— И ещё одно, Синкат, чуть не забыл, — жестом извинился за свою неловкость некромант, — ты не знаешь кого-либо, кто разбирается в магии перевоплощения и иллюзиях лучше меня? Это большой секрет, но у меня жуткие проблемы. Не могу воссоздать кое-что ценное для Терминаса. Необходим мастер перевоплощения, готовый поделиться своими навыками, я же со своей стороны в долгу не останусь… Ты один из немногих доступных сейчас сумеречных, и у тебя большие связи… Ты мог бы найти могучего мага, ничем не обязанного Тамикзалле. Ты выручишь не только меня, а многих весьма влиятельных лиц, отличающихся редкой для нас благодарностью…

Синкат даже чуть вспотел. Он боялся, что чем-нибудь выдаст свою крайнюю заинтересованность внезапной просьбой некроманта. Ведь это тот самый повод, что позволил бы послу Дасу покинуть Агону! Тот вел собственное расследование взрыва острова Зейлот, страшной трагедии, в которой погибли его родители. Но Дас никак не мог вырваться для разговора. Конечно, Синкат мог и сам организовать его визит сюда. Но трое сумеречных в одном месте, среди которых двое — Аджит и Дас — могучие чародеи, чуть ли не сильнейшие из оставшихся в живых, — Моандор непременно узнал бы об этом. И тогда от подозрений не отвертеться. На память лез тот эльф из подземного каземата Колдсоула, который мечтал убить себя. Прямое недоверие нойонам грозило гибелью. Поэтому сумеречный маг продолжил так удачно складывающийся разговор.

— А что, проблемы так уж велики? Ведь вы сильный чародей, я лично едва ли могу вам помочь, недостаточно опытен в таких чарах!

— Я сожалею об этом, — всплеснул руками старик, — но все же подумай, у тебя обширные связи, куда больше моих. Уверен, ты можешь помочь мне выйти из этой переделки, не оконфузившись!

«Мягкие обороты старческой речи, такая податливость… Он весь словно воск», — насторожился Синкат. Сомнения настигли его: а вдруг все это изощренная ловушка?

— Ну что вы, я прекрасно понимаю, просто, думаю, мне самому стоит убедиться в серьезности проблемы. Понять, что стоит делать. Видите ли, те, к кому мне придется обратиться, очень заняты и влиятельны, а я даже толком не могу объяснить, в чем нуждаюсь. От меня отмахнутся, как от мухи!

Синкат не хотел этого говорить, но в последний момент решился. Он знал манеру Колдсоула, там не было добра и зла, и ради поставленной цели всегда легко жертвовали своими…

«Никогда не позволяй, чтобы твоя нравственность была препятствием к великим свершениям, — вспоминал он завет Моандора. — Великие слова. Если это ловушка, то Кип-де-Зула будет легко расколоть!» Синкат не понимал мотивов интриги между истинными, но чувствовал: за просьбой некроманта скрывается что-то ещё. Он начинал привыкать к тому, что о многом, происходившем не так давно в Колдсоуле, опасно даже думать.

— Ну что же, это легко устроить, я готов принять тебя в любое время, — угодливо прошипел некромант.

— Ближе к концу недели, — Синкат делал вид, что усиленно думает, некромант делал вид, что переживает, — мне надо ещё уладить один вопрос для Крага Хака, может пригодиться и ваша помощь!

— Все, что пожелаете, — раскланялся Кип-де-Зул.

— Итак, до встречи, я свяжусь с вами через три дня.

Стааховый экран затрепетал на ветру. Лицо Кип-де-Зула побледнело, рассыпалось в пыль, и она быстро рассеялась. Синкат вытащил кол из земли, прикрепил к седлу. Тронул коня, тот встал на дыбы и рванулся вперед.

Думал он в тот момент не о некроманте, не о нойонах, не об интригах и грядущей войне. Он думал о ней. О той девушке, которую ни разу в жизни не видел и о которой так много знал. К которой так стремился…

Это случилось два года назад, когда ему поручили дело нового агента Михаэля Торнтона. Смелый разведчик людей был схвачен адептами нежити в Карне и доставлен в Терминас — для испытаний. Моандор не хотел отдавать этого достаточно осведомленного эрафийца в руки потрошителей Тамикзаллы, ради своих темных знаний готовых изрезать его на куски.

