Двери и ставни на окнах большого дома были открыты, и его внутренность выглядела гораздо более светлой и прохладной, чем Флэндри мог предположить. Пол был выложен обожженным глиняным кирпичом, на который набросали сверху множество свежих веток. Украшенные фантастической резьбой столбы и балки поддерживали крышу. На стенах висели шкуры, грубо связанные занавеси, инструменты, оружие и какие-то предметы, которые Кэтрин посчитала священными. Среди всего этого богатства находились пристроенные к стенам стойла для ногасов, насесты для крылосов и скамьи для рукасов. Еще выше на стенах были укреплены скобы для факелов, предназначенных для ночного освещения. В специальных углублениях горели костры. Экраны из кожи, натянутой на деревянные рамы, направляли дым к вентиляционным отверстиям. Детеныши, телята и птенцы — слишком юные для обучения — шмыгали под ногами, подобно домашним животным, какими они, собственно, и являлись. Ди-донцы, слишком старые или больные, чтобы работать, занимали середину зала. Уединение явно принадлежало к числу тех идей, о которых дидонцы и понятия не имели. Но зато сколько у них было других идей, о которых людям не дано даже догадываться?

Флэндри покосился на шкуру.

— Если эти здоровенные ребята травоядные, то зачем же они охотятся?

— Из-за продуктов животного происхождения — шкур, костей, жил, жира… Ш-ш-ш…

Процессия остановилась перед насестом, на котором сидел очень старый крылос. Согбенный, с одним поврежденным крылом, он почему-то все же напомнил Флэндри орла. Каждый ногас, проходя мимо, почтительно преклонял перед ним свой рог. Птица, принадлежавшая Открывателю Пещер, взлетела и опустилась на собственное (ее? его?) место. Ногас предложил свое освободившееся щупальце древней птице, которая тут же соединилась с ним. Ее глаза остановились на гостях и вдруг ярко вспыхнули.

— Многомудрый, — шепнула Кэтрин. — Самый умный из них. Этому хиишу потребуется всего мгновение, чтобы усвоить то, что ему скажут остальные.

— А партнеры этой пичужки тоже принадлежат к числу уважаемых граждан?

— Ш-ш-ш… не так громко… Я не знаю местных обычаев, но они, по-видимому, глубоко почитают Многомудрого. Что ж, вы же тоже считаете, что существа с наилучшими наследственными данными должны занимать и наиболее важные места, не так ли? Я думаю, что Открыватель Пещер — исследователь и искатель приключений. Его хииш впервые познакомился с людьми, наткнулись на лагерь ксенологов в 200 километрах отсюда. Многомудрый черпает силу и смелость у тех же ногаса и рукаса, но сейчас приключения этого хииша — это приключения духа и мысли… Ну, кажется, он уже готов. Мне придется повторить ему всю информацию, которая улетела куда-то вместе с прежним крылосом.

Разговор затянулся до ночи. Зажгли факелы, подбросили дров в очаги, в каменных горшках поставили вариться еду. Хотя ногасы могли питаться одной сырой зеленью, они все же предпочитали более вкусную и питательную пищу, если могли ее получить. Из джунглей вернулись еще несколько дидонцев, освещавших себе дорогу домой светящимися грибами. Они притащили корзины съедобных корней. Без сомнения, охотникам и сборщикам дикорастущих растений приходилось скитаться по джунглям по несколько дней подряд. Помещение наполнилось щебечущими, кашляющими и хрюкающими звуками, Флэндри и его людям пришлось ограждать своих раненых от любопытства охотников, стараясь делать это предельно дружелюбно.

Наконец Кэтрин, постаравшаяся как можно точнее скопировать жест уважения, отозвала в сторону своих товарищей-терран. В красном колеблющемся свете факелов ее глаза и волосы сверкали.

— Это было нелегко, — говорила она возбужденно. — Но мне удалось убедить его. Мы получим эскорт — довольно скромный, проводников и носильщиков. Я думаю, уже через часов сорок — пятьдесят мы сможем выступить… домой!

— Это для вас дом, — пробурчал кто-то.

— Заткни пасть! — рявкнул на него Флэндри.

