В самом веселом расположении духа переправился Иванушка на этот островок вброд, а там — ни души. Только знатные фермерские овсы колосятся и шумят на ветру. Раздолье им там, не потравит никто, островок-то маленький, и даже мелкой зверушки-пташки ни одной не видать.
И закричал что было мочи Иванушка:
— Овсы-ы!!!
А овсы ему:
— Чо-о-о?
— Не видали ль вы моего деда?
— Не-е-е…
Зато на крик приплыл на плоскодонке фермер. Обеспокоился, видать, что овсы его прекрасные потравят.
— Ты зачем тут, мальчик? Тут — нельзя. И почто блажишь, овсы мои удручаешь?
— Как же мне не блажить, — отвечает фермеру Иванушка трагическим голосом, — грусть-тоска меня съедает, потому что мой дед велел искать его за морем-окияном на острове Непьяном, и я уже все шесть этих островов посетил — ваш как раз последний — а деда ни на одном не нашел! И в Интернете больше нет островов с таким именем.
— Ну, это еще не последняя инстанция, — сказал рассудительный селянин и многозначительно на небо поглядел, — и дед твой тоже… Нешто можно ребенка одного посылать незнамо куда? Хотя, конечно, ты парень самостоятельный и уже почти большой, но я бы лично не рискнул…
А был ли ты на нашей речке немного выше по течению? Там же еще один остров так называется. С недавних пор. Точнее, Непьяный-бис. Который от веку Светкин Прыщ был — в честь, значит, правившей нашим царством-государством лет пятьсот назад Светланы Прелестной, но пару лет назад прибрала островишко к рукам одна злющая-презлющая стерва. Или ведьма настоящая. Или змея подколодная. Тоже Светка. Говорят, большими делами в городе ворочает. И остров переименовала. Мол, ради исторической справедливости. У самой же фантазии не хватило, чтоб — пооригинальней как-то. А там овсы тоже прекрасно росли. Но теперь их нет. Только газоны английские да лужайки для гольфа. Да еще, само собой, домина огромный, и вокруг него сад. Конечно, красиво так-то, слов нет, но овсы…
Законного мужика у Светки нет — больно уж страшна. А вот несколько прихлебателей служат. Садовник, охранники и этот… Мажордом. Вполне возможно, что один из них — твой дед.
Конечно, Иванушке обидно было слышать такое про своего деда. Дед, само собой, не без недостатков, но чтобы прихлебателем… Да у стервы… Но не стал объяснять, что его дед, вообще-то, в данный момент времени — маленькая серенькая птичка с красным пятнышком во лбу — больно долго, да еще на смех поднимут, да и какой смысл объяснять.
— Спасибо, — только и сказал он фермеру.
И побрел к берегу, думая, что вверх по течению он не пойдет. Потому как находится в пути уже давно, а остров зовется Непьяным-бис с недавних пор. Но куда направиться еще в поисках этого зловредного деда, Иванушка понятия не имел. Да тут еще вдруг подумалось, что, может, дед напутал и его искать надо на Трезвых островах. А это ж — совсем отдельная эпопея…
Отчего, оказавшись на берегу, решил он все же попытать счастья в указанном направлении. Надежда же последней умирает.
И через какой-то час был на месте. Домина, стоявший посреди островка, ему тотчас напомнил замок одного знакомого олигарха, хотя внешнего сходства — ни малейшего. Совсем другой архитектурный стиль, да и вообще. А вот напомнил. Может, это — пресловутый дух наживы и чистогана вокруг витал да в чуткие детские ноздри бил?
Однако былой опыт сгодился. Как и тогда, с дедом, Иванушка не полез на рожон, а подкрался к «живой изгороди», залег. Стал производить то, что называется на военном языке «рекогносцировкой».
И тут в кармане завибрировал сотовый. Хорошо, что звук наш лазутчик предусмотрительно отключил.
— Да… — почти шепотом.
— Сынок, от деда «сэмэска» пришла! Я ж говорила — не утерпит дед! Его даже, наверное, искать-то не стоило!
— Чо пишет?
— Чо обычно пишут — скучаю, жду.
— Адрес есть?
— Есть, есть адрес!
— Говори же скорей!
