— Капитан, — вклинился Поки Рэйджер, — мы будем сидеть с наваленным вокруг этим веществом?

Послышался смех.

— Мы засунем мешки под сиденья, но большинство груза заполнят балластные мешки, — ответил Рааб. — Когда вы будете собирать гуано, выбирайте старые отложения и сухие, чтобы до них не доставала вода прибоя. Если вы так сделаете, то поймете, что вещество доставит неприятностей не больше, чем солома. В любом случае, мы не хотим, чтобы гуано было слишком тяжелым из-за воды. — Он повернулся к Олини. — Эммет, мы все будем следить за небом, так что тебе не надо будет беспокоиться об этом. Ты не будешь возражать, если тебе придется остаться одному около «Пустельги»?

— Разумеется, нет, Рааб. Когда вы вернетесь, ужин будет уже готов!

— Прекрасно! — оставляя Олини на вахте, Рааб даже не подумал, что тому придется готовить ужин.

Они занялись маскировкой блимпа.

Солнце прошло уже половину пути к западному горизонту.

Растительность острова в равнинной зоне, тянувшейся от небольшой бухты (это зона, вне всякого сомнения, когда-то была залита морем), состояла из колючего кустарника с бледными желто-зелеными листьями и другой его разновидности, чьи листья были круглыми и темно-зелеными; плюс несколько других видов, которых никто и никогда не видел на столовой горе или в стране ущельев. Небольшое количество вездесущих, извиваясь, перелетали от куста к кусту, хватали насекомых и общипывали листву. Это были сухопутные виды, которые гнездились на остроконечных каменных пиках острова. Другие виды кружились над прибоем и следили За морскими формами жизни, которые время от времени выплывали на отмель. Иногда один из них резко пикировал, хватал что-то парой небольших когтистых лап и снова набирал высоту для очередного пикирования. Это был маленький морской вид, откладывающий гуано на камнях по обеим сторонам острова. Точно также, только более щедро, поступали их двоюродные братья и сестры на больших островах, которые составляли действительно заслуживающие внимания источники.

Густой, прогретый солнцем воздух нес смолистый и немного пряный запах кустарника, но не такой, как исходил от флейтовых вязов на Столовой Горе Лоури. В пределах двухдневного перелета блимпа от Лоури были разбросаны сотни таких островов. У Рааба мелькнула мысль, что, если Мэдерлинк все-таки покорит их столовую гору, группы граждан могут бежать и какое-то время существовать на островах. Но это было бы тяжелым и голодным существованием с постоянной угрозой нападения больших морских вездесущих и других существ, живущих на небольших высотах. Он отбросил эти мысли. Лоури еще не побеждена!

Он отдал приказ своей группе и остановился, осматривая небо со стороны моря. Они спустились с покрытого кустарником косогора и пошли по кромке открытого пляжа, обходя каменистый мыс. Небо оставалось пустым. Ведя за собой группу, он позволил себе некоторое время полюбоваться глубоким пурпурно-голубым цветом моря.

Они пересекли открытый пляж, пройдя по самой, кромке прибоя, чтобы волны смыли их следы, и с другой стороны мыса снова стали взбираться по косогору.

Внезапно впереди раздался крик человека. Рааб напрягся и приготовил лук, который прихватил с собой. Но через мгновение он расслабился и с неприкрытым изумлением воскликнул:

— Это люди нашего Флота!

Маленькая группа людей, выскочившая из чащи и бегущая к ним, была одета в обтрепанные остатки серой формы. Двое или трое были вооружены стандартными флотскими луками; у остальных были корявые луки, очевидно, согнутые из местных деревьев. Все одиннадцать были истощены; их лица закрывали клочковатые растрепанные бороды. Но несмотря на худобу, выглядели они вполне здоровыми.

Когда они приблизились, кто-то узнал его.

— Рааб! Рааб Джеран!

Теперь Рааб перешел на бег, и его группа последовала за ним. Две группы встретились, и посыпались беспорядочные ругательства, громкий полуистерический хохот и шлепки по спине. Рааб пожал руку тому, кто возглавлял встреченную группу.

