А головы вверх задрали — точно, мрачный серый шпиль с бойницами в тучу ушел. И заодно приметили, что, в нарушение средневекового типового проекта, пониже шпиля имеется довольно уродливое утолщение — то ли вертолетная площадка там, то ли еще что. А питает энергией все это антинародное хозяйство вполне современная ЛЭП киловольт так на пятьсот. А дорога, соединяющая его с остальным миром, вполне годится для самого что ни на есть большегрузного автотранспорта. Но, и это весьма характерно, такая — лишь до ближайшего, вдрызг разбитого проселка. То есть, с одной стороны — красиво жить не запретишь, а с другой — за копейку удавимся, если есть опасность, что благами от этой копейки еще и окрестная беднота на халяву пользоваться пойдет…

И решили Иванушка с дедом ретироваться оттуда подобру-поздорову. Покуда камеры наружного наблюдения их не засекли да не выскочил кто-нибудь. Однако на обратном пути они все же не только корзинки свои доверху наполнили груздями, но еще и здоровенный пластиковый куль битком набили. То есть, собственно, выполнили программу-максимум. Надо ведь еще добычу переработать. Более того, когда они за ограждение выбрались, дед не поленился, снова пассатижи достал и концы разрезанной «колючки» скрутил — будто и не было никакого самоуправства…

Иванушка-то, конечно, — «могила». Суров и неболтлив мужичок. А вот про деда такого не скажешь. Дед и обычно-то не очень способный держать язык за зубами, а уж когда у него удача в чем, так совсем простодырка. И уловистые места на озере первому встречному выкажет, и как рыбачить подучит, ничего не утаив. А потом сам же себя клянет. И с грибами — так же. То есть разболтал старый всем, где и как они с Иванушкой отличились. Ладно, что хоть не много охотников нашлось их героический подвиг повторить — все же большинство благоразумней оказалось.

Однако нашлись-таки некоторые. Некоторые всегда находятся, уж так устроен мир. И тоже поперлись по грузди во владения олигарха. Кто на чем. Думая, что как-нибудь тоже обойдется. Ведь не впервой. Вся жизнь, считай, примерно так, хотя и по-разному.

Но кто бы ни поехал — назад не возвращаются. И что ни вечер — вой по деревне. Значит, опять грибник пропал. Или целая компания. На Иванушку с дедом смотрят соответственно. Как на виновников всех бед. В милицию, конечно, — тоже пробовали, но там на смех подняли. Мол, в наших лесах при всем желании не заблудишься, а просто загулявших граждан мы не разыскиваем, а Корней Исаакович Несметный («Исаакович», упрежу на всякий случай, это никакое не разжигание чего-то там, а лишь суровая правда жизни. А.Ч.), достойнейший человек, евроремонт в кабинете начальника из своего кармана оплатил.

А в деревне ведь портить отношения с соседями — распоследнее дело. И решили Иванушка с дедом самолично разобраться с этим загадочным и зловещим делом. Тем более что за груздями снова захотелось, а это ж предмет такой, что, во-первых, каждый день дорог, а во-вторых, охота — пуще неволи, как известно.

Нет, конечно, дед своему любимому внуку не враг и только на себя уж давно рукой махнул. Поэтому намеревался — в одиночку. Думал, встану пораньше, соберусь потихоньку, не зажигая огня, и угоню. А Ваньке потом совру, что добудиться не мог. Будто умел дед врать. Тем более Ваньке.

Однако внук, хотя дед с вечера нарочно не стал ему запрещать телесериал до двенадцати смотреть, видать, почуял, что кое-кто слинять намеревается. И проснулся. Он, вообще, отличался от большинства детей легкостью на подъем в любое время суток. Будто старичок маленький. И тут уж дед ничего не смог. Хотя пробовал разговаривать с ребенком так, как никогда прежде не пробовал. И поехали они, как всегда, на пару и на авось. И было все, как в прошлый раз: асфальт, поле, речка — вброд, опять поле бесхозное, двухметровым бурьяном заросшее, наконец, лес — мрачной темной стеной. Никогда раньше этот светлый бор так не гляделся.

Подъехали, спешились. Видят — на колючую проволоку никто, кроме них, не покушался. Так и висит, с виду целая. А перед ней — мотоциклы, велосипеды, «Москвич» — четыреста седьмой еще. Хотя велосипеды-то можно было и под проволокой протащить, чтоб, в случае чего, удирать ловчей. Эх, дурачье!..

