— Нет, — на ходу шептала Энни, — прошу тебя, Господи, только не Эван. Не Эван…
Дрожа от холода, Энни бежала вдоль Темзы к Тауэру. С реки тянуло холодом и запахом отбросов. Район, где расположились склады, тянувшиеся вдоль Пэтти-Уэйлс, был совсем темным. Здания стояли в тесном соседстве друг с другом, а некоторые так возвышались над улицей, что создавали кромешную тьму. Она со страхом вспомнила, что никуда и никогда не выходила одна с тех самых пор, как приехала в Англию. Андрэ — страж, горничная и лакей в одном лице — постоянно сопровождал ее, куда бы она ни отправлялась.
Но не на этот раз. И уже больше никогда.
Только она собиралась пересечь улицу и направиться к Тауэру, как от стены дома отделились четверо мужчин.
«Esta la mujer»[24], — сказал один из них.
Пыльный мешок заглушил крик перепугавшейся до смерти Энни.
— Исчезла!
Крик Эвана глухим эхом отразился от покрытых штукатуркой стен камеры Тауэра. Он хлопнул ладонью по шаткому столу и угрожающе склонился над Андрэ Скалия.
Целую неделю он просуществовал на жалком тюремном рационе, и в глазах его из-за гнева и голода все двоилось и плыло.
— Как, черт возьми, исчезла?!
— Она одна вышла из дворца и не вернулась. Я разослал посыльных разузнать о ней во все кварталы Лондона и за его пределы.
От ярости, охватившей его, Эван едва сдерживался, чтобы не задушить Андрэ.
— Так вы пришли терзать меня этой новостью?
Выражение лица Скалия было непроницаемым, как камень.
— Я пришел в надежде, что вы мне подскажете, куда она могла деться.
— Благодаря вам, — огрызнулся Эван, — я даже не знаю, какой сегодня день недели.
— Так вы ничего не знаете о ее исчезновении?
— Я знаю, что вы отпетый мерзавец, планы которого были внезапно нарушены. Да кто вы, черт возьми, такой, чтобы разыгрывать из себя господа Бога и распоряжаться жизнью невинной женщины?
— Этот вопрос вы должны были задать себе, когда отправлялись на поиски Анны Блайт.
На это Эвану нечего было возразить. Он был так сосредоточен на своих заботах о судьбе Кэроу, что не задумывался ни о чем другом. В Энни он видел лишь ценную добычу, а не женщину с ее собственной жизнью и судьбой.
— Будущее Англии, возможно, зависит от нее, — произнес Андрэ.
— Вам следовало бы предоставить ей самой решать.
— А вам следовало бы…
Дверь в камеру распахнулась. К величайшему удивлению Эвана, на пороге стоял Родриго Бискайно. Мгновение опекун девушки и ее возлюбленный пристально рассматривали друг друга. Любовь к Энни объединяла их.
Первым пришел в себя Родриго. Повернувшись, он обратился к Андрэ.
— Ее похитили люди испанского посла и некий уэльский лорд из Кэроу, бывший в последнее время в немилости у королевы.
— Оуэн Перрот, — сквозь зубы процедил Эван. Он знал, что это мог быть только он. Образ молодого лорда возник в его памяти. Следовало предполагать, что рано или поздно, Оуэн отыщет путь в сети испанской интриги.
— Быстро работаете, — заметил Андрэ.
— Потребовалась лишь самая слабая из попыток, — Родриго горько усмехнулся. — Мы, испанцы, гораздо лучше пытаем сами, чем переносим пытки. Помощник Ороцо запел, как жаворонок на рассвете. Они везут ее в Испанию. На свадьбу.
— Какую свадьбу? — спросил Эван.
— Лорд Оуэн хочет жениться на ней, чтобы претендовать на трон. В духе первых Тюдоров. Именно так они поступили в прошлом веке…
Эван едва не задохнулся. Ему показалось, будто его ударили под дыхало.
— Они уже вышли в море?
Родриго кивнул:
— Отплыли вчера на большом паруснике из Бэлли Ки.
— Тогда нечего терять время, — Эван направился к двери.
Андрэ встал у него на пути:
— Вы останетесь здесь.
Два стражника, скрестив пики, преградили Эвану дорогу.
Он, чтобы сдержаться, стиснул зубы.
— Черт возьми, Скалия, я ведь нужен вам!
