«Раскрыл»…

Разумеется, все остальные дела тут же отошли на второй план, а я, что было скорости, рванул в личную лабораторию Дума. Ну как рванул… просто открыл туда портал и застал откладывающего телефон Виктора. К чести ученого, на неизвестное явление в своей лаборатории он среагировал оперативно — меня покрыли десятки точек лазерных прицелов автоматических турелей. А у самого Виктора меж пальцев проскальзывали голубоватые разряды электричества.

— А ты гостеприимен, Дарт Виктор, — поздоровался я со своим вассалом и другом. Означенный лорд ситхов страдальчески закатил глаза (но молнии убрал).

— Вальтер, ты меня когда — нибудь до инфаркта доведешь! Теперь понятно, почему Курт каждый раз после разговора с тобой запирается в лаборатории и начинает что — то изобретать со зловещим блеском в глазах.

— Хм… не знал.

— Кхар, он просто скидквает такх стресс, кхозяин, — Невер, а это был именно этот мудрый птиц, прошелся по рабочему столу Виктора… а потом плеснул себе немного виски из стоящей там же бутылке (хм, у него прорезался телекинез? Хотя… Гроза же как — то летала, возможно, принцип тот же, что и при полете девушки птиц использовал для более… приземленных вещей) и присосался к хитрой формы стакану, явно сконструированному специально для него.

— Эээ? — честно признать, в ходе последних событий, я как — то и забыл о вороне. Знал, что он жив и здоров, но вот куда делся — не интересовался, в конце концов, каждый имеет право на личную жизнь и если птиц улетел, значит ему было нужно, а этот алконавт у Дума цедит вискарь! М — да, я в шоке, — кхм, ладно, с этим потом разберемся, рассказывай!

— Должен признать, задачку ты мне подкинул непростую, даже с учетом добытых образцов, того дедка — ученого и некоторых документов из минобра, — начал Виктор, — нервов и сил мы убили просто немеряно, а образцы прошли через все, что только можно — от простейших химических опытов до воздействия жесткого излучения… и ничего. Этому чуду было совершенно все равно, что с ним делают, удалось лишь определить, что структура металла в твердом состоянии кардинально отличается от той, что он имеет в жидком… и от той, что была на когтях твоей дочери.

— Это как? — я далеко не эксперт в металловедении, но кое — что все — таки знаю, то, что в разных агрегатных состояниях вещество имеет разную структуру — это нормально, но ведь я готов поспорить, что остывал адамантий ровно в тех же условиях, что и наносился на когти Лауры, а значит, должен был иметь структуру если не такую же, то весьма близкую.

— А вот так. Мы, когда увидели результаты, тоже не поверили своим глазам, но факты говорят за себя. Не буду вдаваться в подробности, в чем оказался подвох, если бы не Невер, мы, скорее всего, по сей день бы топтались на месте, — ворон довольно каркнул, мол, да, он крут.

— Хорошо, а в двух словах?

— Память воды, — ухмыльнулся Виктор.

— Ладно, давай в трех, — сдался я, — причем тут это? Это же свойство именно воды, ну или «памяти крови», если говорить о живом организме.

— Адамантий — металл очень непростой, чтобы получить его, нужны довольно… специфические компоненты, не особо редкие, но все же. А вот сам процесс… в нем очень много подвохов. Сам сплав можно назвать… разумным, не в том понимании, что он способен мыслить или принимать решения, нет, конечно, но… он способен подстраиваться под условия окружающей среды, в некотором роде. Именно это свойство и обеспечивает его чудовищную прочность. И именно поэтому, нанесенный на кости, он несколько изменяет структуру, дабы «хорошо чувствовать себя» в специфических условиях, находясь внутри живого организма. Как побочный эффект — сплав приобретает несколько большую пластичность и ряд некоторых «отклонений от изначального шаблона» причем, в различных организмах эти отклонения не одинаковы. Отличия минимальны, но все — таки есть. Металл каким — то неизвестным образом получал информацию об окружающей среде и подстраивался под неё. В жидком виде значительно быстрее, чем в твердом, точнее — почти мгновенно, но и твердом состоянии изменения происходили весьма быстро. Вот тут — то Невер и порекомендовал посмотреть на «Память воды». Почему адамантий в одних условиях реагировал так, а в других иначе? Оказывается, в него зашиты сотни, если не тысячи вариантов структуры, впрочем, все они характеризуются высокой прочностью, а за счет вариативности — невосприимчивостью ко внешнему воздействию.

