Торнтон свернул свиток и спрятал в карман хитона. Следовало ещё раз связаться с Дракисом, от меня что-то скрывают относительно Таталии, и даже этот смертный ведет более тонкую игру, разочарованно подумал Михаэль. Он вдруг ощутил себя ничтожной марионеткой и впервые в своей новой жизни позавидовал Мади, который ещё мог принимать самостоятельные решения. Никакие новые способности, никакая магия того не стоили.

С этими грустными мыслями он тронулся снова вверх по склону, объезжая шедшие навстречу серые стальные колонны, будто ручейки от родника стекавшие по склонам горы Ферис.

Спустя полторы недели после написания послания, когда Мади Локхед достиг Асанны, в столице уже дорожали продукты и оружие. Вовсю распространялись слухи, будто по пути на Роратон фолийцы сожгли дотла деревню, а по другим сведениям три. Война набирала обороты и шла совсем не по плану таталийских консулов.

Северо-восточная Эрафия 10-й путь Лун, 987 год н. э.

Карету трясло на булыжной мостовой. Ивор ехал уже полчаса, и за все это время пленившие его люди не проронили ни слова. Зато у них были чуткие астральные уши, и думать о своем эльфу приходилось с большой осторожностью. Не хотелось давать монахам лишние поводы для тревоги.

А подумать Ивору было над чем, и в первую очередь над словами Солмира. Маг сказал, что темные охотники идут по его следам. Как это понимать? Ясное дело, что, упустив его в Александрете, нойоны не успокоились. Не получив архив и не добившись ничего путного от Корониуса, они просто убили посла Совета. Теперь вновь идут за ним. «Что же было такого ценного в их фолийской экспедиции?» — не мог понять Ивор. И эта неясность раздражала его более всего.

После потопа разведчик покинул Александрет незамеченным, по крайней мере он так считал. Единственным, с кем он подробно говорил в Рейхавене, был его учитель Алагар — глава разведки. Кроме него и пары верных стражей Ивор ни с кем не общался, его никто не видел.

Теперь вдруг оказывается, что у него на хвосте, да ещё и с самого возвращения в Эрафию, висят посланные нойонами убийцы. Вывод напрашивался один. В столице, вернее, в разведке у бессмертных было доверенное лицо, эльф-оборотень. Он ничего не делает, лишь время от времени передает информацию. Первый пришедший на ум вариант — Фарсал Одри. Пользуясь положением своего дяди, главы Совета Правды друида Эллезара, он оклеветал Ивора. Заставил бежать из страны, по сути, заставил вновь искать архив. А что если это и есть план нойонов? Они знают, что архива он не привез. Теперь используют его, как живца на рыбалке, хотят найти утерянный информ-кристалл и вернуть себе. Вероятно, это и имел в виду Солмир.

Такое соображение льстило его самолюбию. Неужели враги столь высокого мнения о его способностях? А может, эти монахи и есть их посланцы? Нет, он отмел дикую мысль, они никак не тянут на агентов тьмы. С другой стороны, ключом провала было то, что там, в Фолии, полгода назад Фарсал захотел выявить предателя из числа высших эрафийских вельмож. Хотел поймать именно человека. Этот момент и стал переломным, после него начались все их провалы. Они подошли к какой-то чрезмерно защищенной фигуре. К человеку, ради спасения которого истинные нойоны, не побоявшись быть обнаруженными, зачистили их в Фолии. Учинили такой позорный разгром и эту травлю на родине. Загадочная фигура их резидент, главный человек, к которому сходятся все нити. Возможно, эти монахи укажут на след? Нет, вновь оборвал себя Ивор. Самым подходящим на эту роль был Лоинс, глава торговых дел Церкви и вице-магистр ордена. Один из десяти самых влиятельных людей вблизи короля, попечитель отрекшегося Катберта Грифонхата.

Однако после начала пересмотра дела о заговоре и трагической гибели подозреваемого клекстонского торговца Йодля сам Лоинс был спешно доставлен в столицу из отдаленного замка. Над ним состоялся новый скорый суд, и по обвинению в продолжении подрывной деятельности даже из заточения архиепископ неделю назад был повешен.

