Бандарлоги ползли умело, но вспорхнувшие птицы их все-таки выдали. Еще одна группа туземцев, хоть и пригибаясь, но почти открыто двинулась по каменному горбу, обходя слева.
Катрин помахала рукой:
- Эй, уважаемые инородцы! Что вы тишком шныряете? Можно до кровавой битвы с кем-то словом перемолвиться? Аксакалы, конунги, старейшины, воры в законе, и прочие авторитеты, имеются? Главный ваш, спрашиваю, где?
Воины на склоне присели и замерли, словно воды в рот набрав. Зато в двадцати метрах от Катрин зашуршали кусты, и поднялась голова в меховой шапке.
"Однако! - подумала Катрин, - умеют, обезьяны. Я без дарковских глаз и носов и сама инвалидка".
Приподняв безоружную руку, громко сказала:
- В преддверии основной битвы следует сказать врагу несколько любезных слов. Так у нас принято.
Рядом с меховой головой высунулись еще две:
- Неуклюжая хитрость, ведьма. Ты хочешь, чтобы твои раненые добрались до лагеря.
- Что здесь странного? Раненые на поле боя - помеха истинным воинам. Собственно, я не возражаю, если и ваши раненые доберутся до ваших нор в целости и сохранности. Им, правда, все равно околевать, но, по крайней мере, дома отойдут к богам.
- Нагло говоришь, ведьма. Война начата, и головы всех пришельцев будут смотреть с кольев у наших пещер. Ваши женщины будут рожать детей от нас. Но ведьм и оборотней в живых мы не оставим.
- И на том спасибо, - Катрин насмешливо кивнула. - Ваши норы произвели на меня скверное впечатление. Рожать там удовольствие сомнительное.
- Зачем попусту болтать языком, ночная ведьма? Твои люди ушли далеко, но мы их быстро нагоним. И ваши барки вас не спасут.
- Да вы, по-моему, нас уже догоняли. Можно и еще разок попробовать. Я только хочу спросить, как ваш народ называется? Война, как вы справедливо изволили заметить, начата, а наши бойцы предпочитают знать имена тех, кого отправляет на небеса. Ведь через пару дней лишь звери, глодающие кости, будут с благодарностью вспоминать ваши клички.
- Ты хвастлива, ведьма. Наш народ, - лелги, живет здесь уже сотню лет.
- Ну и хорош вам. Пожили. Нечего было на нас прыгать. К вечеру подойдут остальные наши барки, и до утра не один из вас не доживет. Вы из кустов встанете или нет? Не пристало людям вести переговоры на четвереньках. Имейте мужество глянуть в глаза тому, кто принес вам весть о гибели.
Вожаки бандерлогов замялись. Очевидно, никакого доверия белая ведьма у них не вызывала. Ох, дикий народ, дети гранита.
Цуцик задрал ногу и начал неприлично и преувеличенно усердно вылизываться. Более явного пренебрежения пес выразить не мог.
Бандерлоги обиделись и встали во весь рост. К удивлению Катрин, одним из троицы оказался давешний старикан. Надо же, и переломанные ребра ему не помеха. Другой был явным главарем - крепкоплечий, с уверенной, хоть и мрачной физиономией. Третий - худой тип, с на редкость корявым каменным топором за поясом и беспокойными крошечными глазками. Главный презрительно кивнул на Цуцика:
- Мерзкое создание. Тоже лисий оборотень?
- Он переходное звено, - уклончиво объяснила Катрин. - Кто вы такие, мужи-лелги? Мы на своем пути уничтожили инков, ирокезов, кельтов, бандеровцев и прочих ваффен-СС. Следующие в этом списке вы?
- Баба, даже оборотниха, мне еще никогда не грозила, - вождь пошире расставил ноги и принялся вызывающе поигрывать палицей, украшенной какими-то диковинными клыками. - Мы убьем всех, кто явился на нашу землю незваным. Так было и так будет со всеми бродягами и ворами.
- Это мы воры? - оскорбилась Катрин. - А кто нашего парня убил и девочку утащил?
Худощавый тип, пристально глядя на Цуцика, подступал мелкими осторожными шажками. Что это за маневры зловредные? Катрин придержала в рукаве нож, готовясь метнуть.
- Вы коварно напали на нас ночью и убили многих воинов. Честные люди так не поступают, лишь дичайшие из диких дарков, - сказал вождь, косясь на своего тощего спутника. Слова явно предназначались для отвлечения ведьмы. Особой фантазией вождь не отличался. Старикан с поломанными ребрами вообще скорбно молчал.
