Когда материализация завершилась, перед Нагашем стоял человек столь же высокий, как сам нойон. Он был широк в плечах, и в каждом движении читалась нечеловеческая сила. На нем были одежды богатого таталийского дворянина, а за спиной развевался черный плащ с ярко-красной внутренней стороной. У него были седые волосы, дряблая бумажная кожа, в целом черты лица были резкими и сильными. Глаза его были ярко-красного цвета, нос был довольно крупным, но с горбинкой. Во рту ярко вырисовывались четыре крупных клыка.

— Ха, как я давно не дышал этим воздухом и не смотрел на мир своими глазами! — глубоко дышал седовласый гигант с золотым ободом и символом N на лбу.

— Зачем ты вызвал меня, владыка? Я с радостью послужу тебе и Темному Кругу, как это было уже столько веков.

— Ты прав, Саллек, давно я не звал тебя. Теперь тебе и твоим собратьям придется хорошо поработать.

Мысли нойона легко проникали в мозг стоящего перед ним преданного моргула — моргула-вампира невероятной силы. Его огромные мощные руки, цепкие пальцы с желтыми когтями, глаза и клыки, черные одежды — все выдавало в нем принадлежность к древнему племени верных нойонам вурдалаков. Но Саллек не был простым кровососом. Он был магом и энергетическим вампиром. Многие адепты Арагона нашли смерть под его руками.

— Что прикажете, повелитель? — Саллек осклабился, поправляя цепочку плаща у себя на шее.

— Чтобы разобраться в нынешнем состоянии дел, возьми это, — нойон подкинул в руки вампиру красный камушек информ-кристалла.

— Буду краток, не тратя твое время, мой славный моргул. У тебя одна цель — найти следы человека с удивительными задатками астральной мощи. Скорее всего, он сын сумеречного мага и смертной женщины. Возможно, сын Белого, если в своей чахлой старости они ещё на это способны. Чтобы найти его, ты пойдешь по следам другого охотника — эльфа Ивора, очень опытного рейнджера и сильного колдуна. Он чудом избежал даже моего преследования, так что прими к сведению, соперник у тебя достойный!

— Ему просто везло, никто не в силах бежать вашего гнева, владыка! — шипел вампир.

— А я не гневался. Ты пойдешь за ним до тех пор, пока не найдешь цель. Первая точка твоего пути — Александрет. Не так давно эльф вновь был там. Не мне тебя учить, но помни: это очень ответственное задание. От его успеха зависит наше с тобой положение в глазах остальных бессмертных. Не стоит разочаровывать меня. Если ты и твои братья не оплошают, то доставьте эльфа и юного мага в Ато-Моргул. Сроку даю вам год, о причинах узнаешь там! — указал на кристалл нойон.

Нагаш забрал шкатулку и вскоре был в седле.

— Год — это крайний срок, владыка! — Саллек упер руки в бока и с высоты своего огромного роста взирал на стройные ряды личей, поднимавшихся со дна огромного котлована. Он слишком хорошо знал нойонов: скоро будет война.

— Да, ты прав, — уже подняв Сатая в воздух, мысленно заметил нойон.

— Война будет, и твое задание как никогда важно. Год — крайний срок, раньше — лучше и для тебя, и для всех нас!

— Слушаюсь, повелитель!

— Смерть — путь к жизни! — Нагаш воздел руку, и, встав на дыбы прямо в воздухе, Сатай полетел на север.

— Смерть — путь к жизни! — ответил Саллек и, вытянув руку с красиво развевающимся на ветру бархатным черным пологом, проводил взглядом своего господина. Когда Нагаш скрылся за горизонтом, вампир ещё некоторое время постоял на горном карнизе. Остальные летучие мыши черным облаком вились у него над головой. Потом моргул оглянулся, увидел Торнтона, который, бросив командование, шел к нему.

«Не хочу тратить время на разговор с их рабами». Саллек всех служащих нойонам, кроме себя, почитал не иначе как рабами.

Повернувшись к обрыву, он глянул вниз, сделал небольшой шажок и сорвался в пропасть с края каменистого карниза. Информ-кристалл сжался и исчез в его менявшемся на лету теле.

