Болан взял девушку за руку и потащил за собой. На пороге он сказал часовому:

— Оставайся здесь. Мы скоро вернемся.

Когда они шли через лагерь по направлению к лаборатории, Холли прошептала:

— Как странно, вы отдаете приказы и их выполняют...

Болан подождал, пока они минуют группу солдат, занятых установкой мощного поворотного прожектора, и только после этого ответил:

— Первое, чему обучают в армии, — это субординация. Подчиненный должен не рассуждать, а четко выполнять приказы. Эти парни — хорошие солдаты.

Холли слегка передернуло, как от озноба, и она придвинулась поближе к своему спутнику.

— Но они ведь не настоящие солдаты? — озабоченно спросила она.

— Нет, но они ничем не хуже настоящих. Разве что зарплату получают не от федерального правительства.

— Мы имеем дело с тем, что называют военизированным подразделением?

— Совершенно точно.

— Бог мой, но это же просто чудовищно! — вздохнула Холли. — Как только люди могут пойти на такое?

— Эти парни сначала поступили в армию и там научились военному ремеслу, — пояснил Болан. — Когда срок службы по контракту закончился, они, наверное, оказались не у дел и теперь продают свои навыки тем, кто предложит соответствующую работу и имеет средства, чтобы за нее заплатить.

Навстречу им попался человек с погонами лейтенанта. Тот замедлил шаг, внимательно на них посмотрел и, когда они прошли мимо, обернулся и проводил их долгим взглядом. Но Болан не обратил на него внимание, а отойдя шагов на сорок — пятьдесят, тихо прокомментировал:

— Этот наверняка закончил академию в Вест-Пойнте, или я ничего в офицерской косточке не понимаю... А парень, который командует на этой базе, воевал во Вьетнаме и известен под кличкой Чарли Ужастик. Он командовал батальоном и отважно сражался до того дня, когда у него немного поехала крыша. Такое со многими случалось во Вьетнаме. Это была безумная война!

— Войны все такие, — нервно ответила Холли.

— Неправда, — не согласился Болан. — Некоторые войны нужны, даже просто необходимы, так как являются единственной возможностью избавиться от идеологического рабства или еще чего похуже. Знаете, жизнь полна странных вещей, и иногда, если ты не готов умереть за правое дело, она вовсе теряет всякий смысл. К тому же, нужно быть готовым убивать.

— Убивать? — остановилась девушка.

— Да, убивать, — словно ни в чем не бывало ответил ночной охотник, — во имя своих идеалов.

Холли снова передернуло, и она отстранилась от своего спутника.

— Я видела, как вы убили человека сегодня ночью, — прошептала она.

— Меня мой поступок нисколько не смущает, — ледяным голосом ответил Мак. — Я тоже видел, как вы пытались убить, и к тому же именно я служил для вас мишенью.

— Это совсем другое дело, — запротестовала она.

— Убийство всякий раз другое дело, — вздохнул Мак и замолчал, так как они подошли к лаборатории.

— Жду вас снаружи, — сказал он. — Идите за отцом. Если с ним сидит часовой, пришлите парня ко мне. Скажите ему: «Вас вызывает капитан».

У этой девчушки было одно хорошее качество: она все схватывала на лету. Не нужно было ничего разжевывать... Холли скрылась внутри домика.

Несколько мгновений спустя на пороге появился молодой солдат с пистолетом. Но не в руке, как того требовала бдительность, а в болтавшейся на поясе кобуре. Он весь горел желанием услужить начальнику и отдал Болану честь.

Тот, не отвечая, коротко приказал:

— Сходи за винтовкой и присоединяйся к взводу на западном фланге.

— Мне приказали охранять...

— Поступил новый приказ. Никто не может уклониться от несения караульной службы сегодня вечером, солдат. Все наши люди нужны на линии огня.

Паренек козырнул вторично и со всех ног бросился прочь. На пороге тотчас же возникли Брюс и его дочь. Болан обратился к ученому:

— Отвечайте мне только да или нет. Хотите вы немедленно покинуть это место?

— Да, — не задумываясь, ответил Брюс.