Глупо как-то. Катрин совершенно не понимала, как худощавый попытается на нее напасть. Не собирается же он выхватить из-за пояса свою корягу быстрее "ведьмы"? Ладно, время пока на нас работает.
Между тем, слева подбирался десяток лучников. Да, на себя леди часть дикого воинства удачно отвлекла, теперь бы ноги унести.
Тощий странно выкатил глаза, во рту его появилась короткая костяная трубка, и бандарлог во всю мощь своей не шибко широкой груди выдул в сторону оборотней какую-то дрянь в виде легкого коричневого порошка. Особого эффекта это вероломное действо не принесло. Катрин отскочила подальше, Цуцик изумленно чихнул.
- Что за ёкарные фокусы? - осведомилась Катрин.
Тощий плевальщик принялся озадаченно рассматривать трубочку.
Вождь с достоинством сказал:
- Мы умеем защищаться от ведьм и оборотней.
- Да, вероятно все они от аллергии дохнут, - согласилась Катрин, на всякий случай отступая еще дальше от противного облачка. Цуцик тоже счел за лучшее попятиться.
Старикан скривился, - то ли у него болели ребра, то ли он был сторонником иных методов воздействия на оборотней.
Цуцик мимолетно оглянулся. Катрин и сама слышала легкие шаги. Судя по неподражаемому прискоку - мелкий неслух пожаловал.
Вожди напряглись. Старикан крепче сжал копье, - неужели знает, кто в него "игрушку" запулил?
- О, он на ногах? - прошептал Мин. - Живучий какой.
- Ты чего приперся? - прошипела Катрин.
- Я с донесением. Наше войско готово.
- То есть?
- Все здесь рядом. Мы на глорцев у пустоши наткнулись.
- О чем шепчетесь? - сурово рявкнул вождь и шагнул вперед.
- Да вот наш маленький, - Катрин ласково потрепала полукровку по лохматой "папахе". - Интересуется, будет битва до обеда или после? Он у нас только учится. Шалун.
Старикан скривился сильнее.
За спиной Катрин, за ближайшими склоном заколотили во что-то звонкое - вероятно, в котел, и на склоне появилась шеренга глорцев со щитами, копьями и даже каким-то флажком на длинном абордажном багре. Войско с "Собачьей головы" было не слишком многочисленно, но благодаря однотипному вооружению и умению относительно четко держать строй выглядели герои Глора внушительно.
Оглядываться Катрин не рисковала, свободная рука уже легла на рукоять топора, но всё и так было понятно.
- Ну, что, начинаем? Или еще есть что сказать?
* * *
Мирный договор был заключен весьма скоропалительно. Основную роль сыграло уяснение вождем того обстоятельства, что пришельцы совершенно не намереваются оставаться на берегу надолго. Вообще-то для Катрин так и осталось большой загадкой - с чего лелги вообще взяли, что в этом свободном мире кто-то соблазнится их каменистыми неуютными территориями? Ладно, бандарлогам виднее. Никаких контрибуций и сатисфакций оговаривать не стали. Лелги потеряли много людей, глорцы одного, но продолжать лить кровь никто не жаждал. Лелги неуверенно попытались выторговать соль и оружие, но Ква и Нога держались непоколебимо и дали понять, что единственный погибший моряк стоит всех пещерных лелгов вместе взятых.
Катрин разговаривала со стариканом, который оказался дядей вождя. Несмотря на возраст, старый бандарлог оказался вполне трезвомыслящим человеком, сильно сожалеющим о бездарно пролитой крови. Вообще, бойня началась совершенно внепланово. Оказывается, Мышь похитили самовольно. Двое молодых разведчиков соблазнились редкостной добычей. Во многом похищению девушки способствовало полнейшее пренебрежение своими обязанностями расслабившегося глорского часового. Разведчиков наказали еще до начала ночной резни - это они были оставлены связанными для ночного воспитательного общения с суровыми духами леса. Незадачливый "язык" оказался еще одним родственником вождя. Впрочем, подавляющее большинство лелгов приходилось родственниками друг другу. Женщины в маленьком народе являлись большой ценностью. Старикан, похоже, гораздо больше, чем о погибших воинах, сожалел о женщине, застреленной Эле, и о том, что Мышка не останется в пещерах. Пленному лельгскому разведчику теперь предстояло заменить погибшего гребца на драккаре. Нога обещал отпустить юнца, когда тот полностью отработает свою вину.
