— Спасибо вам, учитель, — Эрни низко склонил голову, выражая уважение. Правда, из-за того, что при этом он лежал на полке, вышло несколько комично.
— Пожалуйста. Если солнце слепит глаза — просто посмотри на него, — важно и многозначительно сказал я, хотя внутренне меня всего распирало от смеха.
Нет, я не насмехался над мальчишкой — О, Лийина, два года разницы всего! — меня забавляла и смущала сама ситуация: я в роли учителя, причём вполне справляюсь. Кто увидит — не поверит. Впрочем, сперва будет «кто увидит — не узнает», а уж потом: «А узнает — не поверит». Да… Можно себя поздравить. Бва-ха-ха! Только немного беспокоили эти странные запахи… С чего бы мне пахнуть цветами? Ладно гроза, это магия Гуахаро так пахнет — Кстати, именно по ней я его и опознал тогда, в Вээртоге. — а вот цветы к чему? Я даже случайно не душился, да и дамы в городе воров не слишком жалуют парфюмерию.
— Пошли окунёмся? — решил я отвлечься.
Холодная вода обжигала, в крохотном бассейне не получалось не то что поплавать, даже чтобы погрузиться с головой, пришлось согнуться в три погибели, но… Это было наслаждение, поистине достойное адептов Заката.
Вынырнув, я глубоко вздохнул и освободил место для волчонка. Хорошо-то как! Словно заново родился. Исцеление оставалось незавершённым, не хватало именного этого простого, доступного каждому человеку шага.
Эрни прыгнул в небольшую ёмкость вслед за мной, но тут же с воплем выскочил обратно. Видно было, что всякими экстремальными развлечениями, вроде купания зимой в проруби или ныряния в снег парень никогда не увлекался. Так что он поспешил выбраться из воды, слегка постукивая зубами и кутаться в полотенце.
— Учитель, как вы думаете, когда нашу одежду приведут в порядок? — спросил Эрни окончательно оттаяв и перестав бояться. Гм, не знаю, что он там себе напридумывал, но я бы очень долго дулся на попытку убийства.
— А что, ты уже всё? — ехидно оскалился я. — Зря, зря… А мы ведь только начали. Один мой друг называл эту процедуру Девятью Кругами Ада… Догадываешься почему?
Эрни сглотнул. Видимо, если он не знал, то хотя бы догадывался, представлял перспективу.
— А может, не надо? — на меня уставились зеленые глаза с таким жалобным выражением, что мне невольно хотелось дать парню конфетку и погладить по макушке. — Ну, давайте я… — взгляд парнишки панически заметался по небольшой комнатке. — Давайте я вас веником попарю? — Эрни метнулся в угол, откуда пахло березой и чистотелом, и продемонстрировал найденный там веник. Очаровашка. Только от меня так просто не уйдёшь…
— Попаришь, конечно, попаришь, — ласково произнёс я, подхватывая под локоток, намеревающегося откосить парня. — Ещё как попаришь… И я тебя тоже.
Эрни снова сглотнул, испугавшись моего многообещающего тона. Но возражать он не посмел. И правильно, в вопросах чистоты и здоровья я становлюсь настоящим маньяком.
Это были действительно девять кругов ада. Даже несмотря на то, что я позволял ему сидеть на нижней полке и только умываться холодной водой, не окунаясь, под конец процедуры Эрни выглядел полностью выжатым и готовым сдохнуть прямо там, не взирая на угрозы. Взмолиться о пощаде ему не давали только недавние слова о сильной нелюбви к проявлениям слабости. Хе-хе-хе… Он явно думает, что сварился заживо, что неизменно меня веселит: после попытки одних особо ретивых горожан сжечь меня на костре, подобные процедуры уже не казались мне экстремальными.
Но стоило перейти обратно в раздевалку, где для нас уже был накрыт стол, как откуда ни возьмись у него появились силы. И не хилые.
Волчий аппетит, хе-хе.
Эрни рванулся к еде со скоростью, которую никак не ожидаешь от нетренированного мальчишки. Он жевал быстро, жадно, но аккуратно, постоянно оглядываясь на меня Волшебная сила оплеухи, как сказал бы узкоглазый пень. То, что на меня это действовало редко — это уже другой вопрос.
