Антон открыл дверцу автомобиля и, усадив Наташу, шмякнулся рядом. Вытянув руку из окна, он вытащил тот же пресловутый дистанционник и, нажав на кнопку, положил его в нагрудный карман.

Когда они выехали на трассу, то услышали громкий взрыв.

— Как твоя рука, — с подозрением спросила она, — я помню, тебя ранили.

— Все нормально, — усмехнулся Антон, — все это, как и все неприятности остались в другой реальности.

Как все это странно и непонятно, подумала Наташа, глядя на него.

— Нам нужно торопиться.

— А куда мы сейчас? — недоумевала Наташа.

— В Аэропорт, моя малышка, в аэропорт, — улыбнулся он.

— Может, скажешь, что и билеты есть? — Он кивнул на бардачок, Наташа открыла его и к своему удивлению обнаружила там два билета на рейс Красноярск — Москва на их имя. — Ничего себе, да, а сколько сейчас времени?

— Два часа дня.

— На билетах то же время, что было и у нас?

— Нет, кажется на четыре часа.

— Антон, это все похоже на сон, так не бывает.

— Ты еще многому будешь удивлена, очень многому, — он, улыбаясь, смотрел на нее, а машина неслась по шоссе все быстрее и быстрее.

— Андрей Сергеевич, ты здесь? — постучал в дверь Комисарова, трасолог Ведунов Евгений, рыжеволосый паренек невысокого роста с россыпью веснушек на лице.

— Здесь я, заходи, — ответил Андрей голосом зайца из мультфильма «Ну, погоди».

— У меня кое-что новенькое есть для тебя.

— Давай, — пробормотал Андрей, печатая на печатной машинке отчет. Сегодня утром он съездил на место преступления и сокрушался, что его не было в тот день, когда все произошло. Он присутствовал при осмотре места происшествия тех десяти убийств и все увиденное сложил, словно пазлы в единую картину, теперь, когда новое убийство застало его в отпуске, он был немного не доволен всем этим. В кои-то веки выбрался с семьей и надо же, снова этот проклятый маньяк.

— Я принес результаты почерковедческой экспертизы.

— Садись, кофе будешь? — дружелюбно предложил Комисаров.

— Давай, а к кофе?

— Ну, ты наглый, Жека, — рассмеялся Комисаров, — там, в тумбочке были сухари. Ты давай рассказывай, что вы там нарыли.

— Короче прочитали стишки, сравнили с аналогичными, которые нашли в других трупах, угадай с трех раз, кто был прав?

— Я уже слишком устал для споров, но все-таки уверен, что работал имитатор.

— Почерк идентичен, писал один и тот же человек, ты был прав насчет того, чтобы провести почерковедческую экспертизу. Но тут еще кое-что, — Комисаров, посмотрев на парня, вопросительно поднял брови. Женя, отпив из своей чашки кофе, продолжил, — посмотри я, тут выписал все его стихи, и последние, словно не связанны с предыдущими, стиль немного другой. Я бы сказал проще. Прочитай сам.

Комисаров пробежал глазами по строчкам и сказал, что это надо будет посмотреть в спокойной обстановке.

— Сейчас нет пока времени, нужно закончить рапорт и еще кое-что.

— Первый раз было мало следов, очень мало, что не за что зацепиться, — Женя съел еще один сухарик. Комисаров внимательно посмотрел на записи трасолога и спросил.

— А что не волос, ни потожировых следов не выявлено?

— Представляешь, — начал Ведунов, — к домику лесника их принесли в бесчувственном виде. Тут работал не один человек, а целая группа. На дорожке видны следы волочения, словно потерпевших тащили в каких-то брезентовых мешках. На одном кусте мы нашли фрагменты этого мешка, потом еще в доме и все. Дорожка к дому затоптана, и ни каких ярко выраженных следов. Мы надеялись, что будут следы крови или частички кожи под ногтями жертв, но опять ничего. У девушки вообще ногти аккуратно подстрижены…

— В моем деле почему-то не все это отражено, — ухмыльнулся Комисаров.

— Не знаю, Андрей Сергеевич, это не ко мне, а к тому, кто составлял отчет, ошибочка, извиняюсь.

Женя так же сообщил о том, что все следы вели внутрь дома, но ни как не из него.

— Так все-таки были следы? — настойчиво спросил Андрей.

— Если это можно назвать следами, так, сделали несколько слепков. В доме работали в перчатках, ни одного отпечатка, только пятна засохшей крови жертв.

— Одно радует, что почерк не отличается, — улыбнулся Комисаров, — и это уже хорошо, если убийца прокололся в этом, проколется и в другом, я прочитаю эту поэму, — он мотнул головой на листок со стихами маньяка, — спасибо за информацию, если будет что новое, сообщи.

— Хорошо, там еще не готовы следы со слепков зубов и Стас хотел тебе кое-что показать.

— Вы так и будете ко мне поодиночке бегать.

— Конечно, всех нас ты разве кофе напоишь, — рассмеялся Ведунов, — ну, я пошел.

— Спасибо, — кивнул в ответ Комисаров.

Он прочитал первое из одиннадцати четверостиший стихов серийного убийцы, которые Ведунов разложил в порядке по мере обнаружения жертв.

Он понимал, что это мог написать только нормальный человек, который совершенно вменяем и понимает, что делает. Кем он себя возомнил этот урод, который решил очистить общество от скверны.

Да, первой его жертвой 14 апреля 1990 года была наркоманка Федорова Лилия Николаевна. Уроженка города Бийска, Алтайского края, 1968 года рождения работавшая и проживавшая в Красноярске с 1988 года. Андрей раскрыл дело на ее фотографии, ее нашли первой, и тогда Комисаров еще не знал, что именно она открыла список жертв серийного маньяка. Он не насиловал своих жертв, а только потрошил и наблюдал за их агонией, выбирая безлюдные тихие места, чтобы насладиться криками жертвы.

Второй в его списке 30 августа, 1990 года стала дочь одного из бизнесменов города — Сидоркина Алла Михайловна, уроженка города Абакан Красноярского края, 1970 года рождения. Очень красивая девушка, на тот момент ей было всего двадцать лет, казалось, жизнь только начинается. Студентка Московского Государственного Университета, успешная модель в городе Красноярске. Комисаров еще раз прочитал ее дело и посмотрел на фотографию, с которой улыбалась черноволосая красавица, которой досталась нелегкая участь, быть игрушкой в руках садиста. Он прочитал следующие стихи, буквы, теперь были совсем бурыми, и понял, что ответ может быть в этих стихах, что нужно еще раз всех проверить, кто был с Аллой в каких-то отношениях, теперь все нужно начинать сызнова. Андрей раньше не задумывался, что убийца невольно хочет, чтобы его нашли, поэтому и подбрасывает эти стихи — глупые головоломки. Хотя не такие уж глупые, как показалось ему сначала, это был крик души, которая казалось жила отдельно от своего хозяина и не совсем хотела потакать его извращенным понятиям о справедливости. Он стал судьей для этих несчастных.

Это дело к нему попало не сразу, может быть поэтому, Андрей не сразу вник в суть всего происходящего. Ты должен был сразу все понять, у тебя жена и дочь и ни кто не гарантирует их безопасность, даже ты, ругал он сам себя. Нужно начать все сначала и не важно, что все началось в девяностом году, если я не пойму мотивы маньяка, то не смогу, просто не сумею его вычислить и поймать.

Конечно, его жертвы в основном были наркоманками или проститутками, но не его право было судить, кому жить на этом свете, а кому умирать. Меленкова Оксана Дмитриевна была третьей в его кровавом списке, уроженка города Красноярск, 1969 года рождения, она танцевала стриптиз в одном из ресторанов города, но во всем остальном была порядочной девушкой, так, по словам её подруг, она зарабатывала на учебу. Такая невинная овечка. Комисаров посмотрел на ее фотографию, невинности было мало в ее карих с искоркой глазах и полураскрытые губы обещающе улыбались. Ее нашел в заповеднике Столбы в своей сторожке лесник, утром 7-го октября 1990 года. Убийца знал, что егерь будет только утром, он уехал на два дня в город и поэтому дом был в распоряжении маньяка.