Ярость Ольвани, вспыхнувшая после слона «приказал» и усиленная страхом на перспективу увеличивающихся требований, почти не поддавалась его контролю, тем не менее он победил в борьбе с собой и далее ухитрялся улыбнуться. Остановив руку на полпути к бородке, он тихо сказал:

— Я не думаю, что правительство Мэдерлинка хочет, чтобы я перед самыми выборами начал действовать опрометчиво.

Теперь Ольвани был уверен, что, во крайней мере, часть гнева адмирала была симулирована.

— Ольвани, — сухо сказал Норва, — мы не собираемся вести переговоры. Мы пока не собираемся компрометировать тебя перед этими глупыми выборами Если твоя партия победит, прекрасно — мы будем придерживаться прежних соглашений. Если нет — мы начнем вторжение!

Ольвани изумленно моргнул. Он не смог сдержать этого. Вторжение? Не ожидая, пока голод сломает последнее сопротивление? Вероятно, на Мэдерлинке возникая какие-то проблемы, или на Оркете! Но он не сказало своей догадке Норве.

— Адмирал, я не военный человек, но имею доступ ко всем планам Флота и Разведки. Лоури разваливается, как блимп в сражении, и с каждым днем блокады положение становится все хуже и хуже. Но торопиться с вторжением, особенно если результаты выборов покажут, что народ поддерживает программу продолжения сопротивления…

— По нашей оценке, а ваш кроме вас имеем я другие источники информации, выборы пройдут с небольшим перевесом в ту или иную сторону, — сказал Норва. — От вас требуется следующее: с началом вторжения, а если точнее, на день-два раньше, ты должен поднять восстание. Мы не надеемся. что вы захватите всю столовую гору, и не ждем этого. Мы хотим, чтобы вы захватили базу и удерживали зону для приземления наших блимпов. Мы понимаем, что наиболее сильны вы на западе.

Теперь Ольвани пытался побороть внезапное, почтя непреодолимое желание засмеяться. Дураки! Он все продумал на годы вперед; но он даже не предполагал ничего подобного! Они были орудием для исполнения его одиноких мечтаний, а теперь оказывается, у них есть собственные мысли? Он сосредоточился на своем лице, затем голосе и, запинаясь, сказал:

— Я… восстание? Но почему, адмирал, я…

Норва презрительно ответил:

— Если у тебя нет мужества, чтобы сделать это, мы найдем кого-нибудь другого. — Он дал Ольвани время обдумать эти слова, с презрительней усмешкой послушал, как Ольвани, заикаясь, выражает согласив, и вяло прервал его: — Детали будут разработаны в ближайшие, скажем, десять дней. Единственное, что от тебя требуется — абсолютная гарантия, что об этом никто не узнает раньше времени.

Адмирал посмотрел на Джергенса, и Ольвани увидел глаза холодного и расчетливого убийцы. Интересно, как Мэдерлинк может утихомирить Джертенса, если Норва решит, что алтерн представляет излишний риск?

Все еще заставляя свой голос дрожать, Ольвани сказал:

— Алтерн полностью на нашей стороне. Вы можете спокойно говорить при нем.

Норва неуверенно произнес:

— Я уже все сказал. — Затем снова нахмурился. — Но все-таки, я хочу, чтобы ты выяснил, сколько и каких кораблей пробралось в страну ущельев! Они не нанесли большого вреда нам — весь причиненный ущерб произошел по глупости моих отдельных командиров — но этот пустячок меня смущает. Я должен получить сообщение, которое поможет найти их и уничтожить. Ты сделаешь это?

Такая постановка вопроса несколько испугала Ольвани. В этом не было слишком большой необходимости. Он смиренно ответил:

— Адмирал, я клянусь, что использую каждую возможность, чтобы собрать эту информацию. Я не могу поверить, что это были блимпы Лоури, и не стану держать при себе то, что сумею обнаружить. Это я вам обещаю!

