— Второй день пытаются вытащить философа из кабака, но жители Лусора его им не отдают.

— Почему?

— Сиоген порвал все выигранные у Корбака долговые расписки горожан и к тому же очень щедро наливает. Думаю, пока он в городе все тридцать две тысячи кнаров не оставит, они его у горожан не отобьют. Прикажете арестовать?

— Кого?

— Государственного преступника.

— Я тебе арестую! Не вздумай!

— Но вы же сами…

— Я это я, а ты это ты. Без этого толстяка при дворе стало так скучно! Ну вот чего ему не хватало? Лучшие апартаменты ему выделил во дворце, а он в них притащил свою бочку, да еще и обхамил меня при этом, скотина!

— Не может быть! — ужаснулся Гартран, как будто слышал эту историю впервые.

— Еще как может! Содрал со стены факел и начал по дворцу разгуливать, делая вид, что не видит меня в упор. Да еще и орал как ненормальный: ищу человека! Вот кто он такой после этого?

— Оригинал-с, ваше императорское величество, — деликатно кашлянул секретарь.

— Это уж точно. В оригинальности ему не откажешь, — тяжко вздохнул король. — Ладно, наблюдайте за этим оригиналом и его компанией и не забывайте мне подробно обо всем докладывать. Да, а во что они с этим ростовщиком играли?

— Сам не пойму, — недоуменно пожал плечами Гартран, — начали вроде бы в кости играть, а потом обошлись без них.

— Забавная наука лохотрон, — задумался король. — Надо будет взять ее на вооружение. А то герцог Садемский постоянно меня в карты обыгрывает. Наверняка ведь шельмует, каналья, а за руку поймать не могу! Ладно, наблюдайте. Тайно наблюдайте, и каждый день подробнейший доклад сюда! — ткнул пальцем в стол его величество Тант Первый.

Рабочий кабинет управляющего особой роскошью не блистал. Это была тесная конторка, в которой стоял заваленный бумагами стол, скромное кресло, предназначенное для хозяина кабинета, и не менее скромный стул для посетителей. За столом в кресле хозяина сидел старик в зеленой ливрее, расшитой золотыми позументами. Цвет ливреи говорил о принадлежности к графству Норма, а золотые позументы подчеркивали его наивысший статус среди слуг. Это был Клавиус, управляющий замком. Надо сказать, что управлял он не только замком. С тех пор как его господин уехал на войну, этот хмурый старик с пожелтевшей морщинистой кожей вел все хозяйские дела графства, которое хотя и было сравнительно небольшое (включало в себя всего десяток деревень), но под чутким руководством управляющего приносило немалую прибыль. Впрочем, особой заслуги Клавиуса здесь не было. Он просто с дотошной пунктуальностью выполнял свою работу. Секрет финансового благополучия графства заключался в его знаменитых виноградниках, на которых произрастали самые лучшие, элитные сорта, а продукция графских виноделов поставлялась только в лучшие ресторации столицы, где зависала высшая знать, и к столу императора.

Клавиус, подслеповато щурясь, просматривал счета, горестно качая головой:

— Разор… сплошной разор!

Торжественные похороны графа, на которые прибыли дворяне из всех близлежащих земель, обошлись в такую кругленькую сумму, что сердце управляющего обливалось кровью. Его страдания прервал «деликатный» стук в дверь. Настолько деликатный, что она после первого удара распахнулась настежь, и в комнату стремительным шагом вошел кипящий от негодования юноша.

— Господин барон… — изобразил на лице радостную улыбку управляющий и начал с кряхтеньем подниматься, — а я думал, вы уже в пути…

— Не дождешься, Клавиус. Да ты садись, садись. Разговор нам предстоит долгий и серьезный.

Барон Сайна эл Девис эт Тант сел напротив управляющего. Клавиус, все так же старчески покряхтывая, опустился обратно в кресло.

— О чем вы хотите говорить со мной, господин барон?

— О Пайре.

— Графиня…

— Я думаю, что графине будет лучше какое-то время погостить у меня, — решительно заявил барон Сайна. — Этот замок навевает на нее грустные воспоминания.

