– Доброе, – кивнула я, – составишь компанию? Терпеть не могу есть в одиночестве.

– Конечно, – охотно согласился парнишка, пододвигая к столу табуретку и усаживаясь напротив меня.

– Как тебя зовут? – я с аппетитом взялась за фруктовый салат.

– Рони, – с набитым ртом представился он, для приличия попытавшись встать, на что я махнула рукой:

– Не стоит. Ешь.

Несколько минут мы усердно поглощали завтрак, причем Рони жевал так, словно и его сутки морили голодом. Мы с ним моментально подмели все, что было на подносе и, приступив к чаю, завели неспешную беседу. Я подробно расспросила его о городе, «Серебряном ручье» и Эльде, а разговорчивый мальчик сходу выложил мне всё, что знал.

– У мамы пять постоялых дворов в городе, – с гордостью рассказал Рони. – А «Серебряный ручей» – это, как мама говорит, дом для друзей.

– А-а-а! – протянула я. – Интересно, где они с моей бабушкой подружиться успели… Говоришь, Эльда будет только к вечеру?

– Или позже, – добавил мальчик. – Дела!.. – и сунул в рот остатки плюшки.

– Слушай, – я поставила чашку на стол и задумчиво посмотрела на Рони, – ты же хорошо знаешь город?

– А что мне надо знать? – смышлено поинтересовался он.

– Нужен конь. Сильный и необъезженный. И недорогой.

– Понял, – кивнул мальчуган. – Есть у нас одно местечко, на окраине. Туда торговцы приводят диких коней. Купить их трудно, а вот выиграть можно.

– Выиграть? – удивилась я.

– Обуздал – ваш, нет – прости-прощай и конь, и залог, – пояснил он. – И это не только ярмарка, но и постановка. Азартная. Зрители делают ставки – обуздает или нет, – потому и кони дикие, и почти даром отдают. Говорят, это большие деньги. И сегодня мы еще можем туда успеть.

– Ясно, – встала я. – Жди внизу, скоро спущусь, – и помчалась переодеваться.

Так, что надеть? Я принялась задумчиво рыться в одежде. Во-первых, мне должно быть удобно, во-вторых, нужно произвести впечатление и в-третьих, не жалеть потом, если испорчу. Покопавшись в вещах и перебрав несколько сочетаний, я быстро переоделась. Легкие черные штаны с тяжелым вышитым поясом, черная же короткая безрукавка с высоким воротником. Пояс жалко будет… Ярко-красный, с золотой вышивкой, ручной маминой работы – подарок на восемнадцатилетние… Хотя, наверно, опять магического происхождения. Заодно и проверю.

Повертевшись перед зеркалом, я занялась прической. Надо бы подстричься, волосы уже струились по спине ниже лопаток и скоро начнут меня раздражать… Бабушкиным снадобьем убрав ненужную пушистость с челки и макушки, я быстро заплела высокую косу. Приведя в порядок физиономию, надела шляпу, вынула из-под подушки последние деньги, перекинула через плечо сумку и поспешила вниз.

Рони, увидев меня, сначала оробел, потом почему-то покраснел и, смутившись, снова поклонился.

– Прекрати, – весело фыркнула я. – А если еще раз мне выкнешь, заработаешь подзатыльник.

– Как скажешь, – пожал плечами мальчуган.

– Значит, договорились. Сколько у нас еще времени в запасе?..

– Достаточно, чтобы не торопиться, – отозвался Рони.

Мы вышли из дома и неспешно отправились на окраину, к загону. Мой проводник всю дорогу трещал без умолку, перечисляя улицы, переулки и парки, встречающиеся у нас на пути, между делом рассказывая забавные истории, а я с любопытством внимала, не забывая оглядываться по сторонам и запоминать дорогу. Об устройстве городов прежде я только читала и, честно говоря, ожидала, что он будет больше. И… страшнее. Но городок только удивлял. Вероятно, потому что пока я не видела здесь волшебства… да и людей. А спросить у Рони о магах отчего-то постеснялась.

Тартан – типичный небольшой городок Лесного края с типичным же «гнездовым» расположение домов. Основные элементы – парки, вокруг и внутри которых гнездами кучкуются двух- и трехэтажные дома. Камень – редкость и немыслимая роскошь – использовался лишь при выкладке дорожек к особо богатым домам. Большинство улиц – лесные тропы, присыпанные землей и утрамбованные.

