— Во всяком случае, это наш шанс, или нет? Я имею в виду, если «Пустельга» потерпела крушение. Думаю, я смогу навязать определенное мнение и объявить…

Ольвани, скрывая холодный гнев, произнес:

— Мы не сможем этого сделать. Полагаю, это может оказаться ошибкой. В том случае, если они все-таки вернутся или, по крайней мере, если они как-то сумеют передать сообщение, тогда твое мнение рикошетом ударит в нас.

— Вы ничего не знаете о блимпах и действиях Флота, — сказал Джергенс. — Даже если, «Пустельга» уцелела после этого спуска, Джеран должен пробраться а страну ущелье в, чтобы получить гелий. Блимпы Мэдерлинка почти наверняка перехватят его там. Но даже если он перехитрит их и доберется до одного из гуано-островов в открытом море — при таком положении вещей у него остается шанс сделать это, если, конечно, он выдержит достаточно долго — шансы на то, чтобы еще раз проскочить блокаду и вернуться на столовую гору, практически равняются нулю. Возможно, вы даже не представляете, какая плотная блокада окружает нас. Курицы Мэдерлинка несут на себе, по крайней мере, четыре дюжины планеров, способных держаться в воздухе часами.

— Вопреки тому, что среди некоторых из вас Джеран не пользуется популярностью, — сказал Ольвани, — до меня дошла информация, что он очень компетентный офицер Флота. И если, я не ошибаюсь, в безлунную ночь блимп сможет найти какой-нибудь способ, чтобы вернуться на Лоури.

Джергенс снова нахмурился.

— Через блокаду, подобную этой…

Ольвани едва сдерживал свое раздражение.

— У меня больше нет доверия к офицерам Флота Мэдерлинка… — он остановился и начал заново: — Я предупреждаю, мы не должны распускать никаких слухов. Как ты объяснишь знание того, что они проскочили? Может, ты хочешь рассказать им, из каких источников ты получаешь подобную информацию?

Джергенс стал совсем багровым.

— Вы считаете, что я полный идиот? Я говорил только об определенным образом сформулированном мнении. Мы знаем, что «Пустельга» имеет очень мало газа. Мы знаем, что в то время, когда она отправилась в рейс, корабли вражеской блокады стояли около Северограда. Единственное, что они могли сделать, это быстро скользнуть вниз и попытаться пройти под ними!

— Ты снова пытаешься напомнить мне, что я слишком мало знаю о блимпах, — сказал Ольвини. — Теперь я хочу напомнить тебе, Джергенс, что ты абсолютно ничего не знаешь об общественном мнении. Определенный процент людей — должен признать, что этот процент не маленький — довольно глуп и полон надежды, что «Пустельга» вернется прежде, чем будут заключены какие-нибудь соглашения с Мэдерлинком. Они никогда не признают логику, даже если будут находиться на грани голодной смерти. Между прочим, они упрямо не станут верить никаким плохим известиям о «Пустельге», пока не получат неопровержимых доказательств. Но ты сам признаешь, что дать их мы не можем. — Он снова потер руки и, не мигая, уставился на офицера Флота. — Во всяком случае, ты думаешь, что старый Клайн, услышав это, не заметит, что ты действуешь нечестно? Ты думаешь, что сможешь перехитрить его?

Джергенс снова покраснел и отвернулся.

— Клайн не будет жить вечно.

Ольвани почувствовал, что его губы скривились от отвращения к Джергенсу, но снова овладел собой.

— К несчастью, мне приходится действовать в настоящем, а не в будущем. А сейчас извини меня… И пожалуйста, в дальнейшем постарайся доставлять мне важные новости побыстрее. Я не могу платить деньги за плохую работу.

Джергенс покраснел еще больше, встал и, не говоря ни слова, вышел.

Ольвани задумчиво посмотрел ему вслед. Он очень сильно давил на Джергенса, но все же не думал, что тот наберется храбрости и начнет бунтовать. Было бы неглупо подготовить что-нибудь… Он устало вздохнул. Эти вынужденные интриги отнимают так много времени. Кажется, что Ольвани сам должен планировать все от начала и до конца. Даже среди его полных приверженцев было так мало тех, кто мог абсолютно все продумать и действовать как надо.