— Считаю своим долгом предупредить вас, — продолжал Болан, — что дело может принять плохой оборот. Вы пойдете впереди как ни в чем не бывало. Разговаривайте, шутите, словом, делайте все что угодно, только ведите себя непринужденно. Но ухо держите востро. Когда я скажу что-нибудь делать, выполняйте беспрекословно и в точности, как я сказал. Смотрите не ошибайтесь.

— Понятно, — ответил Брюс.

— Тогда пошли, — приказал Болан. — Идите через лагерь в сторону командного пункта. И, повторяю, держитесь непринужденно.

Отец и дочь двинулись в указанном направлении. Болан отпустил их на несколько метров и пошел следом. Идущие впереди Брюс и Холли болтали без умолку, но вполголоса, и Болан не мог разобрать, о чем они говорят. К тому же, это не особенно его интересовало в данный момент. Он настороженно прислушивался ко всему, что происходило вокруг, чтобы вовремя засечь опасность и принять необходимые меры.

Брюсы были уже на полпути от командного пункта, когда Болан приказал им приглушенным голосом:

— Поверните налево и пройдите за домиком.

Затем несколько мгновений спустя:

— Теперь направо, к северным воротам.

Мимо них пробежал солдат. Он направлялся к штабу. Удивленно взглянув на отца и дочь, он улыбнулся Болану и побежал дальше. Но Болан даже не потрудился улыбнуться в ответ. Он скинул с плеча свою М-16 и, вынув из сумки гранатомет М-203, присоединил его к винтовке. Открыв казенную часть гранатомета, Мак вложил в нее осветительную гранату и приготовил зажигательную.

Брюсу и его дочери до свободы оставалось всего три десятка метров. Болан снова их окликнул:

— Когда я скажу «уходите», бегите, не останавливаясь, вперед. Откройте калитку: замка там нет. Спрячьтесь в крайней справа лодке. Только не перепутайте, это очень важно, в крайней справа! И не оглядывайтесь! Только вперед. А теперь приготовьтесь!

Болан не увидел, а услышал, как кто-то вышел из штабного домика.

— Эй вы, остановитесь! — крикнул этот кто-то.

— Уходите! — приказал Болан своим спутникам.

В то же время он припал на колено и выпустил осветительную ракету в сторону западной части периметра.

Двое солдат, выскочивших из командного пункта и бежавших в их сторону, бросились плашмя на землю, повинуясь элементарному инстинкту самосохранения. Но Болан перевел М-16 в режим автоматического огня, и свинцовый ливень обрушился на эту парочку, заставив ее корчиться в предсмертных судорогах.

А Брюсы уже открывали калитку. Болан вознес немую мольбу небесам, упрашивая, чтобы они не ошиблись лодкой, и одновременно выпустил зажигательную гранату в одну из казарм. Небо озарилось яркой вспышкой, и крышу казармы лизнули прожорливые языки пламени. На короткий миг Болан увидел застывшие фигурки солдат, обернувшихся в сторону пожара, затем вторая граната взорвалась с адским грохотом, и из окон здания вырвались клубы оранжевого огня.

На мгновение все замерли в ожидании приказаний.

И Болан не заставил их долго ждать:

— Атака на западном фланге! — заорал он. — Огонь! Стреляйте все!

Парни из охраны были отлично вымуштрованы. Тотчас же раздался дробный перестук автоматического оружия, и со всех сторон солдаты бросились к западной части ограждения. Какой-то ошарашенный солдат, вооруженный только пистолетом, все еще торчал между Боланом и северными воротами.

— Пошевеливайся! — рявкнул на него Палач. — Ты что, не расслышал приказа? Так прочисть уши и беги туда, а я прикрою этот фланг.

Солдат еще раз в нерешительности оглянулся: Брюс и его дочь возились уже возле самых глиссеров.

— За этих не беспокойся! — прикрикнул на него Болан. — Я возьму беглецов сам, а ты беги к остальным...

Болан уже был у северных ворот, когда ночь разрезал истерический вопль полковника Роски:

— Черт побери! Даже дикобразу ясно, что это отвлекающий маневр! — вопил он. — Где пленники? Главное, не упустить их! Где доктор и его девчонка?

Ему ответил хриплый басок:

— Они сбежали через северные ворота, сэр.