— Ник Рус! Проклятье, триммер, ты числишься погибшим! Как ты, умудрился вычеркнуть свое имя из Небесных списков?..

Ник Рус, черноволосый парень, на дюйм ниже Рааба, черноглазый, с начинающей лысеть макушкой и с выбитым передним зубом, улыбнулся в ответ. Как результат какого-то старого несчастного случая, его нижняя челюсть была слегка перекощена на левую сторону.

— Очень жаль, что мне пришлось опровергнуть официальные данные, сэр! Когда мы падали, вражеские планеры — двухместные аппараты с открытой кабиной для лучников — раз десять облетели вокруг нас и перестреляли часть экипажа. Но тринадцать человек укрылись под разрушенным баллоном до ночи, а затем из обломков корзины мы сплели плот. До этого острова, который я помнил по ранним рейсам, мы добрались за четыре дня. Один человек умер по пути сюда, а другой уже здесь. — Он повернулся и махнул рукой. — С этой стороны острова есть пещеры, в которых мы скрывались, когда над островом проходили патрульные блимпы.

— Значит, здесь проходят патрули! — сказал Рааб.

— Да, это точно! Каждый второй день, по крайней мере, один блимп проходит над островом утром и возвращается вечером. Во всяком случае, это говорило нам о том, что Лоури еще держится. — Он посмотрел в глаза Рааба. — Как там дела, алтерн? Флот еще сражается? Мы сумели восстановить его?

Рааб мрачно покачал головой.

— Запасов гелия хватит только для того, чтобы поднять несколько блимпов. Мы даже не могли наполнить газом такой маленький блимп, как наш — чтобы полностью закачать баллон, нам пришлось сначала лететь в страну ущельев. Ник, блокада действует эффективно! Моральное состояние на столовой горе очень низкое; а теперь приближаются выборы…

— Мы видели, как вы подходили, — сказал Рус— Это «Сова»?

— Нет, «Пустельга». А «Сова» попала в засаду и… — Бицепс на его правой руке напрягся. — Скажи, Ник… во время сражения ты не видел никаких доказательств предательства? Было там что-нибудь, что ты мог бы…

Ник нахмурился.

— О, предательство там действительно было, это точно! Наша курица скрытно подошла к месту сражения, но враги, казалось, точно знали о перемещениях каждого нашего блимпа… Я скажу больше, капитан одного из наших блимпов оказался предателем! В критический момент он сломал боевой порядок и всю линию отдал на растерзание. Кроме того, он вообще не передавал приказы, поступающие с флагманского корабля!

Рааб схватил его руку, и Рус наморщился от боли.

— Триммер! — прорычал Рааб. — Ты уверен в этом? Другие уцелевшие утверждали, что враги даже близко не подходили к флагманскому кораблю…

Рус непристойно выругался.

— Абсолютная чепуха! Мы стояли с его левого борта. Ты знаешь, мы все ушли под прикрытие облака и ждали, когда подойдут наши курицы. Этот блимп — мы так и не смогли его хорошо рассмотреть, чтобы опознать впоследствии — слишком далеко выдвинулся из линии, если, конечно, он вообще собирался поддерживать боевой порядок, и поэтому мы не слышали его сигнальных свистков. А затем он вывалился из облака и метнул дюжину гарпунов во флагманский корабль…

Рааб задохнулся.

— Ты уверен в этом, Ник? Ты уверен?

Потерпевший кораблекрушение удивленно посмотрел на него.

— Конечно, уверен! Мы были довольно близко, выпустили ответный залп и заставили их сменить направление. Затем кое-кто из экипажа, по-видимому, понял, что они натворили, и блимп снова ушел в облака, но мы слышали крики, словно в его корзине кто-то спорил. Мы решили, что капитан попытался притвориться, что совершил ошибку. Но мы видели все от начала до конца, и я скажу, что это было сделано намеренно!

Рааб почувствовал, что люди вокруг них застыли словно статуи и прислушиваются к разговору. Так ровно, как только мог, он сказал:

— Ник, в измене обвинили моего отца! Он привел свой блимп на Лоури, но через день умер от ран. Донесения уцелевших в сражении содержали обрывочные данные, но кому-то показалось, что враги умышленно берегли Флагманский корабль.