— Видите ли, господин барон, — деликатно кашлянул управляющий, — такой поступок Пайры может быть неверно истолкован в высшем свете. Разъезжать по гостям во время траура по меньшей мере неэтично. Так же неэтично, как и ваше э-э-э…

— Продолжай… — прошипел барон.

— Как и ваше назойливое присутствие в этом замке! — рубанул Клавиус.

— Ты смеешь мне нотации читать? — побагровел барон.

— Ну что вы, как я могу читать нотации такому благородному господину, — ядовито улыбнулся управляющий, — но я как верный слуга покойного графа обязан заботиться о своей госпоже, состояние здоровья которой оставляет желать лучшего. Ей сейчас нужен покой и хорошие лекари.

— Только посмей их притащить сюда! — грохнул кулаком по столу барон так, что подпрыгнула чернильница, которая, к счастью, была непроливайкой, и бумаги не пострадали. — Графиня здорова! Ей необходимо участие верных друзей, а не всяких шарлатанов с мазями для притираний.

— Господин барон, лекарь ей необходим!

— А я говорю: нет! И вообще, Клавиус, у меня складывается ощущение, что ты просто жаждешь, чтобы ее признали недееспособной!

— Хотите сказать, у меня есть шансы занять место графа? — насмешливо улыбнулся управляющий.

Барон сразу сник. Аргумент управляющего был убойный.

— А вот у вас, барон, — добил его Клавиус, — шансов стать графом, женившись на Пайре, гораздо больше.

— Да как ты смеешь!

— Смею! — Судя по всему, управляющий серьезно разозлился и перестал церемониться с бароном, наплевав на этикет. — И хочу вас сразу предупредить: если со мной что-нибудь случится, кое-какие бумаги немедленно лягут на стол тайной канцелярии.

— Какие бумаги? — нахмурился барон.

— Очень интересные бумаги, которые заставят тайную канцелярию серьезно присмотреться к одному подозрительному барону, увивающемуся около бедной сиротки, женитьба на которой гарантирует этому барону графский титул, — отчеканил Клавиус. — Так что я бы порекомендовал вам ограничить контакты с моей подопечной.

— Ах, уже вашей подопечной! — От лица барона Сайна можно было прикуривать.

— Именно так! Граф Норма был для меня больше, чем господин. Он был мне друг. Друг, который поверял мне свои тайны. И в память о нем я сделаю все, чтобы уберечь его дочь от… — Клавиус запнулся.

— Я так понимаю — от меня? — мрачно спросил барон.

— Да как хотите, так и понимайте. Хочу только напомнить: ваше присутствие в этом доме необязательно.

— А это уже не вам решать, а Пайре, — скрипнул зубами барон. — Пока что она, а не ты, ходячая чернильница, хозяйка в этом доме!

Грохот со стороны двора прервал их оживленную беседу. Управляющий, уже без всякого притворного кряхтенья, по-молодому выскочил из-за стола и бросился к окну.

— Это еще что такое?

На графский двор, прямо по рухнувшим на землю дубовым воротам въезжала повозка, на которой лежало чье-то тучное тело. Повозку сопровождал лохматый тролль с внушительной дубинкой в одной руке и обрывком веревки в другой, рыжая девица с воинственно вздернутым вверх конопатым носиком и две блондинки. Одна в боевом наряде наемницы со странным мечом на боку, другая в характерном для эльфов зеленом охотничьем камзоле. На одном плече эльфы висел лук, из-за другого плеча виднелся краешек колчана, набитый до отказа кучей оперенных стрел. Выскочившие на шум из замка слуги замерли при виде тролля и начали испуганно пятиться, не рискуя приближаться к незваным гостям.

— Чего глаза выпучили? — донесся до управляющего звонкий голосок рыжеволосой девицы. — Доложите хозяину, что к нему прибыл барон Лима эл Стока эт Кордей.

— Только этого бедной девочке не хватало, — расстроился управляющий.

— Кто такой этот Лима? — потеснив Клавиуса, высунулся из окна барон Сайма.

— А я откуда знаю?

— Надо срочно их вытурить отсюда. Графине сейчас не до буйных гостей, — решительно сказал барон и двинулся к выходу.

Управляющий одернул ливрею и последовал за бароном, постаравшись придать своему лицу каменно-неприступное выражение. К тому времени как они вышли во двор, повозка уже успела подкатить к парадному входу замка.