И мама прочитала адрес. И оказалось, что Иванушка прибыл-таки на место…
Но сразу же в сердце — тяжкое подозрение. Неужели? Неужели — продался дед ведьме, и служит ей верой-правдой, и забыл своего Иванушку, и всех-всех забыл? А что прикажете думать — птички «сэмэски» не шлют. Стало быть…
Пробрался Иванушка в сад, позвал тихонько:
— Дед, ты здесь?
Ни звука в ответ.
Подкрался к открытому окошку. «Точно — продался. Эх, дед, дед!.. Но ты мне скажешь, как же этой ведьме удалось!»
А на окне — клетка. Золотая! И в клетке — маленькая серенькая птичка с красным пятнышком во лбу!
— Ты, что ли, дед?!
— Я, я, Иванушка!
В смысле, «чик-чирик!», но внук моментально понял. Хоть и по-птичьи.
— Дед, прости меня, я больше никогда не буду так делать!
— Охотно прощаю, птенчик мой!
И открыл Иванушка клетку, и в тот же миг мягкий серенький комочек прямо перед Иванушкой на землю — шмяк! В смысле, грянул оземь! И дед словно бы из воздуха материализовался. Обнялись, конечно, сразу, дед, конечно, сразу прослезился, да и внук, сказать по правде, удержался едва.
— Дед, но ты тоже больше так не делай! До крайности не доводи. Потому что всегда можно отыскать компромисс и прийти к консенсусу.
— Не буду, никогда не буду, Иванушка! И этот дурацкий ноутбук… Давно уж новый — пора. Накопить — и купить!
— Само собой. Тем более что мама с папой денег сколько раз в долг насовсем предлагали. А у тебя, видите ли, — принципы…
— Верно, все верно, Иванушка, теперь бы только выбраться отсюда…
Но — не тут-то было. Потому что охранники их уже успели в кольцо взять. И пистолеты — наготове.
Конечно, Иванушка тоже свое оружие обнажил. Но засомневался маленько. Потому что — холодное против горячего…
— Не бойсь, Иванушка! — вскричал дед срывающимся фальцетом — давно по-человечески не говорил, вот и разучился. — Они не будут стрелять, у них Закон о частной охранной деятельности такой, что лучше убежать, чем оружие применить! Тем более — по ребенку…
— А кто боится, кто боится?! Да я, чтоб ты знал, таких охранников…
И начал Иванушка бешено вращать над головой свой сверкающий меч — как есть «грузовой вертолет на холостом ходу».
И впрямь отступили супостаты.
А Иванушка и дед — деру с острова. На берегу, однако, успокоились. И дед прояснил ситуацию. Мол, ведьма сразу его вычислила. Типа — птичка не настоящая да к тому же залетная. Типа — ни паспорта, ни регистрации, ни вида на жительство. И заманила хитростью в клетку. А в клетке человеческий облик, чтобы пожаловаться куда следует, никак не примешь. И шантажировала. И цинично домогалась. И даже жениться на ней требовала. Чтобы, значит, Иванушкин дед ее бастрюков-внучат лелеял да баловал. Но дед — ни в какую. Такую твердость характера проявил, что Иванушке даже не снилась.
И так бы, наверное, пропал дед в клетке. Совсем пропал. Но появился в доме новый мажордом — добрый человек, дай ему Бог здоровья, — с которым деду удалось как-то договориться, чтобы «сэмэску» послал…
— Да нет, дед. Я тебя и без «сэмэски» уже почти нашел. Хотя, конечно, мажордому все равно — дай Бог здоровья. Бастрюков лелеять… Пошли домой, что ли?
— Пошли-пошли, конечно…
— Дед, а может, ты меня на шее понесешь? Как когда-то.
— Ну, что ты, Иванушка, — большой ведь!
— Понеси, дед, а? Я железные кроссовки сниму и даже меч выкину. Он уж теперь ни к чему.
— Вот какой… Ну, полезай уж… Но меч — с собой. Мы будем им траву для кроликов косить.
То есть Иванушка за отчетный период исправился, конечно, однако не совсем. Хотя, с другой стороны, если ваш ребенок вдруг однажды «исправится совсем», то обрадуетесь ли?
5. РЫБКА МАЛА — ДА ВЕЛИКА
В Тридевятом царстве — согласно старому и давно отмененному административно-территориальному делению — жили-были Иванушка и дед. А в Тридесятое государство они на своем «Ёшкином коне» на рыбалку частенько ездили. Да и все их знакомые туда ездили, потому что там было много озер и сравнительно мало рыбаков, а поблизости, стало быть, наоборот.