Если за заговором в Александрете стояли нойоны, то почему они смогли убить Корониуса, но не покушались на Эдрика, который был защищен намного хуже? Корониус был опытнейшим магом, воином и чародеем, но все равно пал от руки нойона-охотника. Если бы все было так просто, они бы тогда же убили и короля! Если бы Лоинс был им так дорог, они бы спасли его, а не оставили на расправу… Нет, нойоны никогда бы не позволили своему верному человеку пасть так легко, но если не он, то кто? Это должен был быть человек из ближнего окружения короля или канцлера, властолюбивый и обделенный чем-то. Скорее всего, старый. Ведь старость и страх смерти всегда толкают в руки нойонов с их неотразимым соблазном вечной жизни.

Возможно, меня везут как раз к этому человеку. Напротив эльфа сидел новый вице-магистр ордена Карлос Мартинсон. Это опытный и сильный монах, не воин, но отличный специалист по астральной защите. Если его послали, значит, уровень встречи очень высок. Если неизвестный соратник нойонов решился действовать напрямую — это огромная удача. Совершенно случайно у Ивора появлялся шанс узреть болезненную точку врага. Их человека в верхушке Эрафии.

О планах нойонов Ивор знал куда больше, чем даже Алагар. Все руководство Фолии было у них в руках, и в первую очередь герцог Брохильд. В Кревланде уже почти год шла гражданская война, и сейчас чаша весов склонялась в невыгодную эльфам сторону. Таталия вступила в войну с Фолией и, судя по всему, её проигрывала.

Картина складывалась неприятная. Ложь, предательство и подкуп открыли двери для влияния темного круга на половине континента. Они готовятся к нападению, но их силы невелики, как же они думают одержать победу?!

Незадолго до отправки в Фолию он посещал Совет Правды и там был посвящен во многое, что прежде было известно лишь арагонцам. Силы нежити на порядок уступали Белым. За ними было в первую очередь качественное превосходство. Даже тысяча живых мертвецов не могла остановить титана. Потери в последней войне стихий две сотни лет назад были огромны. При таком раскладе атаковать решится только безумец. Нойоны всегда показывали себя мастерами изощренного коварства, никогда не шли на риск. Воевали только если видели шанс победить. «Значит, мы все чего-то не знаем — и король Эрафии, и наш Совет Правды, и даже Арагон». Неизвестность страшила как никогда.

Вопрос магистра Мартинсона прервал его раздумья.

— О чем задумались? От опасных мыслей голова может взорваться! — он скривил сморщенные старческие губы.

Что это, угроза? Известно, что нойоны таким образом разрывают астральное тело.

— Это, надеюсь, шутка?

— Без сомнения, — улыбнулся Мартинсон.

— Кстати, — карета остановилась, и стало слышно, как охрана гарцует на своих рысаках, — мы приехали и надо будет, если вы не против, завязать вам глаза. Через астрал, как вы догадались, здесь смотреть не удастся…

— Ладно, ладно, — качнул головой эльф и позволил надеть черную повязку. При этом он сам закрылся от астрала, стесняемого вокруг несколькими монахами ордена. Разведчик чувствовал в округе их не менее двух десятков. Несколько шагов по улице, скрип массивной двери, и вот они ведут его по коридору. Потом по длинной лестнице, несколько пролетов. Наверное, третий этаж, считал Ивор про себя. Напряжение в астрале все росло, было ясно, что защита вокруг тела того, с кем предстояло говорить, мощная. Но кто это — правитель, дипломат или крупный торговец? Когда повязку не с первого раза, но все-таки стянули с его глаз, он, ожидавший всего, был поражен тому, с кем ему предстояло вести беседу.

— Канцлер Инхам?

— Удивлены? — со смехом сказал седовласый человек с мелкими чертами лица, легкой седой бородкой и живым огоньком в глазах. — Я рад, что меня узнают. Вы пьете кофе?

— Что?

— Кофе, это такой удивительный напиток из тертых зерен одного карнского растения. Южные купцы в Энрофе продают его по десятку золотых циллингов за фунт. Достойная плата за столь долгий путь и сохранение магического аромата, он придает сил и способствует умиротворению.