтрак двойную порцию на каждого. Ты, может, есть и не хочешь, а вот я сегодня потерял много калорий… Эм… Энергии. Давай-давай, бегом.
Эрни послушно сорвался с места, ракетой рванув на кухню. Несмотря на отсутствие голода, он заказал еду и себе. Парню вовсе не хотелось снова проснуться с чужой рукой во рту. Или, что ещё хуже, наброситься на кого-нибудь среди бела дня. Люди далеко не так великодушны, как сильф.
Полуволк невольно передернул плечами. Он никак не мог понять логики этого странного создания. Да, раны на Сельде заживают очень быстро, и смерть ему вряд ли грозила, но все равно, даже не наказать ученика за попытку нападения… Это в голове Эрни никак не укладывалось. Он не мог понять, почему сильф возится с ним, прикрывает, помогает… Даже учит. И сегодня утром первым делом спросил о самочувствии… Почему Сельдь так добр к нему? Ведь пока от Эрни были только одни проблемы…
Волчонок потряс головой. Он совсем запутался. Наверное, человек не может до конца понять сильфа. Но это неважно. Сейчас его долг — позаботиться об учителе. Парень подхватил поднос, уставленный тарелками, добавил к этому специально заказанную бутылку красного вина и поволок все это богатство в комнату. Завтракать в общем зале он бы сейчас просто не смог. Да и показывать нанимателям руку сильфа, с которой ещё не сошли следы укуса, было бы неразумно. Волчонок притормозил возле комнаты и робко поскребся в дверь:
— Учитель?
Как только Эрни выскользнул за дверь, я упал лицом в подушку. За что мне такое наказание?.. Нет, идея поразвлечься своей прелести до сих пор не потеряла, но почему так хреново? Относительно мягкая кровать, тёплое одеялко… И даже за голову мою награда до сих пор не назначена. Казалось бы, живи да радуйся, развлекайся в предвкушении разгадки самой страшной тайны моей жизни…
Ах да, из меня же полночи высасывал соки ненасытный полуволк. Всего-то.
Я с головой укрылся одеялом, надеясь укрыться от этого ослепляющего света, что мешает спать. Несколько минут сна — это всё, что мне надо. Ну, возможно, ещё гарантия того, что меня внезапно не съедят.
Пф-ф-ф…
Резко сдёрнув с себя одеяло, я уставился в потолок. При свете дня — даже без подробного размышления — шутка уже не казалась такой смешной. Да, мальчишка отличный, и пугать его — истинное наслаждение, но… Он в любой момент может превратиться в голодную тварь, которая не пустит к управлению телом человека до тех пор, пока не насытится достаточно. Ладно я, подаренная Харом регенерация мне такое позволяет, но а если он на кого-нибудь нападёт?
