Уже двое суток Мстислав пил не просыхая. С того самого дня, когда они группой наездников все-таки пробились на прием к Контролеру. Пил, курил и смотрел новости.

— …прямое включение с нашим корреспондентом Рудольфом Арчером. Рудольф?

— Доброго времени суток, Энна! Наша съемочная группа сейчас находится на Вижме, возле Главного офиса Компании, где, по слухам, проходит совещание совета директоров Компании и Контролера Верховного Совета. По имеющейся у нас информации, дирекция Компании будет настаивать на продлении срока эвакуации. К чему приведут данные переговоры — гадать пока бессмысленно, но уже сейчас известно, что девяносто процентов оборудования будет утилизировано прямо на Вижме, ввиду его нерентабельной транспортировки. Материальные свидетельства присутствия Человечества на этой планете будут уничтожены полностью. Кроме того, куратор дочернего предприятия Компании, реалити-шоу «Драконы», заявил на сегодняшней пресс-конференции…

Лощеного корреспондента сменил видеоряд, на котором Мстислав с удивлением увидел себя верхом на Птархе.

— …рептилии, принимавшие участие в съемках шоу, модифицированы генетиками Компании из местных форм жизни, являются собственностью Компании, а потому подлежат утилизации наравне с прочим оборудованием…

Мстислав взвыл сквозь стиснутые зубы и с силой швырнул стакан в монитор. Промахнулся. Ударопрочный стакан отскочил от стены, упал на пол и, разливая остатки недопитого самогона, закатился за кровать. На экране, под сочный голос корреспондента, Птарх пластал на кровавые лоскуты очередного претендента на трон.

— Птарх, дружище, сделай его! — заорал Мстислав. — Сделай их всех, и я куплю тебе живую свинью! Огромный кусок сочного живого мяса!

— …в настоящий момент все ящеры собраны в карьерах, оставшихся от выработок Компании. Для утилизации рептилий будут воссозданы условия Ледникового периода. В этом случае, при обнаружении останков аборигенами, произошедшее будет укладываться в стройную картину развития жизни на Вижме-4…

Мстислав зарычал и злобно пнул ненавистного диктора прямо в лицо. Монитор с грохотом рухнул на пол, утягивая за собой шнуры, пепельницу, вездесущие бутылки и разный мелкий хлам, но не отключился. Продолжая трансляцию, из динамика лился все тот же четкий, поставленный голос диктора:

— …удивление вызвал тот факт, что наездники не только не организовали ни одной акции протеста, но и вообще никаким образом не выразили своего недовольства. А ведь некоторые ученые считают, что между наездником и «драконом» за несколько лет совместных выступлений вырабатывается прочная ментальная и эмоциональная связь. Так, например, доктор Канавин в свое время выдвигал теорию…

Мстислав спиной упал на кровать и совершенно одуревшим взглядом вгрызся в потолок. Хотелось… рвать когтями, зубами, ногами топтать маленьких человечков, которые разлучили с лучшим другом. Было холодно…несмотря на то что температура упала всего до +25 по Цельсию. …и очень тесно из-за прижавшихся почти вплотную огромных чешуйчатых спин. И, кажется, с последнего боя сильно расшатался левый верхний клык. Но главное, из-под всех этих мыслей упрямо выползала одна. Распихивая подруг, она змеей рвалась наружу из узкого лабиринта чужого разума. Рвалась и злорадно кричала… забыли! оставили! бросили!

Заметно похолодало. Зябко ежась, Мстислав стоял у входа в орбитальный челнок. Ветер трепал волосы, норовя забросить спутанную, давно не мытую челку на глаза. Власов не сопротивлялся. Глаза были красные, неживые. Как в тот раз…

…как в тот раз, когда Птарха отравил один из наездников, претендующих на титул Короля Арены. И все, что мог сделать Мстислав, — это избить конкурента до полусмерти. Тогда дело замяли с обеих сторон, не желая выносить сор за пределы Компании — это могло отразиться на рейтинге. А Птарх лежал неподвижно в своем вольере огромной двадцатитонной тушей, беспомощный, как котенок. И Мстиславу оставалось только орать на нерасторопных ветеринаров и каждый вечер надираться в дрова. Он ночевал в вольере две недели, не отходя от Птарха ни на секунду. Сам кормил, сам чистил наждачно-шершавую шкуру, сам убирал. И каждый вечер, сидя рядом с тяжело дышащим Птархом, хлеща прямо из горла ядреный местный самогон, он тихонько повторял, словно мантру…

— Выздоравливай, дружище… Вот слетаю на Землю, привезу тебе настоящую живую свинью… Знаешь, как вкусна настоящая живая свинья, Птарх? Ты только выздоравливай, дружище…

— Мистер? — раздался над ухом участливый женский голос. — Мистер, вам нездоровится?

