— Вы не заметили тогда ничего необычного?

— Ничего.

— А в какие дни этот ваш уборщик… Кстати, как его зовут?

— Мсье Рой.

— Когда он приходит сюда?

— По пятницам, если ему не дают никаких дополнительных заданий.

Некоторое время Райан молча смотрел на собеседника.

— Например, расчистить снег или починить окно, — добавил священник.

— Отец Пуарие, наверняка детектив Бертран уже спрашивал вас о захоронениях на территории монастыря?

Пауза.

— Нет-нет. Нет здесь никаких захоронений.

Пуарие покачал головой, и одна дужка очков соскочила с уха. Очки перекосились, отклоняясь на двадцать градусов вниз. Священник стал похож на танкер, накренившийся на левый борт.

— Тут всегда располагался монастырь, только монастырь, никаких захоронений здесь не делали. Чтобы быть абсолютно в этом уверенным, я позвонил сегодня нашему архивариусу и попросил проверить все старые записи.

Произнося эти слова, он поднял руки и поправил очки.

— Вам известна причина, по которой мы собрались здесь?

Пуарие закивал, и его очки вновь съехали набок.

— Хорошо, — сказал Райан, убирая блокнот в карман. — Как вы предлагаете действовать?

Этот вопрос он адресовал мне.

— Давайте я покажу вам то, что нашла. Потом, когда пакет уберут, нужно будет осмотреть территорию с собакой.

Я надеялась, что голос мой прозвучал уверенно. В голове вновь и вновь звучал вопрос: а вдруг там ничего не окажется? Черт!

— Согласен.

Райан прошел к человеку в синем спортивном костюме. Овчарка тут же метнулась к нему и уткнула в его ладонь нос, требуя внимания. Он погладил ее по голове, переговорив о чем-то с кинологом. Потом вернулся и велел всей нашей компании следовать за ними. Направляясь к воротам, я пристально оглядывала все вокруг в надежде увидеть какие-то следы моего вчерашнего пребывания здесь, но ничего не замечала.

У ворот по сигналу Райана мы приостановились. Пуарие достал невероятных размеров кольцо с множеством ключей, выбрал из этого множества один, взялся за висячий замок и потянул. Утренний воздух наполнило негромкое лязганье.

Неужели я вчера вернула на место замок? Не помню.

Пуарие пожал плечами, раскрыл ворота, и они разъехались с приглушенным скрипом. Вчера ночью этот же скрип показался мне устрашающе пронзительным. Священник отошел на шаг в сторону, уступая мне дорогу. Все напряженно ждали. Ламанш до сих пор не произнес ни слова.

Я поправила рюкзак на спине, прошла мимо Пуарие и зашагала по дороге. В прозрачном свежем воздухе утра лес смотрелся совсем по-другому: не зловещим и мрачным, а приветливым и дружелюбным. Сквозь густую листву и лапы сосен проглядывало солнце, сильно пахло хвоей. Этот запах навевал мысли о домах на берегу озера, о летних лагерях, а никак не о ночных ужасах и трупах. По дороге я пошла медленно, изучала каждое дерево, осматривала каждый дюйм пути, ища глазами следы недавнего присутствия здесь человека: примятую траву, сломанные ветки.

Мое волнение разрасталось. Что, если это не я закрыла ворота? Что, если кто-то приходил сюда после меня? Что он тут делал?

Было чувство, будто я в этом лесу впервые, будто знаю о нем лишь из книг и по фотографиям. Я напрягла мозг, пытаясь вспомнить, куда идти, но картинки прошлой ночи перепутались в памяти, как обрывки сна. В ней ясно запечатлелись лишь основные события, о последовательности же их и продолжительности я не могла сказать ничего определенного.

«Только бы увидеть какую-нибудь подсказку», — молилась я про себя.

Ответ на мою молитву принял форму перчатки. Я совершенно про них забыла. Перчатка висела на дереве слева, глядя на меня пустыми белыми пальцами. Отлично! Я осмотрелась по сторонам и отыскала взглядом вторую перчатку, надетую на ветку небольшого, фута в четыре высотой, клена. На мгновение я вдруг перенеслась в воображении в тот момент, когда, дрожащая и изможденная, натягивала перчатки на ветки. Вчера мне казалось, что я вешаю их довольно высоко. Может, деревья были удлиненными, а со мной происходили чудеса, как с Алисой в сказочном лесу? За предусмотрительность я себя похвалила, за забывчивость поругала.