«Пустельга» медленными толчками двигалась в нескольких футах над слабой зыбью моря. Где-то за тонким облачным покрывалом солнце Дюрента совершало свой утренний моцион. Рааб несколько раз взмахнул руками, стараясь немного согреться. По утрам, когда еще сохранялась ночная прохлада, густой воздух на уровне моря буквально вымывал тепло из тела! Кроме того, после временного пребывания в стране ущельев его дыхание еще не приспособилось к этому воздуху. Они добрались до края страны ущельев, отдохнули один день в долине с большими деревьями, помылись и постирали одежду, а затем, ночью двинулись в южном направлении. Дважды в следующие четыре дня они делали еще остановки, когда погода становилась ясной и несла опасность быть замеченными. В первый раз они укрылись в роще бамбукоподобных деревьев, а в другой — в довольно глубокой лощине почти на краю джунглей. Всю последнюю ночь им пришлось грести против ветра, достигающего четырех узлов, и к рассвету они только приблизились к побережью. Но сейчас над ними было тонкое покрывало из облаков, и поэтому, очень усталые, они продолжали свое продвижение вперед За время путешествия на юг они видели восемь идущих в парах вражеских блимпов. Они также видели несколько планеров, и у них были неприятные моменты, но враг их не обнаружил.

Эммет Олини закончил проверку оси и сжимающих веревок, а затем заметил:

— Я думаю, мы сейчас уже близко подошли к тому острову, до которого ты хотел добраться.

Рааб кивнул.

— Я надеюсь, что мы окажемся там прежде, чем рассеются облака. Хотя мы забрались далеко на восток, здесь все равно должны быть патрульные блимпы.

Он снова вернулся к изучению горизонта. На острове, к которому они сейчас двигались, Рааб был всего один раз. Это был небольшой и не очень высокий островок, который не имел даже названия, но Рааб не сомневался, что сумеет его обнаружить.

Двигающаяся точка с левого борта вынырнула из облаков и привлекла его внимание. Он напрягся. Планер? Нет, он рассмотрел волнообразные движения длинного тела и вялые взмахи похожих на обрубки крыльев. Большая разновидность морских вездесущих — если он захочет, может доставить им неприятности. Но вездесущий, вероятно, спешил по своим делам, перебираясь в другую зону, где море хранило лучшие запасы фуража, и не стал отклоняться от курса.

Внезапно впереди и немного справа на горизонте появился низкий горб.

— Весла правого борта — на пол-удара! — Нос «Пустельги» повернулся на несколько дюймов. — Все весла — полный удар! — Послышалось ворчание, но утомленные люди продолжали свою тяжелую работу.

Темный горб вырос. Рааб посмотрел на облака. Солнце почти пробивалось через них, но прикрытие должно продержаться достаточно долго….

— Все весла — пол-удара! — Он был уверен, что прямо перед ними находится нужный им остров. — Все весла — четверть удара! — Они еле двигались, пока он вглядывался вперед, высматривая признаки возможной опасности.

Но нет, опасность себя не проявляла, и он слегка изменил курс, приблизившись к острову со стороны солнца.

Остров около четырех миль длиной и почти милю шириной, слетка изгибаясь, тянулся с юго-запада на северо-восток. Насколько Рааб помнил, со стороны открытого моря должна быть небольшая бухта… Точно, она там есть! Ее окружает роща похожих на бананы деревьев. Он медленно направил «Пустельгу» в направлении чистого ручья, впадающего в бухту. В широком устье его вода была слегка солоноватой. Нервы Рааба звенели от напряжения. Засада могла так легко…

Нос «Пустельги» углубился в джунгли, расступившиеся около ручья, но это не принесло ничего, кроме криков разлетающихся вездесущих, длина которых была менее трех футов.

Он завел блимп в небольшой изгиб, чтобы тот не был виден со стороны моря, и с усталым облегчением сказал:

— Все весла — стоп. Пол-оборота сжатия впереди и на корме.

Когда утомленный экипаж покончил с ленчем, более аппетитным благодаря сорванным с деревьев зрелым, но слегка кисловатым фруктам, солнце уже вробилось сквозь облака.

— Первое, что мы должны сделать, — сказал Рааб, — это нарезать веток и замаскировать блимп, затем до полудня мы можем отдохнуть, искупаться и постирать одежду, а после этого разделимся на две группы. Я возьму первую и поведу к дальнему концу острова, другую, в противоположном направлении, поведет Бен. За исключением гребня горы, тянущегося по середине острова, весь он покрыт растительностью, но на обоих его концах есть площадки с голыми камнями, где мы и соберем гуано. Больших отложений там нет, но их хватит, чтобы погрузить на «Пустельгу» столько, сколько она сможет поднять на столовую гору. Каждый человек наполнит свой мешок, и в итоге мы получим нужное нам количество. Если хорошо поработаем, то до темноты соберем полный груз. — Он сделал паузу. Ему не терпелось побыстрее доставить груз на Лоури, но это было бы неправильно — не дать экипажу отдохнуть после того, как он героически почти выполнит свою задачу. — Когда мы закончим погрузку, сможем немного расслабиться; вылетим завтра после захода солнца.