— Хотелось бы, — согласился Андрей, на что Германус ответил, что у Элейн погиб напарник и ей необходимо было начать все заново.

— Здесь всегда работают в паре, так надежнее. Элейн дружила с Юлей и хотела, чтобы именно ты стал деком, тем более ты расследовал дела, в которых фигурировал Тэлль. По сути, ты вел дело по двум измерениям, если бы ваши власти знали, что происходит, то им можно было ответить, куда исчезают люди и почему так участились странные случаи убийств.

— А Борис, он, что был в неведении?

— Да, какое-то время, это уже Элейн вам помогла встретиться, чтобы ты смог легче понять происходящее и поверить ей.

— Понимаю, но, почему вы все решили за меня? Может, я хотел вернуться домой, по крайней мере у меня там дочь…

— Хороший аргумент, Андрей, но что было бы там с тобой, либо отставка, либо суд, ты сам знаешь какое в вашем мире правосудие, — Лекс серьезно посмотрел на него, — пересечь границы миров для тебя стало самым лучшим, ты многое поймешь, и не беспокойся за Дарью, с ней все хорошо. Я знаю, что ты очень хочешь увидеть ее, но сейчас это невозможно, не хочешь ли ты привести ее в мир, где началась война.

— Нет, — Андрей не отводил от Германуса своего взгляда, — я понимаю, но обещайте, как только все закончится, я смогу вернуться и решать сам, как быть дальше.

— Обещаю, — Германус в упор посмотрел на Андрея, — клянусь Мерлином.

На мгновение серебристый туман вспыхнул кровавым заревом и когда Андрей оглянулся, то увидел, что все рассеялось и они опять вместе с его новыми друзьями.

— У нас еще будет время поговорить, — продолжил Лекс, обращаясь к Андрею, — но на первом месте сейчас стоит безопасность нашего народа и Натали, сейчас это самое важное.

— Что мы должны делать? — спросил Ремар, перебирая в руках длинные бусы из амулетов, свисающие до живота, — нам с Журславом нужны люди.

— Вы их получите, — Германус раскрыл книгу на столе, — в Шмалькальдене вас будут ждать Гораций Джарк и Лерта Уорд, маги второго звена, они уже оповещены о вашем прибытии, в Бюдель и Люнебург отправятся войска Айреса Колна, у него достаточно боевых магов, а в Люнебург двинутся Хеллак Дорке с легионом южных сил. Связь только посредством Дестиляторов, потому, что порталы могут быть заблокированы противниками, ни какой почты, о вашем присутствии ни должен знать, ни один человек или маг, только наши союзники. Вот, — он протянул всем запечатанные конверты из коричневой плотной бумаги, — на месте вскроете и прочтете, потом уничтожите.

Больше Лекс ничего, не говоря, взмахнул руками, открывая два портала — один для Ремара с Журславом, другой для Элейн, Комисарова и Журавлева.

— Да хранит вас Мерлин! — молвил он, на прощание, провожая взглядом своих учеников, которые теперь стали теми магами, что будут способны повернуть армию тьмы вспять.

Андрей почувствовал, как рука Элейн коснулась его запястья и, обернувшись, встретился с ее глазами и вместе с ней нырнул в огненное марево портала. Борис прыгнул следом за ними, чувствуя обжигающий холод ледяного огня.

Гера встретила их пронизывающим ветром. В комнате, где они очутились, стекла внутри покрылись людом. Темный камин, казалось, уже много недель не топился, было полутемно, мерзло и жутко. Ветер, словно дикий зверь завывал, словно страшная белая зверюга, темные тучи от пепла и дыма пожарищ заволокли и без того сумрачное небо. Элейн щелчком пальцев развела огонь в камине, в котором еще каким-то чудом оказалось полусырое полено. Оно, потрескивая начало дымиться, и магический огонь сделал свое дело, вскоре в комнате запахло прелой ветошью и шерстью.

— Фу, — поморщилась Элейн, — словно тут только что ночевал мерзкий оборотень.

— Да, кстати об оборотнях, — Комисаров повернул кочергой разгорающееся полено, — во всей этой суматохе, мы упустили одного.

— Этого вонючего пса Тэлля, его прислужника? — брезгливо бросила Элейн.

— Он многое еще может наделать, этот, по твоим словам вонючий пес, — Борис уселся на продавленное кресло, — не понимаю, как ему удалось уйти от сети Ремара, и почему он ничего не сообщил Лексу.

