Лисен услышала грохот, и не успела она даже пожалеть официантку, которой придется платить за убытки, как за первым громким звуком последовали новые. Она вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что происходит, – и в эту секунду зонтик над столиком на противоположной стороне дорожки взмыл вверх, подброшенный в небо метров на пять, и полетел прямо в Сену. Послышались ругательства как минимум на десятке языков.

В слабом свете фонарей высоченный мужчина переворачивал столики кафе, мольберты художников и книжные лотки, торгующие порнографией прошлого столетия. Туристы с воплями разбегались от этого сокрушительного движения. Лисен ахнула и вскочила со скамейки, перебросив сумку через плечо.

Великан направлялся прямо к ней, и полы длинного черного плаща трепетали позади него, не успевая за стремительными шагами. Его размеры и неестественно плавные движения заставили Лисен заподозрить, что он – не человек. Волосы у него были густыми и черными и закрывали половину лица. Щеки и подбородок покрывала многодневная щетина.

Он протянул к ней трясущуюся руку.

– Ты! – прорычал он.

Лисен судорожно осмотрелась, пытаясь найти то невезучее создание, к которому он обращался. Но он обращался к ней! Вот дьявольщина: этот сумасшедший выбрал ее! Он повернул руку ладонью вверх и поманил к себе, словно не сомневался в том, что она подойдет.

– Я… я вас не знаю! – пискнула Лисен и попятилась, но ее ноги моментально уперлись в скамейку.

Великан продолжал надвигаться на нее, не обращая внимания на столики, стоявшие между ними, расшвыривая их в стороны, словно игрушки, даже не думая сворачивать. Он шел прямо к ней – и в его светло-голубых глазах горела яростная сосредоточенность. С его приближением Лисен яснее ощутила клокочущий гнев незнакомца. Было от чего испугаться: и ее родня, да и она сама считали себя ночными хищниками, а не чьей-то добычей. А еще потому, что в душе она была трусихой.

– Иди сюда!

Он произнес это слово так, будто оно далось ему с трудом, и снова поманил ее. Широко распахнув глаза, Лисен помотала головой, перескочила через скамейку, бросилась бежать по набережной. Она была слаба, проведя больше двух дней без крови, но ужас придал ей скорости. Бегом она миновала мост, который вел с острова в город.

Три… Уже четыре квартала остались позади. Она рискнула оглянуться. Его не было видно. Кажется, ей удалось скрыться…

Громко зазвучавшая из сумочки мелодия заставила Лисен вскрикнуть. Кто, к черту, ввел ей в мобильник этот рингтон? Она прищурилась. Тетя Глория! Самая безбашенная бессмертная в мире, которая выглядит как сирена, а ведет себя как первокурсница. Мобильники в их ковене использовались только в крайних случаях. Звонки могли потревожить их добычу в темных переулках Нового Орлеана – иногда даже вибросигнала бывает достаточно, чтобы заставить насторожиться простого смертного.

Она открыла «раскладушку». Не к ночи будь помянута – Глория Темноокая.

– Я занята! – крикнула Лисен и снова опасливо оглянулась.

– Бросай все. Не собирай вещи. Реджин хочет, чтобы ты немедленно приехала на взлетную площадку. Тебе грозит опасность.

– Ага.

Щелк! Это было не предостережение – это было простое сообщение. Она узнает подробности, когда сядет в самолет. Можно подумать, ей нужна причина, чтобы вернуться домой. Достаточно просто упомянуть об опасности – и она помчится обратно в свой ковен, к своим теткам-валькириям, которые убьют любого, кто будет ей угрожать, и не дадут злодеям к ней приблизиться.

Пока Лисен пыталась вспомнить дорогу в аэропорт, начался дождь. Она вышла на людный бульвар и, лавируя среди машин, почувствовала себя спокойнее. Преследователя не было видно.

С одной сумкой, переброшенной через плечо, Лисен двигалась быстро, преодолевая километр за километром, так что достаточно скоро увидела открытый парк и сразу за ним – поле аэродрома. Ей уже было видно, как колеблется воздух вокруг прогреваемых реактивных двигателей, видно было, что занавески на всех иллюминаторах плотно задернуты. Она почти на месте.

Лисен убедила себя в том, что ушла от своего преследователя, потому что она действительно была очень быстрой. А еще она очень хорошо умела убеждать себя в том, чего на самом деле не было, – хорошо умела притворяться.