Мстислав отрешенно посмотрел на стоящую у трапа стюардессу и отрицательно мотнул головой. В последний раз окинув тоскливым взглядом взлетную полосу и далекое здание аэропорта, он поднялся в челнок. Проходя по салону, Власов избегал смотреть по сторонам, хотя и знал, что бывшие наездники точно так же прячут глаза.

Закинув рюкзак в багажный отсек, он плюхнулся в кресло, даже не посмотрев в сторону ремней безопасности. «Как же мы все похожи, — мельком подумал Мстислав. — Мы везем отсюда только самое необходимое. Рюкзак с минимумом вещей, документы и кредитку с полными выплатами за три будущих года, включая премиальные и неустойки. Компенсация за упущенную выгоду. Компенсация за предательство друга».

Но было еще кое-что. Груз, который не нужно декларировать ни на одной таможне Вселенной. Груз, за вес которого не сдирают сумасшедшие деньги при перевозке. Это груз воспоминаний. И если челнок поднимет его без труда, то справятся ли с ним плечи наездника? Пусть это даже самый рейтинговый некогда наездник самого кассового некогда шоу за последние двести с лишним лет.

Челнок, резко набрав скорость, взмыл в светлое, по-осеннему чистое небо.

— Вот прилечу на Землю, Птарх… Знаешь, как вкусна настоящая живая свинья, дружище? Знаешь? Вот прилечу…

Мстислав уткнулся лбом в холодное стекло иллюминатора и закрыл глаза. Из-под век, отяжелевших от долгой бессонницы и беспробудного пьянства последней недели, катились злые горячие слезы. С высоты летящего челнока было видно, как на влажную, распаренную землю Вижмы хлопьями падают первые, невиданные здесь ранее снежинки.

Алиса сидела по-турецки на диване и небрежными взмахами ладони листала каталог одежды. Платья сменяли друг друга на её трехмерной голографической копии, которая прогуливалась взад-вперед между диваном и стеной, временами останавливаясь в эффектных позах.

— Не то, не то… — бормотала Алиса, — это полнит, а это не подходит к туфелькам… так, а вот здесь что-то есть… ай!

Денис подошел сзади, обнял, зарылся лицом в волосы. Полез ладонями под футболку.

— Уф! У тебя пальцы холодные, а-а-а… смотри, вот это — как тебе? Всего двадцать кредитов.

— Ты же знаешь — для меня ты прекрасна хоть в чем, — улыбнулся Денис.

— Ну я серьезно спрашиваю!

Денис протянул руку к визору, пошевелил пальцами, и с голограммы исчезла вообще какая-либо одежда. Стройная мерцающая брюнетка продолжала дефилировать вдоль стены, но теперь она демонстрировала уже только себя.

— По-моему, вот так — лучше всего.

— Хулиган!

На диване произошла короткая борьба с разбрасыванием подушек, в результате которой Алиса оседлала жертву, молотя ее кулачками по груди. Денис смеялся и пытался ее щекотать, Алиса визжала, но не покидала занятой позиции. Потом она наклонилась к Денису, некоторое время они вдумчиво целовались, после чего парень сделал попытку перекатиться и оказаться сверху.

— Нет-нет-нет! — Алиса спрыгнула с дивана. — Через полчаса прилетят Верники, а я еще не мыла голову, и вообще. Вечером, ладно?

— Для настоящей страсти нет преград! — заявил Денис и попытался поймать ее за голую коленку, но потерпел неудачу. — Ну, заяц, погоди!

Алиса показала ему язык и унеслась в ванную.

Денис, в стильной белой куртке с выделкой под крупную чешую, вошел в комнату, похрустывая ультраджинсами.