Сойер уронил револьвер и закрыл рукой глаза.

– Нет, – прошептал он, – я... я не могу учить твоих людей. Я не умею стрелять.

– Сойер...

– Убери эти револьверы.

– Но...

– Пожалуйста, убери, – взмолился он.

Услышав в его голосе страдальческие нотки, Сафиро не стала больше спорить.

– Ты что-то вспомнил, Сойер? – взволнованно прошептала она. – Эти револьверы... Может быть, они напомнили тебе...

– Я не могу вас защитить, – сказал молодой человек срывающимся голосом, – ни тебя, ни твоих стариков. Даже с этим оружием. Если я попытаюсь... у меня ничего не выйдет.

– Ничего не выйдет? Почему? Сойер, что...

– Ничего.

– И все-таки ты что-то вспомнил! – Сафиро схватила его за плечи. – Ты сказал, что не желаешь мне и моим людям плохого. Я тоже не желаю тебе плохого. Давай поговорим, Сойер. Скажи мне, что ты вспомнил. Если ты поделишься, может быть...

– Где ключ от наручников?

Она не сразу поняла, о чем он спрашивает.

– Ключ?

– Ключ.

В ящике, где лежали наручники, она не видела никакого ключа... О Господи, его там и не было!

– Я... Ох, Сойер...

– Что «ох, Сойер»?

Сафиро зажмурилась. Сейчас он ей устроит...

– Ключа нет, – выпалила она.

Сойер не сказал ни слова. Он схватил фонарь и пошел из хлева. Сафиро едва поспевала за ним.

Девушка чувствовала, что он не в духе, и безропотно бежала рядом. Когда они вошли в хижину, Сойер подошел к Тья. Женщина жарила пирожки с картошкой: лепила их, выкладывала на противень, который стоял на огне, и снимала готовые. На столе в большом блюде высилась горка горячих пирожков.

– Где Лоренсо? – спросил Сойер. Тья нахмурилась:

– Мне не нравится твой тон, nino. – Женщина положила пирожок, взяла длинную деревянную ложку и погрозила ему. – Если ты еще раз заговоришь со мной таким тоном, я...

Сойер тихо выругался и сердито зашагал по лестнице наверх. Сафиро бежала за ним.

– Не беги так, Сойер! – взмолилась она. – Мне больно...

– Надо было раньше думать, когда надевала эти наручники! – Сойер остановился и обернулся к девушке: – И что мы будем делать, если Лоренсо не сможет открыть замок? Наручники хоть и ржавые, но прочные.

– Я бы не стала их на тебя надевать, если бы ты сразу согласился меня выслушать. У меня не было другого выхода...

– Ты...

– А ну отойди, Сафиро, сейчас я набью ему морду! – пробасил Макловио.

С бутылкой в руке он, пошатываясь, пошел по коридору прямо на Сойера.

Сафиро встала между двумя мужчинами, оттолкнула пьяного Макловио и втянула Сойера в комнату, из которой только что вышел старик. Там были Педро и Лоренсо.

– Лоренсо! – крикнула девушка.

Старик лежал на кровати, свернувшись калачиком, и мирно похрапывал.

– Он спит, – объявил Педро. – Ему снится земля с молочными реками и кисельными берегами. Бедный Лоренсо, он испугался, что я превращу его в соляной столб. Я хотел это сделать, когда он отказался принести мою сеть сюда, наверх. Но мне помог Макловио, и я не стал трогать Лоренсо. А Макловио надо отблагодарить. Я вымою его ноги своими волосами и...

– Лоренсо! – крикнул Сойер.

Он подтащил Сафиро к кровати и тронул спящего старика за плечо. Тот открыл глаза и улыбнулся.

– Тья готовит пирожки с картошкой. Она разрешила мне съесть столько, сколько я захочу. Пирожки у Тья получаются отменные, это самые вкусные пирожки на свете...

– Ты можешь открыть этот замок?! Сейчас! – прокричал Сойер на ухо старику.

– Час? Нет, я не знаю, который час. У нас здесь нет часов. Но время можно определять по солнцу. Если хочешь, я тебя научу. Это просто...

– Замок! – опять крикнул Сойер. – Я хочу, чтобы ты открыл наручники. Сафиро не нашла ключа! Их надо открыть!

– Отлить? – Лоренсо нахмурился и кивнул на ночной горшок, стоявший в углу комнаты. – Мы с Макловио и Педро ходим туда, но мне кажется, тебе не стоит делать это на глазах у Сафиро. Все-таки...

