Весна в лесу Дятлы морзянку стучат по стволам: «Слушайте, слушайте! Новость встречайте! С юга весна приближается к нам! Кто еще дремлет? Вставайте, вставайте!» Ветер тропинкой лесной пробежал, Почки дыханьем своим пробуждая, Снежные комья с деревьев сметая, К озеру вышел и тут заплясал. Лед затрещал, закачался упрямо, Скрежет и треск прозвучал в тишине. Ветер на озере, точно в окне, С грохотом выставил зимнюю раму. Солнце! Сегодня как будто их два. Сила такая и яркость такая! Скоро, проталины все заполняя, Щеткой зеленой полезет трава. Вот прилетели лесные питомцы, Свист и возню на деревьях подняв. Старые пни, шапки белые сняв, Желтые лысины греют на солнце. Сонный барсук из норы вылезает. Солнце так солнце, мы рады – изволь! Шубу тряхнул: не побила ли моль? Кучки грибов просушить вынимает. Близится время любви и разлук. Все подгоняется: перья и волос. Зяблик, лирически глядя вокруг, Мягко откашлявшись, пробует голос. Пеной черемух леса зацвели, Пахнет настоем смолы и цветений, А надо всем журавли, журавли… Синее небо и ветер весенний! 1950 Маленькие герои В промозглую и злую непогоду, Когда ложатся под ветрами ниц Кусты с травой. Когда огонь и воду Швыряют с громом тучи с небосвода, Мне жаль всегда до острой боли птиц… На крыши, на леса и на проселки, На горестно поникшие сады, Где нет сухой ни ветки, ни иголки, Летит поток грохочущей воды. Все от стихии прячется в округе: И человек, и зверь, и даже мышь. Укрыт надежно муравей. И лишь Нет ничего у крохотной пичуги. Гнездо? Смешно сказать! Ну разве дом — Три ветки наподобие розетки! И при дожде, ей-богу, в доме том Ничуть не суше, чем на всякой ветке! Они к птенцам всей грудкой прижимаются, Малюсенькие, легкие, как дым, И от дождя и стужи заслоняются Лишь перьями да мужеством своим. И как представить даже, что они Из райских мест, сквозь бури и метели, Семь тысяч верст и ночи все, и дни Сюда, домой, отчаянно летели! Зачем такие силы были отданы? Ведь в тех краях – ни холода, ни зла, И пищи всласть, и света, и тепла, Да, там есть все на свете… кроме родины… Суть в том, без громких слов и укоризны, Что, все порой исчерпав до конца, Их маленькие, честные сердца Отчизну почитают выше жизни. Грохочет бурей за окошком ночь, Под ветром воду скручивая туго, И что бы я не отдал, чтоб помочь Всем этим смелым крохотным пичугам! Но тьма уйдет, как злобная старуха, Куда-то в черный и далекий лес, И сгинет гром, поварчивая глухо, А солнце брызнет золотом с небес. И вот, казалось, еле уцелев, В своих душонках маленьких пичуги Хранят не страх, не горечь и не гнев, А радость, словно сеятель посев, Как искры звонко сыплют по округе! Да, после злой ревущей черноты, Когда живым-то мудрено остаться, Потокам этой светлой доброты И голосам хрустальной чистоты, Наверно, можно только удивляться! Гремит, звенит жизнелюбивый гам! И, может быть, у этой крохи-птицы Порой каким-то стоящим вещам Большим и очень сильным существам Не так уж плохо было б поучиться… 1993 Дикие гуси
(Лирическая быль) С утра покинув приозерный луг, Летели гуси дикие на юг, А позади за ниткою гусиной Спешил на юг косяк перепелиный. Все позади: простуженный ночлег, И ржавый лист, и первый мокрый снег… А там, на юге, пальмы и ракушки И в теплом Ниле теплые лягушки. Вперед, вперед! Дорога далека, Все крепче холод, гуще облака, Меняется погода, ветер злей, И что ни взмах, то крылья тяжелей. Смеркается… Все резче ветер в грудь, Слабеют силы, нет, не дотянуть! И тут протяжно крикнул головной: – Под нами море! Следуйте за мной! Скорее вниз! Скорей, внизу вода! А это значит – отдых и еда! — Но следом вдруг пошли перепела. – А вы куда? Вода для вас – беда! Да, видно, на миру и смерть красна. Жить можно разно. Смерть – всегда одна!.. Нет больше сил… И шли перепела Туда, где волны, где покой и мгла. К рассвету все замолкло… Тишина — Медлительная, важная луна, Опутав звезды сетью золотой, Загадочно повисла над водой. А в это время из далеких вод Домой, к Одессе, к гавани своей, Бесшумно шел красавец турбоход, Блестя глазами бортовых огней. Вдруг вахтенный, стоявший с рулевым, Взглянул за борт и замер, недвижим. Потом присвистнул: – Шут меня дери! Вот чудеса! Ты только посмотри! В лучах зари, забыв привычный страх, Качались гуси молча на волнах, У каждого в усталой тишине По спящей перепелке на спине… Сводило горло… Так хотелось есть!.. А рыб вокруг – вовек не перечесть! Но ни один за рыбой не нырнул И друга в глубину не окунул. Вставал над морем искрометный круг, Летели гуси дикие на юг, А позади за ниткою гусиной Спешил на юг косяк перепелиный. Летели гуси в огненный рассвет, А с корабля смотрели им вослед, — Как на смотру – ладонь у козырька, — Два вахтенных – бывалых моряка. 1964 |