— Наверное, во всей сумятице, что была вокруг сияющей и разговоров о ней, могло произойти все что угодно, — почему-то оправдывала она Ремара, — уж не думаете ли вы, — она в упор посмотрела на Бориса, потом на Андрея, — нет, только не надо…

— Вот именно, — вставил Борис, не надо рыться в наших головах, ты итак, Элейн многого наворошила. Почему ты сразу не разблокировала мою личность, зачем ты перепугала меня до смерти на том кладбище?!

— Ты все еще сердишься? — пикантно улыбнулась она, — но тогда бы ты не нашел союзника в лице Андрея.

— Ладно, давайте немного перекусим, а потом поговорим о том, что нам предстоит сделать, — неожиданно решительно вставил Андрей. — Не время сейчас собирать прошлые обиды. У меня одно желание поскорее закончить все это дерьмо.

— О-о-о, — протянула Элейн, — это дерьмо, как ты говоришь, так скоро не кончится, если только Тэлль не получит желаемого, а именно сияющую.

— Но перекусить не помешало бы, — согласился с Комисаровым Борис.

— Мужчины-мужчины. Видимо в любом мире нам женщинам придется вас кормить.

— Я тебе с удовольствием помогу, — премиряюще улыбнулся Журавлев и быстро показал Комисарову, как можно стол с замусоленной скатертью и бедной не бог весть какой утварью, превратить, буквально, в белоснежный престол белой скатертью, серебряными приборами и фарфоровой посудой. — Я бы попросил тебя зажечь свечи, — в довершении всего попросил он друга и тот, все еще не привыкнув, к этим чудесам, не то, что собственным, щелчок пальцев зажег свечи в высоких канделябрах, расположившихся по середине всего этого застолья. Андрей смотрел на то, как Элейн быстро разделывает кролика и, с помощью волшебства, в один миг превратил его в дымящееся, ароматно жаркое с румяной корочкой.

— Я говорила, что ты способный, — улыбнулась Элейн, все еще продолжая колдовать, — посмотрим, как вы управитесь с объедками и грязной посудой.

Через несколько минут они жадно поглощали наивкуснейшую пищу, которая им была сейчас ох как нужна. Возможно, это будет их последняя трапеза, думали они все, понимая, что слова об этом неуместны. Они знали, что после короткого сна им придется выйти наружу в завывающий стон полуразрушенного города. Черная зима. Теперь снег, смешавшись с пеплом, падал черными снежинками, окутывая в траурный саван Геру и ее окрестности.

Андрей открыл глаза и понял, что все, что ему как казалось, снилось, не сон, а действительность. Паршивая неприглядная реальность, он с болью осознал, что его прошлая жизнь теперь казалась сладкой дремой и далекой мечтой, которой не суждено никогда вернуться назад.

Он проснулся первым, за окном еще было темно, но это уже были первые шаги утра, которые тихим шепотом разбудили Андрея. Он сам еще не знал, что разбудило его. Тишина, нет. Тишина не может разбудить, в камине догорал огонь, и становилось зябко. Внезапно за окном промелькнула чья-то тень. Это движение заставило насторожиться Андрея, он отбросил тяжелое стеганое покрывало и, сунув ноги в сапоги, поднялся со своего ложа.

— Не подходи к окну, — тихо молвила Элейн, сжимая в руке короткий меч, — я так и знала, что они вычислят нас.

— Кто они? — непонимающе спросил Андрей.

— Тени, — шепнул Борис, — тени вампиров самые лучшие шпионы, ни запаха, ни четкого следа. То, что надо для того, чтобы найти нас.

— Но мы почувствовали их? — спросил Комисаров, не понимая еще до конца вопрос это или утверждение.

— Даже ты почувствовал, — Элейн набросила на них ауру скрытности, — нужно уходить…

— Но мы не можем им дать уйти, иначе сюда вернуться хозяева теней, — возразил Борис, кинув взгляд в темное покрытое инеем окно. — Бросаем заклятие от вампиров и уносим ноги.

— Думаешь? — засомневался Андрей.

— Все нормально с трех сторон, у нас должно получиться, — Элейн начала тихо плести заклятье, напевая его своим низким, но мелодичным голосом, его подхватил Борис, направляя свою силу в восточное окно, после чего вступил Андрей, как будто делал это уже тысячи раз и не одну сотню лет. Только сейчас он понял, что такое древняя магия и что бывает после ее пробуждения.