Во мне живет любви безвольный маниак:
Откуда б молния ни пронизала мрак,
Навстречу ль красоте, иль доблести, иль силам,
Взовьется и летит безумец с жадным пылом.
Еще мечты полет в ушах не отшумит,
Уж он любимую в объятьях истомит.
Когда ж покорная подруга крылья сложит,
Он удаляется печальный, – он не может
Из сердца вырвать сна – часть самого себя
Он оставляет в нем…
Но вот опять, любя,
Ладья его летит на острова Иллюзий
За горьким грузом слез… Усладу в этом грузе
В переживанье мук находит он: свою
Он мигом оснастил крылатую ладью
И, дерзкий мореход, в безвестном океане
Плывет, как будто путь он изучил заране:
Там берег должен быть – обетованье грез!
Пусть разобьет ладью в пути ему утес…
С трамплина нового он землю различает,
Он в волны прыгает, плывет и доплывает
До мыса голого… Измучен, ночь и день
Там жадно кружит он: растет и тает тень —
Безумец все кружит средь дикости безвестной:
Ни травки, ни куста, ни капли влаги пресной;
Палящий жар в груди, часы голодных мук, —
И жизни ни следа, и ни души вокруг,
Ни сердца, как его… Ну, пусть бы не такого,
Но чтобы билось здесь, реального, живого,
Пусть даже низкого… но сердца… Никого…