Он рассеянно потрепал свою маленькую остроконечную бородку. Люди слишком ленивы и невнимательны. Конечно, в большинстве случаев само общество было виновато в этом.

Даже общественность Мэдерлинка не была так… так логична и эффективна, как дол лена была быть. Но судьба, размышлял он, благосклонна к нему, и, когда придет время, после того как Мэдерлинк послужит его намерениям, он сможет, перехитрить своих бывших союзников. Он не будет торопиться и все тщательно спланирует; и, конечно, он начнет с того, что полностью разоружит военных Лоури. Некоторый период, после того как люди Лоури низко поклонятся Мэдерлйнку, он будет вилять хвостом перед высокомерным правительством Мэдерлинка: заплатит определенную сумму дани, которую они, несомненно, потребуют; отдаст им господство над гелием и гуано-островами; будет упрашивать и умолять их, когда ему что-нибудь потребуется. Все это будет продолжаться до тех пор, пока они не сочтут целесообразным поручить ему управлять Лоури.

Нет, Мэдерлинк не сможет долго держать превосходство. Нет никаких сомнений, что такое высокомерное империалистическое общество в конце концов развалится от разъедающего его сонного яда. И между тем, последовательно вводя в жизнь свои тщательно разработанные планы, свою разумную систематизацию населения Лоури, свою умелую переориентацию школ, промышленности и системы распределения, свой крепкий, но благосклонный контроль над распространением новостей, он намеревался вырвать с корнем всю ерунду, которая сейчас вводила в заблуждение народ… В этом построенном им обществе, освобожденном от раздутых до огромных размеров бесполезных расходов, усилия каждого будут посвящены сельскому хозяйству, промышленности и их общим целям. Да, Лоури должна будет продвинуться вперед со скоростью света!

Конечно, на некотором этапе здесь, в той или иной форме, установится временное могущество военных, чтобы они могли сбросить кандалы приходящего в упадок Мэдерлинка. Точные детали он разработает в будущем, в зависимости от развития событий. Сначала Лоури должна выпустить бутон начала процветания; люди должны фантазировать в своих коллективных усилиях. Каждый обязан служить Государству, чтобы в один прекрасный день Государство могло лучше служить людям…

Он нахмурился и снова посмотрел на свои руки. Эти морщины не могут быть признаком старости. Нет, он не состарится — его судьба не допустит этого! Несмотря ни на что; ему было всего тридцать четыре года (равноценно пятидесяти девяти земным) и он еще совсем не стар. Он чувствовал себя абсолютно здоровым. Его живот был втянут и на нем не было даже признаков дряблости; его мысли были отточены, а память надежна, как никогда раньше. Нет, он выдержит и закончит свою работу. Это ему гарантирует его предназначение.

Держась одной рукой за вертикальную стойку, Рааб сидел на передних перилах и наблюдал, как колеблющаяся тень «Пустельги» мягко ползет по холмистой земле. Джунгли остались далеко позади них, и кроме того, они уже миновали зону прямых высоких деревьев, где добывали не уступающий в прочности бамбуку строевой лес. Покрывающая Землю трава грелась в теплых лучах осеннего: солнца Дюрента. Ее цвет был чуть зеленее, чем у светло-желтой соломы. Огромные стада жвачных животных с толстой рыже-коричневой шкурой, напоминающие рогатых гиппопотамов, тихо паслись по беретам ручьев и множества озер, разбросанных друг от друга на небольших расстояниях. Вездесущие, словно толстые крылатые угри, хлопали; крыльями и, извиваясь, перелетали от озера к озеру, совершая свои таинственные миграции. Здесь, на сотню миль севернее джунглей, крупные крылатые хищники, способные побеспокоить жвачных животных, встречались крайне редко, хотя иногда какой-нибудь вездесущий монстр бросал свое насиженное место я, набрав три иди четыре тысячи футов высоты, добирался сюда за легкой добычей.

Стадо; насчитывающее около дюжины быстроногих пожирателей травы, напоминающих лошадей с лосиными головами, изо всех сил убегало от тени «Пустельги». Они бежали по открытым лужайкам, не приближаясь к воде, и наконец, резко свернув и сделав круг, остановились, задрали вверх головы стали смотреть на блимп. Рааб знал — раньше они видели множество блимпов и сейчас не были сильно возбуждены. Только инстинкты заставляют их бежать, даже если их никто не преследует.