День ли, два ли проходит, приезжают Иванушкины родители проведать обоих. И деда-то и нет!

— Куда девался? — спрашивают недоуменно. — Неужто тебя одного без пригляда оставил? Вроде такой безответственности за ним прежде не водилось…

— Улетел, — отвечает Иванушка своим обычным невозмутимым голосом. Уж он такой — может, в душе все кипит, а вида ни за что не подаст. Кремень. Или стесняется чувства проявлять.

— Как — «улетел»?! — опешили родители.

— Нормально. По воздуху.

— Говори толком, Ванька! — не выдержала Ванькина мама, потому что, во-первых, дед ее родным отцом был, а во-вторых, потому что была эмоциональней папы, в которого Иванушка, в смысле сдержанности эмоций да чувств, очевидно, и уродился. — Дед никогда раньше такой моды, чтоб улетать, не имел!

— Так я и говорю: грянул оземь, превратился в маленькую серенькую птичку с красным пятнышком во лбу и — в форточку.

— Как это «грянул»? И с чего — вдруг? И откуда красное пятнышко во лбу?

— Ну, это я его — по лбу… Годзиллой… Нечаянно.

— Ох, я тебе щ-щас врежу, несносный мальчишка! Небось, слышал — «за нечаянно бьют отчаянно»?

— Ну, слышал… Ну, врежь… Пользуясь тем, что я не могу ответить тем же. Но должен напомнить — дед бы не одобрил. Он был убежденный противник телесных наказаний и тебя саму ни разу в жизни — даже пальцем… И — никого…

— Ты, Ванька, ври, да не завирайся, елки зеленые! — подал-таки голос отец и даже позволил себе то единственное в своем роде ругательство, которое, воспитанный в старых традициях, мог позволить себе в присутствии женщин, детей и родственников. — Такого в природе не бывает, чтобы человек — в птичку…

— Ну, это, Андрюша, — перебила отца мама, — ты зря. Плохо нашего деда знаешь. А он, сколько его помню, не то чтобы оригинальничал всю дорогу, однако повторяться ужасно не любил. От банальщины его просто выворачивало. Так что… Хотя — в птичку… Это уж, пожалуй, возрастное…

— А куда полетел-то? И когда вернуться обещал? — Это она опять — к Иванушке. — Не мог же дед улететь молчком, потому что вообще не может — молчком!

— Не может, ага. — Иванушка почесал затылок, соображая, видимо, как бы так сформулировать, чтобы — не слишком… Но ничего не придумал — словарный-то запас пока не ахти, да и хитрости еще убедительной не нажил. И выложил слово в слово.

— М-м-да…

Но задумываться надолго мама обыкновения не имела. Да и о чем тут задумываться — дело ясное. В общих чертах. Она б на месте деда, может, — тоже. Хотя вряд ли. Она б скорей всего впрямь «врезала», потому что отцовский оппортунизм — ей не указ. Тем более что у нее — высшее педагогическое, а у отца, считай, — никакого. Врезала бы, наказала бы паршивца материально как-нибудь и заставила прощения просить. И попросил бы как миленький.

— В общем, так, Ванька… — Мама в такие моменты совершенно искренне думала, что выражает обоюдное родительское мнение, сформированное в процессе взвешенного и всестороннего обсуждения, и такое с женщинами случается всегда, если оно им позволяется. — Крепко ты деда обидел. Крепко. Деда, который тебя… Сам знаешь. Который тебе… Да и это ты знаешь не хуже. И я не вижу нужды в наших с папой подсказках. Ты уже почти взрослый… Что думаешь делать?

— Пойду.

— Куда?

— Куда глаза глядят.

— Зачем?

— Деда искать.

— А — устанешь?

— Отдохну и — дальше. Пока не найду.

— А найдешь — что скажешь?

— Больше не буду так делать.

— «Прости, милый дедушка!» — не удержалась от подсказки мама.

— «Извини, дед», — скажу.

— Ладно, сойдет и это, раз уж ты такой, — неожиданно легко отступила мать. — Но искать наобум — никогда не найдешь.

— Сам знаю. Спрашивать у всех буду.