Я свернула с дороги на тропу между деревьями, обозначенными перчатками. Тропинка была едва заметной — просто трава и мелкий кустарник на ней были ниже, чем трава и кусты по правую и левую сторону, и росли реже. Каждый сорняк здесь располагался на некотором удалении от соседей, и сквозь его листья виднелась черная земля.

Я вспомнила вдруг о своей детской страсти — составных картинках-загадках. Мы с бабушкой часами всматривались в россыпь частиц, отличавшихся друг от друга несколькими элементами и полутонами. Следовало сложить головоломку в правильном порядке. Как, черт возьми, я увидела вчера во тьме эту тропу?

Я слышала у себя за спиной треск веток и шаги. Перчатки так и остались висеть на деревьях — я решила дать возможность присутствующим по достоинству оценить мои навыки в ориентировании на местности. Бреннан Следопыт!.. Пройдя несколько ярдов, я заметила банку со средством против насекомых на дереве впереди. Ярко-оранжевая крышка светилась в море листвы, как маяк.

Я перевела взгляд вниз и увидела свой закамуфлированный холм — покрытое листвой, окаймленное полоской земли возвышение под дубом. В земле я заметила углубления — следы своих собственных пальцев. Мои старания привели к обратному результату: холм скорее привлекал к себе внимание, нежели казался неприметным.

Я не раз присутствовала на местах обнаружения трупов. Порой об их местонахождении пробалтываются соучастники убийц, иногда останки находят дети. «Пахло так противно, что мы стали рыть землю и нашли это!» Ощущать себя ребенком, случайно обнаружившим что-то в процессе игры, было странно.

— Вот! — Я указала на засыпанную листьями возвышенность.

— Вы уверены? — спросил Райан.

Я просто многозначительно на него посмотрела. Все остальные хранили напряженное молчание. Я опустила рюкзак на землю, достала из него еще одну пару садовых перчаток и осторожно пошла к холму, стараясь привносить в нынешнее положение вещей как можно меньше изменений. Вчера я действовала порывисто, в чем-то даже нелепо, сегодня должна была строго соблюдать все установленные правила.

Присев на корточки, я аккуратно расчистила небольшой участок. Взгляду представился кусочек полиэтиленового пакета. Было видно, что его содержимое неправильной формы. Я подняла голову в тот момент, когда Пуарие крестился.

— Надо бы сделать несколько снимков. — Райан повернулся к Камброну.

Я отошла в сторону, молча предоставляя Камброну возможность сфотографировать холм с разного расстояния и под разными углами.

— Док? — обратился Райан к Ламаншу, когда Камброн закончил и отступил.

— Темперанция! — Ламанш заговорил впервые с момента нашей с ним сегодняшней встречи.

Я достала из рюкзака небольшую лопатку, опять прошла к холму и принялась осторожно расчищать выдававшуюся из земли поверхность пакета. Он выглядел точно таким, каким я его запомнила. Сбоку в нем чернела дырочка, которую я проковыряла.

Я начала неторопливо выкапывать свою находку из влажной почвы. Она пахла древностью и плесенью и, казалось, содержала в своих молекулах мельчайшие частицы всего, что только рождалось в ней с незапамятных времен ледникового периода.

До меня доносились приглушенные речи оставшихся за оградой полицейских. Люди, наблюдавшие за мной, молчали. Мне аккомпанировали лишь пение птиц, стрекотание насекомых и звук лопатки, врезавшейся в землю. Легкий ветерок раскачивал ветви деревьев. Ночью эти же ветви как будто бы разыгрывали сцену тренировки воинов племени масаи, а сейчас, утром, плавно двигались в «Вальсе победителей». Отбрасываемые ими тени скользили по пакету и по застывшим в мрачном ожидании лицам людей. Я смотрела на движущиеся по полиэтилену причудливые фигуры, и мне казалось, что я в театре теней.

Через пятнадцать минут большая часть пакета была уже раскопана. Я предполагала, что в процессе гниения первоначальное расположение костей могло поменяться. Если в пакете действительно кости.