Пять городских парков соединялись главной центральной дорогой, словно нанизанные на нить бусины, начинаясь у одних ворот и кончаясь у других. Городская стена-одно-название – высокий плетень – скорее всего, был нужен для определения границ Тартана. Так же, собственно, и в городе разграничивали участки земли. Между «гнездами» домов вились многочисленные улочки, вплетаясь в главную дорогу.

– Видишь вон те дома? – показал Рони. – За ними – городская стена, а за ней – загон.

– Такбыстро пришли? – удивилась я.

Мальчик смущенно улыбнулся:

– Городок-то небольшой.

– Зато красивый, – искренне заметила я. – А как мы за стену попадем, минуя врата?

– В стене много калиток, – пояснил Рони и ухмыльнулся: – не все хотят платить въездную пошлину.

– Но ведь стража знает?..

– Конечно. И в накладе не остается. Сюда.

Мы пролезли в узкую щель в стене: Рони – ловко и шустро, я – завозившись и оцарапав руку.

– Извини, – пробормотал он.

– Ерунда, – отмахнулась я, оглядываясь.

Местность вокруг города – заросшее поле с проплешинами лесных рощиц. И загон я увидела не сразу лишь из-за огромного скопления народа. Да, зеваки никогда не пропустят такое занимательное и денежное, по словам Рони, зрелище… И мы, пыхтя, долго проталкивались сквозь волнующуюся толпу, пока не оказались у невысокого забора, за которым находился…

Увидев предмет зрительского восхищения, я замерла на месте, судорожно сжав сумку. На небольшом, отгороженном плетнем клочке земли буйствовал мой сегодняшний сон. Я удивленно протерла глаза, но пламенно-черное видение, сбросившее с себя очередного смельчака, не исчезало, горделиво возвышаясь надо всеми. Я восхищенно улыбнулась. При всем моем уважении к Ветру, он и в подметки не годился этому чуду… И, сдвинув шляпу на затылок, я медленно подошла к ограде, положив ладони на необструганные бревна, не в силах оторвать взгляд от великолепного скакуна.

А предмет всеобщего вожделения, взбрыкивая и фыркая, с презрением оглядывал толпу зевак, горделиво выгибая шею. И столько достоинства и скрытой силы проскальзывало в каждом его движении, столько осязаемой ненависти таилось в бездонных черных глазах…

Хочу!

– Нет, дей-ли, даже не пытайтесь, он вам не по зубам, – пробормотал рядом кто-то.

Я повернула голову, подняла взгляд на говорившего и едва не выругалась вслух. Неужели этот тип будет преследовать меня повсюду?.. Нахмурившись, я смерила его презрительным взглядом и отрезала:

– Хочешь сказать, что он по зубам только тебе?

– Возможно, – усмехнувшись, отозвался Вэл, лениво взглянув на меня и снова уставившись на жеребца.

Лениво – только сначала. Потом, нахмурившись, он нелюбезно взял меня за подбородок, впившись острым взглядом в мое лицо. Я дернулась, вырываясь, встретила недоуменно-ищущий взгляд и поняла. Он же меня не узнал! Я насмешливо хмыкнула про себя. Конечно, приличная одежда и отсутствие дорожной грязи любого меняют до неузнаваемости.

– Лекс?..

– Ага! – весело кивнула я. – Неожиданно?

Скривившись и подавив в себе недостойные меня чувства, Вэл свысока глянул в мою сторону и снисходительно заметил:

– Иди-ка лучше домой, девочка. Здесь не место для купли-продажи осликов. Тем более – ворованных.

Я вспыхнула, но на провокацию не поддалась. И за симпатичного терпеливого ослика я ему тоже отомщу…

Вэл прервал мои размышления, отпихнув в сторону и направившись к замершему черному чуду:

– Ну, милая, пожелай мне удачи.

– Чтоб тебе свалиться, не продержавшись и мига! – с чувством пожелала я.

– И откуда в тебе только злости? – хмыкнул он и осторожно приблизился к жеребцу.

Оттуда! Что посеешь, то и пожнешь!

– Усмирит?.. – выдохнул стоявший рядом Рони.

– Не думаю, – отозвалась я, но не из злости, хотя она имела место быть.

Я выросла в лесу и знала о животных многое. Этого жеребца не победить, не усмирить и не приручить, с ним можно только подружиться. Подружиться и понять, не задевая его обостренного чувства гордости и свободолюбия. Не ставя его ниже себя. Узнав его имя. Или – убить его, пока он не убил тебя. Или понимание, или смерть – третьего не дано.