— Прямо магия какая — то, но ладно, со структурой все понятно, но что с процессом производства? — Видимо, Виктор слишком долго общался с Куртом — теперь и Дум при ответе на любой вопрос может разразиться целой лекцией… хм, надеюсь, это не заразно — с Коннорсом я тоже провел немало времени…

— Мы все — еще не знаем, как производили адамантий наши «друзья» из «Проекта Х», но наш способ основан как раз таки на памяти воды — в подготовленный расплав из десятка металлов помещается хотя бы капля (можно уже даже застывшую) адамантия и происходит передача большого количества энергии. Адамантий сам распространяет «свой код» на расплав и через несколько часов интенсивной обработки мы получаем резервуар жидкого адамантия. Примерно также действует и память воды, насколько я помню, но там для распространения информации и изменения структуры требуется куда меньше энергии — хватает и того, что есть в окружающем мире. Металл же… несколько более упрям, но теоретически, этот сплав можно получить из любого металла, была бы хотя бы пылинка исходного материала и энергия… очень много энергии.

— Насколько много? — вопрос был существенным.

— Скажем так, чтобы получить 1 килограмм сплава из максимально похоже подогнанного расплава нам потребовалось 10 Гигаватт…

— Сколько — сколько? Да самая мощная АЭС не выдает больше 8–9! — кажется, превращать свинец в золото, пардон, в адамантий у меня все — таки не получится.

— Именно, а если использовать что — то более дешевое в плане материалов, энергозатраты вырастают на порядок — два, так что сам понимаешь — лучше использовать подготовленный сплав — выйдет все равно дешевле. И еще кое — что, после застывания вновь расплавить адамантий пока не получилось — все та же приспособляемость — это палка о двух концах. Но, лучше посмотри сам, вот теоретические выкладки — там все, начиная от структуры и схемы «памяти воды» для адамантия, заканчивая его ТТХ и составом подходящих элементов для наиболее дешевого изготовления, — Виктор протянул мне папку. Так, посмотрим… ого, да он даже не поленился расписать полную схему, значит, теоретически, я смогу изготавливать этот замечательный металл прямо «на коленке», сконструировав нужную «память воды» (ну, или «память крови» в моем случае) и внедрив в заготовку (а заодно раздобыв где — нибудь пару — другую атомных станций — моей собственной мощности хватит грамм на 100… в неделю… если больше ничего не делать и выморозить воздух почти до абсолютного нуля). Ага, а вот и список материалов для заготовки, прекрасно, просто прекрасно. Так, дальше… параметры прочности… угу, пометка — «при данном уровне технического развития — неразрушим»… температура плавления/застывания… опаньки, а они разные. Так, застывает при 56 градусах по Цельсию, плавится… расплавить не удалось, в теории — нужно пару миллионов градусов, про температуру кипения я промолчу… Замечательно, дело за малым — найти источник энергии достаточно мощный, чтобы потянуть выпуск адамантия в промышленных масштабах. Гвардейским подразделениям Братства пригодится такая броня. Реактор Старка? Идея неплохая, но он такой мощности не выдаст, разве что сделать модельку побольше, да и зачем ограничиваться одним? Хотя стоп, судя по интонации Виктора, тот килограмм они все — таки получили… Но как? У Дум — инкорпорейтед нет таких мощностей… или уже есть?

— Скажи мне, Виктор, а сколько этого чудесного сплава мы можем производить?

— Примерно десять килограммов в неделю, — совершенно спокойно ответил магнат, но вот внутри эта скотина веселилаааась, особенно наблюдая, как я, фигурально выражаяясь, пытаюсь поднять челюсть.