Летом 1779 года, во время пребывания своего в Царском Селе, Екатерина II обратила внимание на одного кавалергарда из её охраны, человека могучего телосложения, с очень красивыми чертами лица и добрым выражением лица и глаз. Это был Александр Дмитриевич Ланской (1758–1784), дворянин, сын бедного смоленского помещика, капитана Дмитрия Артемьевича Ланского.
Потёмкин тотчас понял желание императрицы и в октябре 1779 года взял его к себе адъютантом Именно в это время и произошло удаление Ивана Николаевича Римского-Корсакова. Уже в ноябре Потёмкин представил императрице своего адъютанта, рекомендуя его начальником дворцового кавалергардского караула. Ланскому было тогда всего 20 с небольшим лет, а Екатерине II в то время было уже за 50.
Александр Дмитриевич Ланской начал службу в 1772 году солдатом в лейб-гвардии Измайловском полку. За честную и верную службу, а также за свою могучую фигуру он был пожалован в кавалергарды с производством в армейские поручики. Будучи в этом чине, он и попался на глаза Екатерине II и стал её фаворитом Екатерина, как мать (она родила четверых детей), обстоятельствами лишённая материнского общения с ними, восприняла Ланского как сына, сделала его фаворитом и стала заботиться о нём. Сначала императрица пожаловала его, как было положено по обряду посвящения, во флигель-адъютанты при своей особе и дала ему, бедному кавалергарду, 10 тысяч рублей на обзаведение. Чтобы закрепить его при дворе, она даровала ему придворное звание действительного камергера, потом повысила в звании до генерал-адъютанта при своей особе и присвоила ему чин генерал-поручика (III класс Табели о рангах). Она осыпала его подарками. В разное время он получил от императрицы около 3 млн рублей (не считая уплаты долгов в сумме 80 тысяч рублей) и бриллиантов на 80 тысяч рублей. Екатерина II не жалела для Ланского ни денег, ни домов (только один из подаренных ему домов стоил 100 тысяч рублей), ни имений. Около пяти лет Ланской был фаворитом Екатерины II. Он не был государственным деятелем, помощником в делах. Да при наличии её соправителя Потёмкина в этом не было нужды. Ланской был ласковый, любящий человек, который помогал ей, уже стареющей женщине, отдохнуть от тяжелого бремени правления. Он отличался преданностью, какой, по словам Екатерины, она «в жизни своей не видала». Помогал он и своему благодетелю Григорию Александровичу Потёмкину, явившись крепким звеном цепи, связывающей Потёмкина с императрицей, понимая, как это важно для государственных дел. Он был верен Потёмкину и был благодарен ему за свою судьбу.
Ланской вёл с Потёмкиным переписку, передавая своему покровителю точную и верную информацию обо всём, что касалось двора, придворных и государственных мужей, а в особенности о настроениях императрицы, направлении её ума и её связей с государственными людьми. Придворные относились к нему если не с любовью, то во всяком случае с приязнью как к милому, доброму человеку, никому не желавшему и не делавшему вреда. Политикой, тем более дворцовыми интригами, он не занимался. Такое положение при Высочайшем дворе продолжалось около пяти лет.
Жизнь Александра Ланского оказалась короткой. Заразившись где-то дифтеритом, он скончался 25 июня 1784 года в возрасте 25 лет. Екатерина самоотверженно боролась за его жизнь, она ухаживала за больным, как за своим ребёнком, презрев возможность заразиться от него, и, когда он умер, она очень сильно горевала, даже заболела. Её письма того времени полны горестных сетований, рассказов о Ланском, восхвалений его мужества, его красоты, его доброты и описания своего горя, своего тяжелого состояния души вследствие утраты близкого молодого человека, которого она пестовала и воспитывала, как сына.
Умирая, Ланской, в связи с тем что его родные (кроме сестры) отказались от него, презирая его за фаворитство, просил всё его состояние вернуть в государственную казну. А состояние бывшего бедного офицера было немалым: по оценке его современников, оно составляло: 6–7 миллионов рублей, несколько имений — земель с крестьянами, три дома-дворца в Санкт-Петербурге и Царском Селе, коллекция картин знаменитых художников и другие коллекции, которые он собирал.