– Открыть, а не отлить! – заорал Сойер. – Проклятие! С досады он сунул наручники под нос старику.

– Зачем ты надел наручники? – удивленно спросил Лоренсо.

– Сними их! – заорал Сойер во все горло. – Открой!

– Геморрой?

– Открой!

– Тья знает хорошее средство от геморроя. Надо взять мед...

– Бесполезно! – вздохнул Сойер. – Он ни черта не слышит.

Сафиро похлопала Лоренсо по плечу. Она приложила ноготь к замку на наручниках, делая вид, что открывает их. Лоренсо понял ее жест и просиял.

– Вы хотите, чтобы я открыл их? Что же вы сразу-то не сказали? На всем свете нет такого замка, который я не смог бы взломать. – Старик сел. – Сиро всегда говорил, что без моих способностей банда Кинтана не выжила бы. Я вытащил наших из тюрьмы...

– Ради Бога, сними эти наручники! – взорвался Сойер. – Открой замок!

– Пирог? – Лоренсо поднялся с кровати и подошел к большому комоду. – Почему ты должен есть пирожки с картошкой раньше нас, Сойер? Мы все ждем, подождешь и ты. Не будь таким жадным.

– Сойер, мой жеребец! – воскликнула Асукар, ковыляя в комнату.

Услышав ее голос, Сойер схватился за голову.

– Господи, спаси, – прошептал он, – вот и древняя проститутка!

Сафиро попыталась успокоить молодого человека:

– Не злись.

– Не злиться? – взревел Сойер. – Я, может быть, навеки прикован к тебе наручниками, я пытаюсь добиться помощи от глухого старика, меня собирается изнасиловать ходячее ископаемое, и ты еще хочешь, чтобы я не злился?

– Озолотился? – Лоренсо достал из комода черный кожаный чемоданчик и вернулся к кровати. – Да, у банды Кинтана всегда было много золота, и только один Повелитель Ночи нас обошел.

– Идем со мной, Сойер, – сказала Асукар. – Я удовлетворю твои самые безумные желания и воплощу в жизнь твои самые буйные фантазии. – Она погладила молодого человека по ноге.

– Сафиро, Сойер, сядьте, – сказал Лоренсо.

– Мне надо сесть, Асукар, – Сойер отстранил старуху.

Они с Сафиро сели на кровать. Лоренсо открыл черный чемоданчик. Внутри лежали отмычки, плоскогубцы, несколько железок, ножи и нечто похожее на скальпель.

Именно этот инструмент и взял Лоренсо.

– Стеклорез, – объявил он. – Благодаря этому маленькому лезвию я грабил ювелирные магазины, даже не заходя внутрь, – просто вырезал дыру в витрине, просовывал руку и брал драгоценности. Однажды я ограбил магазин прямо днем, во время парада. Это было... Нет, не помню где. Словом, никто меня не заметил.

Старик взял отмычку, длинную, тонкую, напоминавшую кошачий коготь.

– Конечно, у меня не осталось этих драгоценностей. – Он склонился над наручниками. – Кое-что мы продали, кое-что раздарили беднякам.

Дрожащими пальцами он вставил отмычку в замок.

– Как-то раз я подарил жемчужный браслет жене одного фермера. Она накормила нас всех курицей. Такой обед заслуживал жемчуга. Насколько я помню, курица была жареной, с хрустящей корочкой...

– Хватит про курицу! – крикнул Сойер. – Не отвлекайся от дел!

– Похудел? – Лоренсо ковырял отмычкой в замке. – Да, я похудел, раньше был полней. Наверное, это потому, что мы редко едим мясо. А теперь, пожалуйста, помолчите. Я буду открывать замок.

Он положил голову на матрас, продолжая крутить инструментом в отверстии замка.

Сойер услышал храп. Отмычка выпала из рук старика и с громким стуком упала на пол.

– Невероятно, – прошептал Сойер, – это просто невероятно...

– Наверное, ему опять снится земля с молочными реками и кисельными берегами, – предположил Педро. – Лоренсо – хороший человек. Я помню, как он подарил жемчужный браслет жене фермера. Еще я помню, как он отдал большие карманные часы из чистого золота мальчику. Он пас в поле козочек, а Лоренсо спрятался за камнями, поймал одну козочку и привязал часы ей на шею. Когда мальчик нашел часы, он так и запрыгал от радости. В тот день все небесные ангелы вознесли хвалу Лоренсо.