— Он прав, — вмешался Родриго. — Я, конечно, хотел бы, чтобы это было не так, но Эван — единственный, кто может нам помочь. Нам нужен толковый и опытный моряк, способный возглавить команду.
— А как же команда вашего корабля? — спросил Андрэ.
— Большинство моих людей перебрались на другие испанские торговые суда, потому, что не получают деньги, пока я торчу здесь в Лондоне, — Родриго махнул рукой в сторону Эвана: — Сейчас у него есть высокопоставленные друзья.
— Он опасен для Энни, — настаивал Андрэ.
— А вы — нет?
— Эван Кэроу останется здесь, — твердо сказал Скалия.
Рука Родриго взметнулась. Он схватил брошь Андрэ.
— Серебряный лев Риберы. Брат, неужели это ничего не значит для тебя? Единственная память о матери, которую ты не знал, но всю жизнь хотел найти…
Эван нахмурился. Неужели между ними существует кровное родство? Но какое это имеет значение сейчас? Единственное, чего он хотел, так это отправиться на выручку Энни.
— У меня сердце кровоточит, — сказал Андрэ, — но я не понимаю, к чему вы клоните.
Родриго достал свой медальон и показал его Андрэ.
— Существует более высокое призвание, чем, власть и интриги. И если вы ничего другого не знаете о женщине, давшей вам жизнь, и о ценностях, которые она исповедует, так узнайте хоть это. Поймите, Андрэ, то, что вы сделали с Энни — бесчестно. Но еще не поздно все исправить.
Сидя на кровати и поджав колени к груди, Энни без всякого страха наблюдала за крысой. Сначала показалась черная юркая головка с заостренной мордочкой. Она принюхалась и, учуяв запах печенья, которое девушка рассыпала, узнав о том, что корабль вышел в пролив, быстрее побежала к нему.
Схватив лакомый кусочек, крыса исчезла в своем укрытии. Энни посмотрела в сторону двери. Она не знала, как долго этот человек стоял за ней, и не хотела знать — вечернее развлечение приятно в той же мере, что и компания!
Холодно улыбаясь, Оуэн Перрот вошел в каюту. Положение преступника и изгоя не отразилось на его внешности. Он как всегда был красив, блестящие кудри обрамляли его точеное божественное лицо.
— Пойдем наверх. Сегодня моряки будут играть на волынках и барабанах.
— Я останусь здесь. Меня не интересуют обезьяньи выходки вашей банды разбойников.
Оуэн пожал плечами:
— Как хочешь.
Перрот приблизился к ней и провел рукой по волосам девушки.
В борьбе с похитителями она потеряла чепец, и ее волосы свободной волной ниспадали ниже плеч.
— Какие мягкие, — пробормотал он. — Как шелк. А цвет напоминает сияние золота.
Энни захотелось ударить его, но она заставила себя стоять неподвижно. Похитители отняли у нее все — остались только храбрость да проклятое кольцо, которое она носила под корсажем.
— Интересно, — вкрадчивым голосом добавил он, — заметила ли твоя тетушка, как вы с ней похожи?
Энни затаила дыхание. Может быть, это всего лишь его предположение, желание получить подтверждение своей догадке?
— Какое странное замечание. У меня нет живых родственников.
— Ну, полно, — преисполненный грациозности, он сел рядом с ней. — Тебе не нужно больше притворяться. Дон Яго уже давно сообщил мне правду.
— Дон Яго — законченный лгун. О какой еще правде вы говорите?
У нее уже был ответ на этот вопрос, но она хотела убедиться в том, что Оуэн тоже знает его.
— У Елизаветы был незаконнорожденный брат по имени Филипп Блайт. Он жил на острове Эспаньола. Ты — дочь Филиппа, внучка Генриха VIII, — увидев каменное выражение ее лица, он улыбнулся. — Вот видишь? Мы в родстве. К счастью, довольно далеком, и сможем пожениться. Дон Яго обнаружил эти сведения в личных бумагах твоего отца.
У Энни внутри все похолодело. На развалинах усадьбы Гема-дель-Мар бумаг отца они не нашли. Так, значит, этот мерзавец дон Яго приложил руку к убийству Уилла и Габриэлы Блайт и к разорению их дома.
С тех пор прошло много лет, но он терпеливо ждал подходящего момента, чтобы воспользоваться добытыми сведениями.
