Я кивнула.

— Представляю, как вам тяжело.

Нет. Не представляешь.

— Тело неплохо сохранилось, несмотря на жару, — тихо произнесла я.

— Да, но мы не знаем, как долго оно тут лежит.

— Не знаем.

Он взял меня за руку. На подлокотнике осталось небольшое темное пятно — пот с его ладони.

— Нич…

— Вы что-нибудь обнаружили?

— Почти ничего.

— Ни отпечатков пальцев, ни следов колес, вообще ничего, черт возьми?

Райан покачал головой.

— А те осколки кирпичей обследовали?

Я понимала, что задаю глупый вопрос.

Он молча посмотрел мне в глаза.

— А в самой яме было что-нибудь?

— Только одна вещь, Темпе. Лежала у нее на груди. — Он поколебался. — Хирургическая перчатка.

— Этот парень никогда не допускал подобной небрежности. Может, внутри обнаружим отпечатки? — Я отчаянно старалась держать себя в руках. — Больше ничего не нашли?

— Сомневаюсь, что он убил ее здесь, Темпе. Скорее всего, перевез откуда-то.

— А что это за развалины?

— Бар, закрывшийся много лет назад. Землю эту продали, здание разрушили. Новый владелец ничего не строит здесь вот уже шесть лет.

— А как зовут владельца?

— Вам это так необходимо знать?

— Да, необходимо! — прорычала я.

Райан заглянул в блокнот:

— Его фамилия Бейли.

Я увидела, как двое человек положили тело Гэбби на носилки, подняли их и понесли к машине коронера.

О Гэбби! Как все это ужасно!

— Может, вам что-нибудь принести?

Голубые глаза Райана изучали мое лицо.

— Что?

— Что-нибудь попить? Съесть? Или пусть кто-нибудь отвезет вас домой?

— Нет, со мной все в порядке.

Я только сейчас обратила внимание на его руку, все еще лежащую поверх моей. У Райана были длинные тонкие пальцы, а кисть довольно широкая и мощная. Костяшку большого пальца окружал разорванный в нескольких местах полукруг.

— Ее он не изуродовал, — прошептала я.

— Нет.

— А обломки кирпичей для чего разложил?

— Никогда не мог понять ход мыслей подобных ему мерзавцев.

— Это издевка. Он хотел, чтобы мы ее нашли. В перчатке нет никаких отпечатков.

Райан ничего не ответил.

— Все выглядит совсем по-другому.

— Да.

В машине становилось невыносимо душно. Я вышла из нее и подняла волосы, надеясь почувствовать хотя бы подобие ветерка на коже. Но ничего не ощутила. Я смотрела, как тело Гэбби в пакете укладывают в машину, и с трудом сдерживала рвавшиеся из груди рыдания.

— Был ли у меня хоть единственный шанс каким-то образом спасти ее, Райан?

— А у всех нас был такой шанс? Не знаю. — Райан тяжело вздохнул и прищурил глаза. — Несколько недель назад — может быть. Вчера или позавчера — нет. — Он посмотрел мне прямо в глаза. — В чем я уверен, так это в том, что мы непременно выловим эту тварь.

Я заметила приближающегося к нам Клоделя с полиэтиленовой сумкой для сбора вещественных доказательств.

«Пусть только попробует сунуться ко мне, я вцеплюсь ему в морду», — поклялась я себе.

— Очень сожалею, — пробормотал Клодель, стараясь не встречаться со мной взглядом. — Мы почти закончили, — сказал он Райану.

Райан вопросительно приподнял брови. Клодель качнул головой, безмолвно говоря: «Только не при ней».

Мой пульс участился.

— Что? Что еще вы нашли?

Райан положил руки мне на плечи.

Я заглянула в сумку, которую держал Клодель, и увидела бледно-желтую хирургическую перчатку, испачканную землей. Из нее что-то торчало. Какой-то плоский предмет. Прямоугольный. С белым краешком. Фотография. Райан сжал мои плечи. Я уставилась в его глаза, без слов спрашивая, что это такое. И боясь получить ответ.

— Давайте поговорим об этом позднее.

— Я хочу взглянуть. — Я подняла дрожащую руку.

Клодель нехотя протянул мне сумку. Взяв ее край, я им ухватилась за один из пальцев перчатки и осторожно потянула. До тех пор, пока латекс не сполз с фотографии.