Торнтон был шокирован. Он видел, как седовласый старец в плаще бросился вниз, и вереница летучих мышей, крутившаяся у него над головой, устремилась следом. Но, подбежав к краю, Михаэль смог разглядеть лишь несколько черных точек, летящих куда-то на северо-запад, к границе с Фолией. В полном недоумении Торнтон присел на крупный, обросший лишаем валун. Все это было неожиданно — Тамикзалла и Моандор, дававшие ему задание в Таталии, не предупреждали о таком действии Нагаша.

Однако времени на размышление у него не было. Ответственное задание требовало полной отдачи, и Михаэль вернулся к краю провала, вновь приняв на себя командование подъемом. Ожившие воины нежити понимали его нойонский диалект, однако не были достаточно расторопны. То и дело приходилось кричать, чтобы передовые отряды скелетов и личей не толпились, а спускались вниз, переходя широкий перекидной мост, где голову этой колонны уже встречал Локхед.

О таинственном появлении вампиров Михаэль решил сообщить в Колдсоул — моргулу Дракису. Пускай он решит, кому среди нойонов стоит в первую очередь знать об этом. Кроме того, было неясно, как все же таталийцы среагируют на происшедшее. Вечером, когда они с Локхедом вместе будут в деревне, проконсула нужно как следует расспросить о его впечатлениях. Он человек, его можно спровоцировать на любую глупость, помнил Торнтон слова своей «второй матери» Тамикзаллы.

Самого Мади Локхеда по ходу развития событий волновало совсем другое. Он видел, как жители первой же деревни с ужасом разбегались по домам и запирали двери на все засовы при виде спускавшейся с гор армии мертвых. С огромным трудом, доказывая, что он проконсул и министр правительства, Мади удалось выбить у старосты деревни право заночевать. И то лишь при условии, что отряды мертвецов будут выведены из селения. Любое нечаянное слово могло привести к трагедии, но Торнтон, к счастью, не шел на конфликт, видимо, имея четкие указания своих хозяев.

Поздно ночью, за чашкой чая и свежей бараниной Торнтон, как и хотел, постарался выведать у Мади все, что тот думал о Нагаше и его появлении. Локхед был опытным дипломатом, но даже он не мог противостоять дару влияния, которым нойоны наделили Михаэля. Однако полностью расколоть проконсула агенту темного круга не удалось. Мади ловко свернул тему, поняв, что рассказывает больше, чем хочет. Удостоверившись в том, что вся затея с договоренностями теперь вызывает у Локхеда серьезные опасения, Торнтон отпустил его и сам стал настраивать систему связи для нового доклада Дракису.

Но Мади не желал ложиться спать в этот поздний час. Он прошел к себе, достал заготовленное заранее послание, дописал пару строк и велел охраннику утром передать послание Торнтону. Затем, переодевшись в сутану монаха Церкви Велеса, он на цыпочках сошел на первый этаж и подготовленным черным ходом покинул дом. Лишь благодаря тому, что Торнтон был занят разговором с Дракисом, это удалось сделать незаметно. Беспрепятственно преодолев пост личей, Мади уверенно двинулся дальше. Проконсул, как только мог, гнал коня. Темнота ночи подсвечивалась ярким светом обоих лун, это хоть как-то помогало на опасной и крутой горной дороге. Дважды его заносило так, что камни и песок сыпались вниз с крутых обрывов, а конь едва не вставал на дыбы. Ему нужно было как можно скорее попасть в Асанну и поговорить с братом. Лишь с его согласия можно было продолжать эту крайне рискованную для их положения операцию.

Торнтон был крайне удивлен ночным бегством Локхеда и тем, что сам по какой-то невообразимой глупости выпустил его. Ему запомнились слова Нагаша о том, что дипломат на хорошем счету. Но если он на хорошем счету у одного из нойонов, то может быть смертельным врагом для другого. Утечка и неудачное разглашение любой мелочи среди нойонов могло привести к гибели, это Михаэль знал наверняка и немного испугался. Он велел личам арестовать охрану Локхеда, и далее они следовали уже как пленники на родной земле. В переданной ему бумаге он нашел официальное объяснение проконсула, оставлявшее больше вопросов, чем ответов. Мади писал: