— Не пытайся вспомнить, — похихикал Матвей, — на вот почитай, это из последнего, — он протянул ему обрывок смятого листа, на котором было нацарапано знакомым почерком четверостишье. Комисаров поднял на Матвея глаза и, все еще не веря в происходящее, процедил сквозь зубы:

— Ты?! Ты тот самый человек?! — Андрей чувствовал, как гнев, словно вулкан, закипает в нем, он сжал кулаки и двинулся на Философа.

— Э-э, полегче, дек, ты все-таки не у себя дома. Прочитай стишки, и тогда поймешь, почему я тебе их принес.

Андрей пробежал глазами по строчкам и сразу понял, что перед ним тот самый убийца-маньяк которого он так долго искал.

— Что это, чертов подонок?! — Андрей схвати Философа за грудки, — что тебе известно о Юле?

— Полегче, Комисаров, это тебе не прокуратура города Красноярска… — Андрей не дал ему договорить, ударив кулаком в зубы, Матвей упал, отлетев в сторону двери и, вытерев кровь, насмешливо буравил своими черными глазищами. — Я не знал, что она твоя жена, но это не поменяло бы роли, вот ирония судьбы, маньяк убивает жену следователя, который расследует это… — Андрей не дал ему договорить, ударив еще и еще, но, видя, мазохическую радость в глазах Философа, отшвырнул его в сторону.

— Зачем? Кто приказал тебе?! — в его руке появился сверкающий пистолет, заряженный серебряными пулями, — тебе не жить, я…

— Погоди, дек, если ты убьешь меня, то ничего не узнаешь, ты же должен допросить меня, ведь так? — он театрально протянул к нему руки, — вяжите меня, вяжите!

— Не паясничай, — глухо бросил Андрей, понимая, что где-то Философ прав, он опустил пистолет и со злостью выстрелил под ноги убийце, который от неожиданности завизжал. Через мгновенье Комисаров кинул его на алтарь и с помощью заклятия приковал его к нему.

— Теперь посмотрим на твои шуточки.

Когда Философ открыл глаза, в них было меньше всего насмешливости, видать ему здорово досталось.

— Ты не выйдешь отсюда живым, — проговорил он странно изменившимся чужим голосом, — тебе это не сойдет с рук.

— Плевал я на твои угрозы, — Андрей больно скрутил его запястья коваными кандалами, которые послушно сжимались и разжимались, подчиняясь воле дека. — Что ты делал в Красноярске и, причем тут Юля?

— Хорошо, я отвечу, что не сделаешь для такого, как ты, все равно тебе не жить, здесь мертвая зона и моя обитель, понял, идиот, куда тебя занесло?! — он снова расхохотался, как ненормальный, хотя о его вменяемости можно было и не спорить — паранойя на лицо. — Эти людишки, которым я выпускал кишки, не выполнили приказа, обманули, кинули, нагадили моему хозяину!

— Тэллю? — еле сдерживая гнев, спросил Андрей.

— Только он истинный хозяин и мой господин, мой Бог и моя религия, — в экстазе простонал Философ.

— Калитина Ольга Юрьевна тоже нагадила твоему Богу? — продолжил Комисаров, и тут же увидев, как изменился Матвей в лице, понял, что дернул за правильную ниточку.

— Да что ты смыслишь в этом, дек, ничего! Я любил ее, просто она не поняла меня и… всего, она все узнала, и не твое это дело.

— Как раз мое, Философ, теперь здесь и сейчас на этом месте, — Андрей, создав огненный шар, кинул его в лицо убийце и почувствовал, как запахло паленой шерстю и жареным мясом. Часовню заволокло дымом и в доли секунды, он даже не понял, что это было, его опрокинула огромная лохматая тень. Зловонное дыхание и мерзкая вонючая слюна на лице. Андрей увидел, сквозь рассеивающийся дым оскалившуюся в усмешке морду огромного волка с черной косматой шерстью.

— У нее было тоже такое лицо, — проговорил волк голосом Матвея, — у них у всех! И поэтому мне пришлось убить Ольгу, но ведь все началось гораздо раньше… И только Тэлль, только Тэлль меня понял, только он…

— Погоди теперь ты, — Андрей понимал, что сейчас перевес сил на стороне оборотня, но продолжал сохранять спокойствие, — зачем Тэлль приказал убить мою жену, что она знала?!

— Она узнала гораздо больше, чем ты мог себе представить.

— Это ложь.

— Нет, — засмеялся волк, если этот дьявольский оскал остро заточенных ножей можно назвать улыбкой, — она гораздо раньше тебя стала работать на Лекса, ты и не догадывался, поэтому Брюнхольд взялась за тебя, потому, что много лет твоя женушка работала на СННПИ. Теперь я убью тебя, можешь помолиться.

Андрей, недолго думая, посмотрел на оборотня и спросил его.

— Ты так уверен в себе?

— Ты всего лишь человек, — осклабился оборотень, он не был голоден, иначе сразу бы убил свою жертву, а не заводил разговоры по душам это и стало началом его конца.

Волка отбросило назад и теперь уже точно запахло жаренным, его крутило и выворачивало, пока он вновь не сделался человеком.

— Ты забыл, что я не просто человек, а еще и маг, — уронил Комисаров, глядя в стеклянные глаза Матвея. В них не было злобы, смеха или еще чего-нибудь подобного, он уныло опустился на колени и, вздрогнув всем телом, повалился на бок, словно мертвый, но Андрей знал, что он еще далеко не мертв. Однако этого было достаточно, чтобы явить его глазам Германуса Лекса. Андрей оглядел еще раз это странное место, что это за мир, где так жутко и одиноко, он посмотрел на Философа, и ему почему-то подумалось, что Матвей, был частью этого мира и имя ему — Одиночество.

Открыв портал, он бросил зачарованного оборотня вперед и, последовал за ним, назад в Темное отражение, туда, где он был сейчас нужен. Почему, он так легко сдался, пронеслось у него в голове, что подвело его нюх, что-то здесь нечисто и я узнаю что.

Опустившись на пол, выложенный камнем, он увидел скрючившегося, словно зародыш в утробе матери, Философа, он словно был в глубоком сне и еле заметно поднимались его ребра.

— Приветствую тебя, дек Андрей, — Комисаров обернулся на голос Ремара, — что это за чудовище? — он обошел кругом и пренебрежительно бросил, — оборотень, знаю эту тварь. Это раб Тэлля, его личный убийца. Наслышан, что он выпускал людям кишки…

— Перестань, Ремар, — мягко прервал его Андрей, — в своей реальности я вел одно дело, как ты должен был знать.

— Угу, именно тогда тобой заинтересовался Лекс, — кивнул Ремар.

— Я насмотрелся вдоволь на дело его рук, не хочу сейчас об этом, — Андрей устало опустился в кресло и, закрыв глаза, откинулся на спинку, — и теперь, надеюсь, дело закрыто, я чуть было не прикончил его…да, вот о чем я, где Лекс, у меня появились кое-какие вопросы.

— Германус сейчас несколько занят, — уклончиво ответил Ремар, — следуй за мной, у нас тут кое-что произошло пока тебя не было.

— А что с этим? — Андрей махнул рукой в сторону Философа. Ремар, ничего не ответив, совершил пас рукой, так небрежно, словно делал это уже сотню раз и вмиг оборотень стал узником прочной сетки.

— Никуда не денется. Только что в нем проку? Идем, нужно торопиться.

Они вышли из каменной залы и направились по запутанным коридорам штаб-квартиры СННПИ в Зал Правителей, где, по словам Ремара их и других деков, ждал Германус. У Андрея появилось неприятное предчувствие, темные мысли, точно кошки, скреблись в его сознании, пытаясь прорваться наружу. Их шаги гулко отдавались в длинном коридоре, а масляные лампы тускло мерцали и потрескивали, Германус любил старину во всем. Через несколько поворотов они оказались у массивной арки, которую скрывал наполовину пурпурный занавес. Откинув его, Ремар пригласил его пройти первым, Андрей почувствовал, что не всякий мог сюда войти, на вход было наложено заклятье, они чего-то опасаются, мелькнуло в его голове и, обернувшись, Андрей увидел, как побледнел Ремар. Что же произошло, что могло так измениться, не мог понять Андрей, постепенно понимая, что стал свидетелем чего-то непостижимого, то ли заговора, то ли нападения…