Сейчас она выйдет, мило улыбнется и познакомится… Со своей дочерью!

Порыв ветра разрушил башню из кубиков, и Кончита возмущенно взвыла:

— Папа-а-а-а!

Саманта в ужасе прижала пальцы к похолодевшим губам. Рауль, обнаруживший ее присутствие только теперь, торопливо подошел к ней и тихо поинтересовался:

— Ты давно здесь?

— Достаточно, чтобы услышать… Как ты мог, как ты посмел это сделать? Какими еще способами ты пытаешься отобрать моего ребенка?!

— Я стараюсь поправлять ее, но она так решила сама. Она вообще очень решительная, и у нее есть собственное мнение, ты скоро сможешь в этом убедиться.

— Что ты хочешь этим сказать? И что ты уже наговорил про меня?

— Ничего я ей не говорил. Я вообще не собирался тратить на это время. Ладно, оставим это. Ты готова? Я собираюсь вас познакомить.

Злость, обида, все разом вылетело у нее из головы. Желудок провалился куда-то очень глубоко, а вот сердце заколотилось где-то в горле.

— Рауль, я… я готова, но… Я должна тебя предупредить. Если я замечу, что ты хоть словом пытаешься повлиять на ее отношение ко мне, я немедленно отправлюсь за Филом. Подключу адвокатов. У Кончиты должна быть возможность узнать свою мать и полюбить ее. Я ясно выразилась?

— Яснее не бывает. Полагаю, именно об этом вы договорились с Филом сегодня ночью?

Он застал ее врасплох, и она, покраснев, выдавила:

— Э-э-э, да.

— А как насчет утра? Может, он тебе еще кое в чем помогал?

Она вспыхнула от негодования.

— Как ты смеешь…

— Твое возмущение очень красноречиво. Будь осторожна, Саманта. В твоем положении нужно вести себя святее папы римского, а ты пошла по рукам. Сейчас Колман, кто следующий? Это может обернуться против тебя.

Она смерила его холодным взглядом, хотя вообще-то он был в чем-то прав. Фил хотел остаться на всю ночь. Разумеется, это был всего лишь дружеский жест, но ему стоило бы подумать, как это могут расценить другие! Например, Рауль.

— Я не желаю выслушивать твои оскорбления. Тем более, препираться с тобой. Сейчас я хочу просто увидеть мою дочь, ничего больше.

— Ты помнишь наш уговор?

— Да, да, я все помню, я скажу, что знала ее папу, я сдержу свое слово, Рауль, но и ты помни: никаких трюков!

Он усмехнулся.

— Мне они не понадобятся.

Он выглядел очень уверенным в себе. Поднял руку и помахал кому-то в доме. Через минуту из открытых дверей веранды выплыли Длинные Ноги.

— Ты не принесешь нам кофе, Химена?

— Разумеется. И апельсиновый сок для Кончиты? Я испекла бисквиты. Если хотите, принесу и их.

Рауль улыбнулся красотке, она улыбнулась ему. Саманта тоже выдавила вежливую улыбку, хотя больше всего на свете ей хотелось, чтобы Длинные Ноги исчезли с лица земли. Немедленно.

— Предупредительная девица!

Саманта подумала, что говорит точь-в-точь как ревнивая жена, и немедленно залилась краской. Какое ей дело до этой девушки?

— Она дьявольски портит мне фигуру, потому что готовит как ангел, — заметил Рауль. — А вообще она сокровище. Бриллиант среди женщин.

— Скорее, жемчужина.

— Нет, бриллиант. Бриллианты — навсегда.

— Ты хочешь сказать, что этот бриллиант навсегда останется при моей дочери?

— Химена будет оставаться здесь столько, сколько пожелает сама.

Очень интересно, он что, гарем здесь собирает? Против своей воли Саманта представила, как прошлой ночью он заявился домой, злой и возбужденный. Что, интересно, могло произойти в таком состоянии между ним и этой длинноногой нимфой?

— Надеюсь, она хорошо относится к Кончите?

— Прекрасно. Вскоре ты сама увидишь, как счастлива твоя дочь. Кончита, малыш!

Он спустился в сад и окликнул девочку. Та подняла голову, окинула Саманту безразличным взглядом и продолжала возиться с кубиками.

— Это Саманта, она знала твоего настоящего папу, еще до того, как ты родилась.

Еще один взгляд, столь же равнодушный. А чего ты ждала, одернула себя Саманта. Что она немедленно вскочит и помчится к ней, что голос крови подскажет ей, кто перед ней стоит?