Иванушка и дед, само собой, мотоциклетку оставлять не стали. Скрутки, которые давеча сделали, аккуратно раскрутили и поехали. И ехали не до излюбленного места, а до самого рва с водой. Что будут делать дальше — не думали. По обстоятельствам уж. Обстоятельства же благоприятствовали. В том смысле, что, только движок заглушили, сразу и услышали стоны да вопли народные, которые неслись со стороны замка. Не иначе, как из подземных казематов. Вероятно, несчастные узники услышали и узнали треск мотоциклетки. Впрочем, один вопль — женский — доносился сверху. Из башни, по-видимому. По-видимому, одну деревенскую девушку олигарх отделил от прочих грибников, намереваясь в дальнейшем использовать для каких-нибудь личных нужд. Использовал уже или еще нет, пока понять было невозможно.

Благоразумие, однако, Иванушку с дедом покинуло не совсем. Его хватило на то, чтобы не бросаться на штурм вражеской цитадели незамедлительно. Но на то, чтобы как можно быстрей и дальше смотаться с этого жуткого места, — отнюдь. Они, не запуская двигатель, слегка катнули «Ёшкиного коня» под горку, докатились до своего излюбленного места и давай грибы резать быстро-быстро. И ведь нарезали, и уложили в коляску, и мотор завели, и сами сели. И вовремя. Потому что на всех скоростях уже катил к ним огромный лакированный джип, битком набитый свирепыми «security», а за рулем сидел некто в красном пиджаке — по-видимому, сам олигарх. Корней Несметный.

И дед «дал коксу». Да не по дороге, а прямиком через кусты ломанулся, петляя промеж деревьев и пеньков, стараясь — где поуже, чтоб, значит, джип застрял. В общем, оторвались. Знай наших. Но оторвались не намного. Всего, может, минут пять форы получили. Потому что Исакич тоже был водила не из последних — бока джиповы, конечно, поободрал, но совсем застрять — не застрял. Да и то сказать, машина — зверь. Не какой-то там «Ёшкин конь».

А на выезде из леса дед маху дал — спешился, чтобы проход в колючке заделать, а джип ограждением пренебрег, с ходу в него бампером врезался, несколько столбиков вырвал из земли, проволок все это за собой метров сто, не сбавляя скорости, и освободился-таки от пут, не проколов ни одного колеса. Покрышки, видать, такие толстые. Однако урон автомобилю уже был нанесен столь существенный, что у деда с внуком последние сомнения пропали: поймают — мало не покажется. Весьма возможно, что даже до пыточной не доведут — на месте уроют и зароют. Так что, продолжая не обращать внимания на крики преследователей, — вперед, только вперед!..

И по полевой дороге дед не поехал, а попер прямо через бурьян. Преследователи, естественно, — тоже. Расстояние между старинной мотоциклеткой и лакированной махиной стремительно сокращалось, Иванушка уж подумал было: «Ну, все, капец, пропали наши грибочки!» Но дед свое дело туго знал, как и это поле, посреди которого здоровенный валун со времен ледникового периода лежал, и болтали люди, что когда-то видны были письмена, сделанные вязью: «Направо пойдешь…», «Налево пойдешь…», но за долгие годы каменюка в землю врос, и букв стало не видать, однако над поверхностью торчало еще изрядно, и колхозные механизаторы по пьянке немало сельхозинвентаря об него нарушили.

И дед до этого камня доехал, когда уже джип готовился подмять безнадежно устаревшее средство передвижения, да как вильнет в сторону! Ну, а тот, стало быть, со всего разгона и вляпался. Нет, не расшибся, однако на мосты капитально сел. Так что Иванушка с дедом дальше уже спокойно порулили, посмеиваясь над Несметным да собой гордясь.

Но — рано ликовали да бахвалились. Глядь — опять их догоняют! Видать, лебедку применили. А тут — речка. Брод — воробью по колено, но его надо точно знать. Потому что чуть вправо или чуть влево, и, как говорится, — «с ручками, с ножками». Метра два. Само собой, грозный автомобиль туда и влетел. На другой берег, правда, выбрался, но тут же весь паром изошел, будто паровоз, у которого котел взорвался, и заглох. «Ну, теперь-то — все, что ли?» — подумали было Иванушка с дедом, однако стоило им чуток расслабиться… Да что б вы провалились! «Японское качество», едри его…