Екатерина похоронила своего любимца на Софийском кладбище в Царском Селе, первое время почти ежедневно посещала его могилу, над которой по её велению была воздвигнута церковь Казанской иконы Божией Матери. Но горевать долго она не могла: неотложные государственные дела ждали её ежедневно. В одном из писем Гримму она писала: «Однако не подумайте, чтобы вследствие этого ужасного состояния я пренебрегла хотя бы малейшей вещью, требующей моего внимания. В самые мучительные моменты ко мне приходили за приказами, и я отдавала их толково и разумно; это особенно поражало генерала Салтыкова».
Справиться с горем Екатерине помогли и её близкие друзья. В том же письме к Гримму Екатерина II, описывая свои переживания в связи с преждевременной кончиной Ланского, передаёт ему подробности событий тех дней: «Через неделю как я написала вам последнее письмо в июле, ко мне приехали Фёдор Орлов и князь Потёмкин. До этой минуты я не могла видеть лица человеческого, но эти знали, что нужно делать: они заревели вместе со мною, и тогда я почувствовала себя с ними легко; но мне надо было еще немало времени, чтобы оправиться…»
Потёмкин понимал, что справиться с горем Екатерине поможет только одно утешение — новый фаворит.
Спустя несколько месяцев, но уже в 1785 году, Ланского заменил блестящий офицер, тридцатилетний Александр Петрович Ермолов (1754–1836), рекомендованный Потемкиным императрице, которой в то время было уже пятьдесят шесть лет.
Александр Петрович был из дворянского рода, происходившего от Арслана-Мурзы-Ермола, приехавшего в Москву из Золотой Орды в 1506 году на службу к Великому князю Московскому Василию III Иоанновичу, который в то время готовился к войне с Литвой. В том же году Арслан-Мурза-Ермол принял православное крещение с именем Иван и стал родоначальником фамилии Ермоловых. Его потомки осели в Москве. За службу у царя Михаила Феодоровича его правнук Осип Иванович Ермолов в 1618 году был пожалован подмосковным поместьем, что окончательно закрепило род Ермоловых в Москве. Для службы Ермоловы избирали прежде всего военное поприще, участвовали в войнах и погибали на полях сражений. Так, Василий Богданович Ермолов в 1634 году был убит в русско-польской войне при осаде Смоленска.
В XVIII и XIX веках известнейшим из рода Ермоловых был генерал от инфантерии, а затем генерал от артиллерии, военный и государственный деятель Алексей Петрович Ермолов (1772–1861), прославившийся как талантливый полководец, участник войн против Наполеона 1805–1807 годов и Отечественной войны 1812 года, а также Заграничного похода русской армии 1813–1814 годов. С 1817 по 1827 год, в течение 10 лет, Алексей Петрович был главноуправляющим в Грузии, а затем на Кавказе и командиром отдельного кавказского корпуса. С одобрения Александра I Ермолов провёл ряд военных операций в Чечне, Дагестане и на Кубани, построил крепости Грозная (ныне город Грозный), Внезапная и Бурная, присоединил к владениям Российской империи Абхазию и ханства Карабахское и Ширванское. Как главноуправляющий, Ермолов проявил выдающиеся административные и хозяйственные способности: поощрение им торговли и развития промышленности значительно подняли благосостояние населения; реорганизация кавказской пограничной линии, перенесённой на более климатически здоровую территорию, значительно уменьшила число заболеваний и смертность служивших там казаков, не переносивших тяжёлых климатических условий. Способствовали этому и организованные там лечебные заведения, учреждение лечения «водами» на кавказских минеральных источниках. (Вспомним описание этого лечения в романе М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени».)
За военные и гражданские заслуги Алексей Петрович был награждён всеми высшими российскими орденами. Став членом Государственного совета, а также будучи избранным в 1853–1856 годах начальником ополчения Московской губернии, последние годы жизни Ермолов провёл в Москве.