Я уставилась на снимок, не веря своим глазам.

Фигуры двух обнявшихся женщин. Волосы обеих треплет ветер. Позади океан. Меня охватил дикий ужас, дыхание участилось.

Спокойно. Без паники.

Пляж Миртл. 1992 год. Я. Кэти. Эта сволочь похоронила вместе с моей мертвой подругой фотографию Кэти.

Все молчали. Приблизившийся к нам Шарбонно взглянул на Райана, тот кивнул. Трое детективов явно не знали, как себя вести и что говорить. Я ничем не могла им помочь.

— Надо отправиться туда и схватить этого сукина сына, — нарушил молчание Шарбонно.

— У вас есть разрешение?

— Да. Его подписали в тот момент, когда мы нашли… тело. — Он окинул меня беглым взглядом и тут же отвернулся. — В данный момент наш мальчик находится там?

— С того момента, как за домом установили наблюдение, никто не входил и не выходил из подъезда. Думаю, ждать дольше не имеет смысла.

— М-да.

— Судья Тесье дал добро. Очень скоро мы сцапаем того типа, которого вы выследили в четверг вечером. Я довезу вас до…

— Нет, Райан. Я поеду с вами.

— Брен…

— Я только что опознала труп своей лучшей подруги! На нем лежала фотография с изображением меня и моей дочери. Быть может, ее убил какой-то другой псих, не тот, за которым я следила. Я должна это выяснить. Я сделаю все, на что хватит сил, но найду это ничтожество! Я достану его из-под земли, с вами и вашими веселыми ребятами или без вас! — Я навела на него палец, как будто дуло пистолета. — И я поеду к этому проклятому дому! Прямо сейчас!

Мои глаза зажгло, грудь подняло удушающей волной.

«Не плачь, — приказала я себе. — Не смей плакать!»

Усилием воли мне удалось унять приступ истерии.

Долгое время никто не произносил ни слова.

— Поехали, — сказал наконец Клодель.

К полудню температура подскочила еще выше, и город как будто вымер. Ничто не двигалось. Деревья, птицы, насекомые и люди, изморенные жарой, пребывали в покое. Почти никого не было видно.

Направляясь к дому того типа, я вспоминала поездку на улицу Берже в День святого Иоанна Крестителя. В салоне автомобиля так же пахло потом, что разгонял вентилятор. Мои внутренности сковывал тот же страх. Только Клоделя не было. Он и Шарбонно уехали в другой машине.

А еще в этот день, в отличие от того, на улицах мы практически не увидели людей. На дорогу ушло меньше двадцати минут. Когда мы прибыли, Бертран, Клодель и Шарбонно были уже на месте. Все трое сидели в машине — обычной, без полицейских опознавательных знаков. Оперативно-следственная бригада расположилась дальше, у следующего дома. За рулем машины сидел Жилбер, один из его помощников стоял, прислонившись к дверце.

Трое детективов вышли нам навстречу. Именно такой и запечатлелась в моей памяти эта улица, только при свете дня она выглядела непригляднее, чем в темноте.

— Где наблюдательная команда? — спросил Райан.

— За домом, — ответил Шарбонно.

— Этот придурок здесь?

— С того момента, как они тут появились, то есть с полуночи, еще никого не видели. Он, наверное, отдыхает.

— Черный ход тут есть?

Шарбонно кивнул:

— Ребята и за ним наблюдали все это время. Патрульные машины стоят на каждом углу. Если наш мальчик внутри, ему не уйти.

— Ордер у тебя? — спросил Райан Бертрана.

Бертран кивнул.

— Пойдемте.

Мы оглядели здание, словно врага. Из-за угла появились два мальчика-негра в широченных штанах. На их футболках красовались картинки на тему смерти: на одной череп с глазными яблоками, на другой — угрюмая смерть с летним зонтиком. Смерть в отпуске. Мальчик повыше держал в руке магнитофон, из которого в унылую летнюю жару лились ритмичные звуки рэпа. Голова острижена почти наголо, только на макушке он оставил круглое пятно волос. Голову его друга покрывали дреды.

Мне мгновенно представились дреды Гэбби, и сердце ударом ножа пронзила боль.

«Подумаю об этом позднее, — сказала я про себя. — Не сейчас».