— Для начала, — это опять подал голос скупой на слова папа, — надо в атласах посмотреть. Боюсь, что Непьяных островов не один. Подозреваю, что все эти острова маленькие и не на всякие карты нанесены. Кроме того, совсем не представляю, как остров с таким названием может очутиться за морем-океаном. Уж больно оно… Сухопутное какое-то. Больше годится для островка на реке или на озере…

Вот как много слов разом истратил папа. Значит, тоже разволновался. По мере возможности. И тоже ему деда жаль. Но особенно, конечно, Ваньку.

— Атласы — вчерашний день. Замучаешься искать. Тем более что, как сам же сказал, можно и не найти. Зато в Интернете есть все. Интернет я беру на себя. А касательно «моря-окияна», то будем считать, что это излюбленная дедовская фигура речи. Он без них — никак… — Но, может, не зря мама всегда и во всем брала инициативу в свои руки?

Таким образом, скоро Иванушка обо всех Непьяных островах — а их оказалось шесть — имел исчерпывающую информацию. И все они находились в пределах родного царства-государства. Так что не пришлось родителям для малолетнего сына даже загранпаспорт оформлять, а то б — еще морока. И абсолютно прав оказался отец — островки все мелкие, на реках да озерах. Видать, человек-то он разбирающийся, хотя и немногословный. А еще он же заказал знакомому кузнецу железные кроссовки, да посох чугунный, да меч из старого рессорного листа. Чтобы — как положено. Ну и, наконец, дали родители Иванушке сколько-то денег, суму переметную, проинструктировали насчет сомнительных знакомств и тому подобного, наказали, чтобы каждый день звонил по сотовому, докладывал, что и как, а в экстренных случаях мгновенно посылал сигнал тревоги, до околицы проводили, мать его перекрестила — как раз недавно научилась этому делу — отец руку пожал, как большому, и пошел себе мужичок. Куда глаза глядят, но, само собой, руководствуясь при этом имеющейся информацией.

Конечно, родителям очень хотелось — тоже. Но они характер выдержали. Не поступились принципами. И правильно. Должен же кто-нибудь…

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Потому что обойти Иванушке пришлось всю огромную страну. Конечно, он не только пешком по ней перемещался, но и автостопом, и на поезде, и даже один раз по воздуху. Правда, не на самолете, а просто в пути встретил случайно одного старого доброго, правда, заочного знакомого по имени Бэтмэн — героя популярных некогда комиксов, имевшего крылья летучей мыши и беспрестанно творившего разнообразные добрые дела — и этот Бэтмэн его переправил по воздуху на очередной остров.

Деда, к сожалению, на том острове, как и на всех предыдущих, опять не оказалось, но зато, пока Иванушка скитался по белу светику, довелось ему познакомиться со многими добрыми людьми, животными, а также вымышленными персонажами, о которых, возможно, еще будет идти речь, а возможно, и нет — это уж, как говорится, куда кривая выведет — отчего тоже сделался добрей, мудрей, мягче и чутче.

Кроме того, на одном из этапов большого пути — и об этом нужно со всей откровенностью сказать — пристрастился Иванушка к пиву «Бочкарев» да куреву «Winston», отчего вполне мог с правильного пути сбиться. Но не сбился — вовремя вспомнил, как мерзко воняло от деда после того, как он «Балканки» своей накурится, а также краткие, в воспитательных целях, ссылки деда на суровый, но поучительный опыт его тревожной алкоголической молодости, когда он имел хорошие шансы вообще не дожить до своего счастливого «дедства».

То есть приключений всяких было — не пересказать. Хотя и попытаемся, конечно, однако наверняка многое упустим. Увы, такое дело.

Само собой, пришлось Иванушке познакомиться и даже повоевать со всякой противной нечистью, мечом помахать, отчего меч, конечно, покрылся многочисленными боевыми зазубринами, но зато его владелец сделался почти настоящим витязем.

Хотя, вообще-то, Иванушка, следуя наказу родителей, а также вспоминая и вспоминая во дни тяжкого похода деда своего, который, когда хотел, здорово умел улаживать разные конфликты, старался слишком уж кровавых побоищ избегать, а разрешать возникающие противоречия за столом переговоров, ища компромиссы и добиваясь консенсуса…

Между тем стальные подошвы кроссовок до дыр прошоркались. И чугунный посох истерся, стал коротким да неудобным. И пришлось его выбросить. Но как раз до последнего известного Интернету «Непьяного» было уж рукой подать. То есть, по всем приметам, грандиозное путешествие подходило к концу. Беглому деду просто-напросто некуда уже деваться.