— Жюли? — повторила она собственное имя.

Создавалось впечатление, будто ее неожиданно разбудили.

Мое сердце заработало вдвое быстрее обычного. Я закусила нижнюю губу.

Перед нами сидела девочка лет пятнадцати с мертвенно-бледным лицом, потрескавшимися губами, безжизненными, запавшими глазами, обрамленными темными кругами. Девочка, похожая на человека, давным-давно не видевшего солнечного света.

Она безучастно уставилась на нас, словно еще не осознала, что перед ней кто-то появился. А по прошествии нескольких секунд протянула над столом дрожащую руку. Сгиб ее локтя, освещенный тусклым красным светом, выглядел фиолетовым. Вены на внутренней части запястья пересекали серые полосы, напоминающие червей.

— Угостишь, Джуэл?

Джуэл зажгла еще одну сигарету, протянула ее Жюли. Та затянулась, закрыла глаза, задержала дым в легких и выпустила его к потолку.

— Мм, — блаженно промычала она и в очередной раз затянулась, полностью отдаваясь ритуалу заядлого курильщика.

Я ждала.

Джуэл взглянула на меня и медленно отвернулась. По ее глазам я ничего не могла понять.

— Жюли, дорогая, ты сейчас работаешь?

— Немного.

Жюли втянула в себя сигаретный дым, выпустила две сизые струйки из носа и проследила, как они превратились в светлое облачко, а потом растворились в красном свете.

Пока она курила, мы с Джуэл молчали. По-моему, наш приход не вызвал в Жюли ни тени удивления. Наверное, ее в этой жизни вообще ничто уже не удивляло.

— Я ничего не ела сегодня. — Она загасила окурок и посмотрела на нас.

Ее голос, как и взгляд, был безжизненным и безразличным.

Я взглянула на Джуэл. Та пожала плечами и закурила следующую сигарету. Я осмотрелась по сторонам. Ни меню, ни доски с перечнем блюд.

— Здесь продают гамбургеры.

— Купить тебе?

Я принялась вспоминать, сколько наличных взяла с собой.

— Их готовит Банко.

— Хорошо.

Жюли наклонилась в сторону.

— Банко, — махнула бармену, — сделай для меня гамбургер. С сыром.

Сейчас она походила на шестилетнего ребенка.

— А платить кто будет, Жюли? — крикнул тот.

— Я.

Я тоже наклонилась, чтобы он увидел меня из-за перегородки.

Банко стоял, прислонившись к раковине и сложив на груди ручищи:

— Один?

Я взглянула на Джуэл. Она покачала головой.

— Один.

Жюли придвинулась к стене и обхватила руками стакан со светло-коричневой жидкостью. Ее рот был приоткрыт. Послышался сигнал микроволновой печи, затем приглушенный шум.

Джуэл курила.

Наконец микроволновка издала четыре гудка, а спустя пару минут к нашему столику подошел Банко. Он поставил дымящийся, завернутый в целлофан гамбургер на картонной тарелке перед Жюли и вопросительно уставился на нас с Джуэл. Я заказала стакан содовой, Джуэл покачала головой.

Сдвинув вниз целлофан и оглядев внутренность булки, Жюли удовлетворенно кивнула и откусила кусочек. Когда Банко принес мою содовую, я бегло глянула на часы: три двадцать. Мне начинало казаться, что Джуэл никогда не начнет разговор.

— А где ты работаешь, детка? — спросила она у Жюли, словно прочитав мои мысли.

— То там, то тут.

— Я давненько тебя не видела.

— Я болела.

— Теперь чувствуешь себя лучше?

— Гм…

— Работаешь в Мейне?

— В общем-то… м-да.

— А в сорочку перед тем чокнутым все еще наряжаешься?

Джуэл спросила об этом как будто между прочим.

— Перед кем?

Жюли облизала гамбургер, как ребенок мороженое в стаканчике.

— Перед придурком с ножом.

— С ножом?

— Ну, перед тем парнем, который наглаживает своего дружка, когда ты лежишь перед ним в сорочке его мамочки.

Жюли перестала жевать, замерла, ничего не ответив. Ее лицо — серое и гладкое, как шпаклевка, — не выразило никаких эмоций.

Ногти Джуэл стукнули по столу.

— Ну же, милая! Ты наверняка догадалась, о ком я говорю?