Неторопливо завернувшись в большое полотенце, я тоже присоединился к трапезе. Палочек тут не давали, да и ложка была деревянной, но я старался есть чинно, чтобы не позорить новоприобретённое звание учителя. А вот молодому организму волкочеловека закон не писан. Нет, он, конечно, ел достаточно аккуратно, по-человечески. Но мне интересно, куда в него столько влазит?
Наконец, когда стол уже на три четверти опустел, Эрни вспомнил об информационном голоде:
— Учитель… А Император… он какой?
— Хм… Который? — уточнил я, меланхолично уставившись в стену. Владыка Сильфодиума на людских землях имел этот титул… Да и о Западной Империи забывать не стоило. Правда, с этими двумя я знаком лишь понаслышке, но мало ли. Уточнять не вредно.
— Император Пустошей. Гуахаро, — голос парня упал почти до шепота.
— Хар? Наглая сволочь, жулик. Великий маг, стратег, интриган, учёный, художник, музыкант. Страшней его разгневанного взгляда я не видал ничего в жизни, — я мечтательно замолчал. Да, несмотря на то, что в тот раз он меня чуть не прибил за разбитый бак с яйцом стража, это было незабываемое зрелище. — Он ничего не смыслит в кулинарии, ест творог с рыбой. У него прекрасные чёрные кудри, которые так и просятся, чтоб их запрели в косички… Большую часть времени он совершенно, абсолютно невозмутим, по его взгляду ничего никогда не поймёшь, но как только преодолеешь барьер, войдёшь во внутренний круг… О, это чудо, шаровая молния в стазисе!
Я мельком взглянул на ученика, оценивая как на него подействовал мой монолог. Да, лицо интеллектуально загруженное, ага. Только что глаза к переносице не свел. Видимо, не получается у него собрать все эти маленькие признаки воедино.
— Вы так о нем говорите… Как будто он вам дорог. Хороший друг или… — парень залился краской и замолк на полуслове.
— Ну да, хороший друг… — я с недоумением посмотрел на парнишку. — Странный правда, но друг, ты чего покраснел? А, ну да, двусмысленно звучит как-то. Да нет, ничего такого, мы же разных видов. Хотя идея интересная, да… У Хара связь с физическим миром хромает, он периодически проходит сквозь предметы и не всегда замечает прикосновения. Я успел ему четыре косички заплести, прежде чем он меня засёк. Весело было… Так, ладно, практически для тебя более важно уважать его зверей, не спорить на метафизические темы и не прикалываться относительно его вкусов. Нет, никакого наказания не будет, он просто с тобой поговорит. После чего тебе захочется сброситься с крыши цитадели. Самому.
Эрни хихикнул. Что смешного? Это вполне реальная угроза.
— А вы давно знакомы? И он правда ест творог с рыбой? А сколько тогда вам лет? — протараторил следующую порцию вопросов расслабившийся парень.
Коварный вопрос.
— Мы знакомы давно, — начал по порядку отвечать я. Лукавлю, да, но мне действительно кажется, что мы целую вечность провели рядом, а не жалкую неделю. — Он правда ест в самых странных сочетаниях и творог с рыбой отнюдь не самое страшное из них. Ему триста с хвостиком лет, мне — чуть меньше. Войдите! — ответил я на стук в дверь. — О, вот и наша одежда. Благодарю вас, миледи, — Я чуть поклонился девушке из обслуживающего персонала.
Та зарделась, но пробурчав что-то благодарное, удалилась. Комплимент всякой девушке по душе, но отвечать на подобные поползновения калеки — увольте. Вполне понятно. Было бы больше времени и — что уж греха таить — желания, я бы её переубедил, да ещё как… Но меня ждут дела поинтереснее.
Стопочка чистой, выглаженной одежды радовала глаз. Эрни её ещё и подшили, а я попросил о моей так не беспокоится: порванные, не по размеру вещи скрывали меня от посторонних глаз. Смотреть на человека, одетого в такое, как минимум неприятно, даже скорее противно, а значит, взгляды нормальных прохожих не будут на мне задерживаться. В случае с извращенцами, которым нравится наблюдать за чужими страданиями и недостатками… Они заметят только дыры и шрамы, а не то, что я сложен не как нищий, а как воин.
К сожалению, при долгом рассмотрении, к любому образу добавляются детали. К бродяге, состоящему из шрамов и лохмотьев, добавятся новые движения, речи, взгляды… И я не уверен, что мне удастся сохранить инкогнито до конца поездки. Хотя можно сыграть на этом.