Вскоре Торнтон ненадолго оказался в Колдсоуле под покровительством Синката. Магу сумрака предстояло проследить все его реальные родственные связи. Он узнал, что Торнтоны небогатый род, отец Михаэля погиб во время краткого, но кровавого конфликта с эльфами больше десяти лет назад. Осталась мать-вдова на королевской пенсии, старший сын Михаэль и младшая дочь Аделаида. Синкат не понимал, как это произошло, но с первого взгляда через астральное око эта девушка завладела огромной частью его жизни.

Не служение делу его отца Гуннара, не обучение у мудрого и жестокого Моандора, не война, а эта хрупкая девушка с голубыми глазами овладела его мечтами о будущем. Он знал, что она служит первой фрейлиной взбалмошной принцессы Эльзы и имеет прямой доступ в покои короля. Знал, как зачастую неоправданно жестко относятся к ней члены семьи Грифонхатов. Синкат знал, что за Аделаидой пытались ухаживать многие придворные и знаменитые рыцари, но был уверен — девушка сохранила девственную чистоту. И самое удивительное было в том, что за эти два года Моандор не узнал о его тайном увлечении, а если и узнал, не подал виду. Только Михаэль мог навести на мысли о ней, а этого сумеречный чародей не допускал в присутствии могучего учителя. Синкат ради неё был готов пойти против закона нойонов. Готов рискнуть многим из-за любви к человеку, которого никогда и не видел. «Разрази меня гром — если повезет, и Дас сможет вырваться, тогда и я буду свободен от Моандора! Если Белые маги и правда повинны в гибели Зейлота, что ж, поделом, на них выльется ярость таких чудовищ, как Нагаш и Моандор. Я же вырву Адель из этого огненного водоворота. Увезу на край света, и чем бы ни кончилась война, победители не будут искать две песчинки в море искореженных судеб. Мы заживем где-нибудь в небольшом замке в отрогах Великого хребта или на островах далекого Карна. Никогда холодные золотистые глаза Моандора не увидят её!»

Синкат решил, что с Крагом Хаком надо временно проститься. Взять у него грамоту на устранение самоуправства Брудерлингена и ехать к Кип-де-Зулу. Этот шанс, который дает ему сама судьба, нельзя было упустить.

Кип-де-Зул откинулся в кресле и услышал шаги лича. Тот возвращался с новым докладом. Опять эти бестолковые мертвецы ничего не могут сделать сами!

С орками проще работать, чем с ними… Некромант зажмурился, он сделал выбор, ход в игре, в которой ощущал себя лишь мелкой фигурой. Кто бы ни хотел подставить Синката и посла Даса, ему это почти удалось. Осталось только развалить пару трупов, испортить кое-что перед визитом молодого мага. Некромант был уверен — как бы ни был хитер сумеречный разведчик, он не почувствует подмены, а его мысли читать не решится. Наверняка он поставит в известность местного сумеречного Аджита, это тяжелая фигура, стоит связаться с Нагашем и предупредить господина. «Что-то будет, что-то будет, — Кип-де-Зул это чувствовал. — Возможно, весь ход грядущей войны зависит сейчас от моих действий, — мелькнула тщеславная мысль. — Однако это такой риск. Если всё пройдет удачно, — некромант задумался, — то Дас прибудет через несколько дней. Это будет как раз в праздник Солнцестояния, что ж, орки в отличие от людей почитают двойную луну, а не солнце. Все будет тихо». Кип-де-Зул встал. Ему предстоял тяжелый ежедневный труд.

Южная Эрафия Клекстон 6-й путь Лун, 988 год н. э.

Для Гримли тот день начался на удивление легко. С самого утра, несмотря на то что спал не больше шести часов, он был на ногах и чувствовал себя бодро и уверенно. Толин не докучал ему жалобами и вообще после вчерашнего празднования был на удивление сдержан. Торговцы еще не успели подогнать к комплексу академии свои лотки, а друзья уже были на тренировочной арене. Первый полуфинал Гримли ожидался в час пополудни.

Даже просто шагая по улицам и вдыхая аромат цветущих садов, Гримли чувствовал, что он заново открывает для себя все эти ощущения. Он по-новому смотрел на суетящихся торговцев, заспанных усатых дозорных… Эти улочки, этот город — все изменилось, и даже грубоватые шутки Толина стали будто мягче и веселее. Всю ночь его терзал образ Аделаиды. Как они встретятся сегодня, что она расскажет, о чем попросит? Толин же в ответ на трогательный рассказ заявил: «Только в бою выброси из головы всю эту чушь, если один раз это помогло, во второй уж наверняка навредит!»