Раздалось яростное рычание. Глаза Лисен расширились, но она не стала оборачиваться, а изо всех сил припустила через поле. Но ее схватили за ногу и бросили на раскисшую землю, перевернув на спину. Ладонь легла ей на рот, хоть Лисен и так была приучена не кричать.

– Никогда не убегай от таких как я. – Голос напавшего не был похож на человеческий. – Тебе не уйти.

Его голос был хриплым, как у зверя, однако в его речи все равно ощущался акцент… Шотландский? Пока Лисен вглядывалась в своего преследователя сквозь струи дождя, он рассматривал ее. А глаза его казались то золотыми, то – невозможно синими. Да – он не человек.

Лисен удивилась тому, что черты лица у этого чудовища правильные, мужественные. Сильный подбородок и мощные челюсти хорошо гармонировали с ровными линиями. Он был красив – настолько, что она готова была принять его за падшего ангела. Рука, прикрывавшая ей рот, бесцеремонно стиснула ей подбородок. Он сузил глаза, сосредоточив взгляд на ее губах – и на едва различимых клыках.

– Нет! – выдавил он прерывающимся голосом. – Не может быть…

Он резко повернул ее голову набок, уткнувшись лицом ей в шею, обнюхивая ее, а потом яростно зарычал:

– Будь ты проклята!

Когда его глаза вдруг стали синими, она вскрикнула – и чуть не потеряла способность дышать.

– Ты можешь перемещаться? – просипел он так, словно ему трудно было говорить. – Отвечай!

Лисен замотала головой, не понимая, в чем дело. Перемещение было самым закрытым и самым мощным умением вампиров: они могли исчезать и появляться мгновенно и неожиданно. «Выходит, он знает, что я вампир?»

– Можешь?

– Н-нет. – У нее никогда не было достаточно сил и умений, чтобы это делать. – Пожалуйста. – Лисен сморгнула с ресниц капли дождя, умоляюще глядя на него. – Вы ошиблись, вам нужна какая-то другая женщина!

– Думаю, что узнал тебя. Но проверю, раз ты настаиваешь.

Он поднял руку, чтобы… прикоснуться к ней? Ударить? Лисен забилась, шипя от отчаяния. Мозолистая ладонь стиснула ей затылок, вторая рука сжалась на ее запястьях. Он склонился к ее шее. Ее тело дернулось: он провел языком по ее коже! По контрасту с холодным влажным воздухом его рот казался невероятно жарким, так что Лисен содрогнулась, чувствуя, как у нее сводит мышцы. Он застонал, целуя ее, пальцы больно стиснули ее запястья. Под ее юбкой капли дождя потекли вниз по ногам, прокладывая потрясающе холодные дорожки.

– Не надо! Прошу вас…

Когда ее последнее слово закончилось всхлипыванием, он словно вышел из транса: сдвинув брови, посмотрел ей прямо в глаза. Однако рука, удерживавшая ее запястья, не разомкнулась. Молниеносным движением одного когтя он располосовал на ней блузку и тонкий лифчик под ней, а потом медленно сдвинул половинки ткани с ее груди. Лисен снова забилась, но он без труда справился с ее сопротивлением. Жадный взгляд скользнул по ее телу, а дождь продолжал лить, обжигая холодом обнаженную грудь. Лисен дрожала всем телом, не в силах справиться с собой.

Она почувствовала его боль. Ощущение оказалось настолько острым, что ее затошнило. Он может овладеть ею или вспороть ее незащищенный живот и убить… Вместо этого он разорвал на себе рубашку и завел свои громадные ладони ей под спину, чтобы прижать ее к своей груди. Когда их кожа соприкоснулась, он застонал – и ее словно током ударило. Небо расколола ветвистая молния.

Он рокотал какие-то незнакомые слова у самого ее уха. Лисен чувствовала, что это – нежные слова, и ей показалось, что она сошла с ума. Она обмякла, руки ее бессильно повисли. Его била крупная дрожь. Губами, которые казались еще жарче из-за холодного ливня, он касался ее шеи, щек и даже невольно закрывшихся век. Он стоял на коленях, прижимая ее к себе, а она лежала, слабая и ошеломленная, и смотрела, как над ними сверкают молнии.