Рауль, усмехнувшись, сел в удобное кресло из соломки. Саманта неловко опустилась прямо на траву, рядом с Кончитой.

— У меня есть для тебя подарок.

Саманта говорила по-испански, чем явно был удивлен Рауль. Девочка взглянула на нее в третий раз. Фамильные ресницы ди Аройя взметнулись — и Кончита опять отвернулась к своим кубикам. Этого ребёнка не подкупить. Что ж, значит, сильный характер, в некотором отчаянии подумала Саманта. Она ждала и наблюдала. Пальчики у малышки очень ловкие. Ничего общего с короткими, неуклюжими и грубыми пальцами Карлоса. Скорее, она унаследовала руки Рауля.

Саманту терзали одновременно боль и радость. Кончита очень хорошенькая. Любая мать могла бы по праву гордиться такой дочуркой. Беда в том, что она, Саманта, не любая. Она провела почти три года в тюрьме, и это еще не раз откликнется ей.

Рюкзак выскользнул из ослабевших рук, вещи рассыпались по земле. Рауль насмешливо смотрел, как она пытается запихнуть все в сумку, а она…

Она вдруг похолодела, почувствовав прикосновение маленьких пальчиков. Кончита помогала ей!

Едва заметив реакцию Саманты, девочка насупилась и отошла, но Саманта улыбнулась и протянула ей пакет.

— Спасибо тебе, ты очень здорово мне помогла. Здесь подарок для тебя.

Через минуту Кончита с восторгом рассматривала красивую куклу, одетую в нарядное платьице. Когда под платьицем обнаружился ярко-розовый купальник, девочка издала громкий вопль восторга. Кроме того, в рюкзачке куклы обнаружились щетка для волос, крем для загара, полотенце и солнечные очки.

Раулю было немедленно велено расчесывать щеткой желтые кукольные волосы, а сама Кончита, высунув язык, пыталась надеть на нее солнечные очки. Саманта чувствовала себя так, как будто выиграла миллион долларов.

Рауль с притворной строгостью посмотрел на девочку и сказал:

— А что нужно сказать?

Явно смутившись, Кончита обвила ручонками его шею и надулась, но все же выпалила:

— Большое спасибо!

Саманта, неожиданно обессилев, опустилась в плетеное кресло. В этот момент подошла Химена с большим подносом. Накрыто было на троих, и Рауль с удивлением посмотрел на девушку, ласково тронул ее за руку.

— Ты не выпьешь с нами кофе?

— Не сейчас, Рауль. Я делаю тирамису.

Уходя, она ласково потрепала Кончиту по голове, и девчушка ответила ей веселой улыбкой, отчего в сердце Саманты вонзился острейший нож ревности. Она была чужой здесь, чужой для всех. Даже для своей дочери.

— Кончита, к столу!

Рауль разливал кофе по чашкам.

— Разве она не может остаться и играть?

— Нет. Она должна быть за столом, если хочет есть.

— Но…

— Никаких «но», это правило, которому следуют в этом доме.

К изумлению Саманты, девочка спокойно поцеловала куклу, положила ее на землю и пошла за стол.

— Можно-мне-пожалуйста-кусочек-бисквита-спасибо! — Это она выпалила на одном дыхании.

— Разумеется, дорогая, но… один, Кончита!

Девочка хитро посмотрела на Рауля, взяла один кусок и разломила пополам.

— Нет, два!

Рауль не мог сдержать улыбку:

— Я еще ни разу не выиграл в наших спорах.

Саманта смерила его довольно холодным взглядом и повернулась к Кончите.

— Кончита, а как ты назовешь куклу?

— Мама!

Саманта поперхнулась, и Рауль спешно подсунул ей стакан с водой, заметив вполголоса:

— Она хочет во всем походить на Лусию, ничего больше. Это пройдет.

В этот момент Кончита подбежала к Раулю и, смеясь, затараторила что-то по-испански, а он отвечал ей, но так быстро, что Саманта ничего не могла понять. Без слов было понятно одно: эти двое любят друг друга и прекрасно обходятся без переводчиков и без посторонних.

Без нее.

Саманта глотала обжигающий кофе, не чувствуя вкуса. Фил Колман ошибался, сильно ошибался. Очевидно, что Рауль заменил девочке и мать, и отца, а она стала ему дороже всего на свете. Это светилось у него в глазах, проскальзывало в жестах. Язык мог бы соврать, но тело говорило само за себя. Фил ошибался…