Столетиями раньше бродячая планета прошла мимо беты Креста. Планеты, не имеющие своих солнц, не такая уж редкость, но в астрономически безбрежных просторах натолкнуться на такую планету — почти чудо. Этот шар пролетел мимо и перешел на гиперболическую орбиту. Приблизительно равная Терре по величине, планета еще во времена своей пылкой юности успела отравить свою атмосферу ядовитыми газами. Затем, когда ее внутренний жар улетучился в космическое пространство, эта атмосфера замерзла. Огромное голубое солнце, мимо которого она прошла, вскипятило ее океаны и расплавило атмосферу. Несколько лет на планете безумствовали штормы. В конце концов космический холод снова вернул себе свои владения, и этот короткий инцидент не имел бы никакого значения, если б случайно не имел места в старые добрые дни Торгово-технической Лиги и не был замечен теми, кто понял, какие колоссальные прибыли можно из этого извлечь. Синтез изотопов в тех гигантских количествах, которые требовались цивилизации, основанной на космических перелетах, был узким местом тогдашней экономики. Моря и атмосфера использовались для охлаждения, континенты — для свалок радиоактивных отходов. Если небесное тело было безжизненным, оно, как правило, оказывалось слишком холодным или слишком раскаленным для использования. И вдруг появляется Сатана с идеальной температурой с точки зрения производства расщепляющихся материалов. И как только штормы и землетрясения утихли, на планету хлынули орды предпринимателей.

В Темные Времена собственность, легальная принадлежность, инвестиции и доходы, каждый аспект взаимоотношений с обжитой частью Вселенной менялись для Сатаны так же, как и для всех остальных миров. На какое-то время ее забросили. Но ведь там и раньше никто не жил. Ни одно живое существо не могло жить в этой ядовитой атмосфере и в условиях убийственного радиоактивного фона. Роботы, компьютеры и автоматика — вот обитатели Сатаны. И они продолжали функционировать, даже когда цивилизации распадались, сражались друг с другом и снова поднимались из руин. Когда же какой-то имперский аристократ направил туда автоматически пилотируемый грузовик, автоматы доверху нагрузили его сокровищами.

Защита Сатаны стала главной причиной создания системы гарнизонов и колонизации планет в секторе альфы Креста.

Диск Сатаны темнел на фоне созвездий, видимых на экранах командной рубки Хью Мак-Кормака. Бета уже давно уменьшилась и превратилась всего лишь в самую яркую из звезд среди прочих. Но машины не нуждаются в естественном солнечном свете. На экранах был виден шар, окутанный дрожащими газовыми испарениями, слабое свечение облаков и океанов, с черными пятнами — надо полагать, сушей. Это была унылая пустыня, особенно если вы выводили на экран изображение ее поверхности: безжизненные горы, бездонные провалы, голые каменные равнины, холодные мертвые моря, окутанные вечной тьмой, нарушаемой лишь светом редкого фонаря или голубым свечением радиоактивных горных пород. И ни звука, кроме воя ветра или наката стерильных вод океана на берег, и никаких событий в течение многих веков, кроме бездушной, бессмысленной работы машин.

Но для Хью Мак-Кормака Сатана означала Победу!

Он отвел глаза от этой планеты и дал им возможность отдохнуть, направив взгляд в открытый космос. Туда, где сверкали созвездия. Туда, где сейчас гибли люди.

— Мне надо было быть там, — сказал он. — Надо было настоять на своем.

— Вы там ничего бы не сделали, сэр, — ответил ему Эдгар Олифант. — Раз тактические диспозиции разработаны и вручены, игра идет сама собой. А вас могли убить.

— Вот то-то и отвратительно, — буркнул Мак-Кормак, изо всех сил стискивая руки. — Мы сидим тут на орбите в уюте и безопасности, а там идет битва, чтобы сделать меняимператором!

— Но вы же еще и Главнокомандующий, сэр. — Сигара во рту Олифанта дергалась и дымила, пока он говорил. — Вам надлежит быть там, куда стекается вся информация, и принимать решения в тех случаях, когда происходит нечто непредвиденное.

— Да знаю я, знаю! — Мак-Кормак почти бегал взад и вперед из одного конца балкончика, на котором они стояли, в другой. Под ними лежал шелестящий комплекс компьютеров; люди, согнувшиеся над письменными столами и консолями, посыльные, которые на цыпочках входили в зал и выходили из него. Никто — начиная от адмирала — не был озабочен такой чепухой, как соблюдение внешних признаков субординации. У них были гораздо более важные дела по координации сражения против флотилии адмирала Пиккенса. О том, где они находятся, Пиккенс узнал от герцогской стражи, разбитой и изгнанной из этих краев, и вот теперь флот Мак-Кормака был обнаружен. Даже понимание взаиморасположения кораблей и их энергетических возможностей было не по силам человеческому уму.