Жюли сглотнула, глянула на нас и вновь сосредоточилась на гамбургере:

— А зачем он вам?

— Нам просто интересно, болтается ли до сих пор этот тип в нашем районе.

— Кто она такая?

— Темпе Бреннан. Подруга доктора Макаулей. Ты ведь знаешь ее, правильно, дорогая?

— С этим парнем что-то случилось? У него СПИД или гонорея? Почему ты спрашиваешь о нем, Джуэл?

Разговор получался бессмысленным. Если Жюли и отвечала на вопросы, то сбивчиво и уклончиво.

— Нет, детка. Я просто хочу знать, приходит ли он сюда в последнее время.

Жюли бесстрастно взглянула на меня:

— Вы с ней работаете?

— Да, работает, — ответила за меня Джуэл. — Она хочет поговорить с этим сорочечником.

— О чем?

— Задать обычные вопросы, — опять сказала вместо меня Джуэл.

— А она что, глухонемая? Почему все время молчит?

Я приоткрыла было рот, но Джуэл жестом велела мне молчать.

Жюли доела гамбургер с таким видом, будто уже и не помнила обо мне, и один за другим облизала пальцы.

— Так что с этим парнем? Кстати, он о ней тоже упоминал.

Страх мгновенно наводнил каждый участочек моего существа.

— О ком упоминал?

Жюли осмотрела меня. Ее рот опять приоткрылся. Казалось, постоянно держать его закрытым она просто не могла или не желала. Я увидела кусочки пищи, прилипшие к нижним зубам.

— Чем вам помешал этот парень?

— Помешал?

— Это мой единственный постоянный клиент.

— Никто ей не помешал, — опять вмешалась Джуэл. — Она просто хочет задать ему несколько вопросов.

Жюли отхлебнула из стакана.

— Что ты имела в виду, когда сказала «он о ней тоже упоминал»? — вновь попыталась выведать я. — О ком этот человек разговаривал с тобой, Жюли?

На ее лице отразилось недоумение, как будто собственные слова давно выветрились у нее из головы.

— Так о ком же, Жюли? — устало спросила Джуэл.

— О той старухе, которая постоянно тут пасется, с кольцом в носу и странной прической. — Жюли заправила за ухо прядь жидких волос. — Вообще-то, она хорошая. Пару раз покупала мне пончики. Вы ведь ее подруга?

Я не обратила внимания на жест Джуэл, означающий, что мне следует помолчать:

— Что он говорил о ней?

— По-моему, что она его раздражает, или что-то в этом духе. Точно не помню. Я никогда не слушаю, что все они болтают. Трахаю их как будто с завязанными глазами и заткнутыми ушами. Так для здоровья полезнее.

— Но ведь этот парень — твой постоянный клиент?

— Вроде того.

— Его ты, наверное, иногда слушаешь?

Джуэл махнула рукой, будто говоря: «Ладно, толкуй с ней сама».

— Почему она задает мне все эти вопросы, Джуэл? — Голос Жюли опять прозвучал по-детски. — Что ей нужно?

— Темпе просто хочет встретиться с этим парнем, вот и все.

— Не знаю, что я буду делать, если его не станет! У него, конечно, не все дома, но он регулярно мне платит, а это главное.

— Понимаю, дорогая.

Жюли поболтала жидкость в стакане и с шумом поставила его на стол. На меня она не смотрела.

— И я буду продолжать его обслуживать, кто бы что ни говорил! Да, он долбанутый, ну и что с того? Мне даже трахать его не приходится. И потом, что я стану делать по четвергам? Запишусь на какие-нибудь курсы? Начну ходить в оперу? Если я перестану с ним работать, кто-нибудь из девочек тут же займет мое место!

Впервые с момента, как мы пришли сюда, она проявила эмоции — по-юношески напускную храбрость, упрямство. Мое сердце замерло от жалости к этой девочке. Но страх за Гэбби взял верх.

— В последние дни ты видела Гэбби? — спросила я как можно более спокойно.

— Что?

— Доктора Макаулей?

Между ее бровями образовались складки, и я вспомнила об овчарке Марго, краткосрочная память которой, кстати говоря, гораздо более развита, чем память этой молоденькой проститутки.

— Старуху с кольцом в носу, — пояснила Джуэл, делая акцент на указателе возраста.

— О! — Жюли на мгновение закрыла рот, но тут же вновь его приоткрыла. — Нет, не видела. Я болела.