— Валь, какую гадость ты вчера подмешала в джин? — спросила Саманта.

— «Донормил», мое снотворное, — честно ответила Валентина.

— Я так и думала. Зачем?

— Чтобы не мешала. Ты же у нас профессиональная оперативница, которую приставили, чтобы следить за мной.

— Валь… дура ты. Ну да, я должна докладывать Борису Евгеньевичу. Но ведь я не сказала о Максе ничего. Ни о твоем визите в школу, ни о рыбалке, ни о позавчерашнем вечере… Кстати, уха была бесподобной, до сих пор вспоминаю. Я такой в жизни не пробовала. Валь, я ведь рисковала своей работой. Не очень-то ею дорожу, говорила тебе, но… Борис Евгеньевич мне верит, обидится, если узнает, что я предала его, понимаешь?

— Не обижайся, Саманта, так нужно было. Пожалуйста, прости меня. И… ты не предала его.

Саманта сорвала гроздь винограда, бросила в рот пару фиолетовых ягод, потом поморщилась, выплюнула толстую кожуру.

— Очень вкусный виноград, но кожура у него жутко кислая. Ну и что у тебя получилось? Подробности можешь пропустить, в общих чертах — затея оправдала себя?

— Могу и с подробностями. Захотелось понять: хоть что-то я почувствую рядом с парнем, который мне очень нравился когда-то? Встретились после стольких лет, совсем взрослыми стали.

А вдруг да и вернется прежнее чувство, я ведь его отлично помню. Ни фига подобного. Он симпатичный мужик, но… совершенно чужой. Все равно, что встретилась бы с Галкиным или Басковым, симпатичные ребята, ну и что? Так сот и с Максом было. Походили, поговорили… И все.

— Валь, я не обижаюсь на тебя. Но это значит, что могу претендовать на Максима? Хотя бы попытаться? У меня самые серьезные виды на него.

— Самые серьезные? Ты в своем уме, Саманта? Зачем тебе это? Я же сто раз говорила…

— А я сто раз объясняла тебе.

— Да перестань, это же глупо.

— Глупо ты поступила, Валя, что сдернула отсюда в Москву. Ты хоть можешь сравнить, что ешь тут, а что там? Хотя… я понимаю, с Борисом Евгеньевичем у тебя большие возможности, но все-таки? Даже с его возможностями ты вряд ли могла есть в Москве то, что здесь.

— Разве только в еде дело, Саманта?

— Нет, конечно. Но здесь у меня есть возможность быть самой собой. Пойду работать в милицию или частным телохранителем устроюсь. Могу физкультуру в школе преподавать, спортивную секцию вести.

— Ну, не знаю. Хочешь — попробуй. Не думаю, что из этого получится что-то путное.

— Я рыбу буду ловить летом, и весной, и осенью. Сидеть с удочкой у этого озера… полный кайф! Я чего-то сажать буду, выращивать, не знаю как, но научусь. Прикинь — посадила кустик или семена, а они растут, потом на них помидоры появляются, или огурцы, или патиссоны… Мне тут жутко нравится. Знаешь, если Максим четко скажет «нет», я готова попроситься к твоим родителям, жить у них на квартире, в кухне.

— Ты совсем свихнулась, Саманта, — с усмешкой сказала Валентина. — Конечно, отец с матерью тебе не откажут, более того — рады будут и поселят тебя в моей комнате, но… Мой тебе совет — подумай месяц-другой, а потом и решай. Чтобы дров не наломать сгоряча.

— Я уже подумала.

Телефонный звонок прервал их разговор. Валентина достала свой мобильник:

— Да?

— Привет, Валя, как ты там? — услышала она голос мужа.

— Нормально я тут. Чего ты звонишь, Боря? — недовольно спросила Валентина.

— Мы тут со Светкой уборкой занимались, а потом ходили в супермаркет вместе. Теперь она обед готовит, моя маленькая хозяюшка. Но мы ждем большую хозяйку. Даю трубку Светке.

— Мам, привет. Боря такой балбес…

— Светочка! Ты называешь его Борей? — изумилась Валентина.

Саманта понимающе улыбнулась, демонстративно отошла в сторону.

— Да, он же мой папа, хоть и не родной. Я его всему учу, мам, а он такой смешной… Пошли в магазин, я ему все сказала, что надо купить, а он — икру тебе, семгу тебе. Мне это ничего не нужно. Сейчас буду готовить обед ему.

— Света… Ты дома?

— Ну а где же, мам? С Борей мне хорошо. Он слушается меня во всем.

— Ох Господи, доченька… Он… нормальный?

— Да нет, мам, он ничего не понимает. Даже где находится пылесос, не знает, представляешь? Но я заставила его найти, и мы убрались в его кабинете.

— Света, он тебя забрал на пару дней?

— Нет, мам, у Бориса отпуск, и мы теперь вместе будем тут хозяйничать. Я приказываю ему, а он исполняет все… Боря, отойди, пожалуйста… еще дальше. Мам, мне он нравится… — прошептала в трубку девочка.

— Отпуск у него? И ты будешь жить… Света! Звони мне через каждые два часа, я очень тебя прошу! Ты поняла? Обязательно звони!

Валентина попрощалась с дочкой, выключила мобильник, уставилась на фиолетовые гроздья «Изабеллы» над головой.

— Тебя можно поздравить, Валь? — спросила Саманта. — Все хорошо дома?

— Если бы! — сердито сказала Валентина. — Она его Борей называет, убираются они там! Какой он ей Боря?! Своего-то сына родного сплавил в Лондон, а теперь Светке мозги компостирует. Думает, я не понимаю, для чего это делается! Понимаю! Вот придурок, додумался, а! Кто ему позволил взять ее из пансиона?!

— Валь, а ты ведь главного не поняла…

— Учить меня будешь?

— Да нет, я же не имею высшего образования. Только подскажу. Ты ведь не сомневалась, что он будет по бабам бегать как оглашенный, так? А он взял девочку, и они там хозяйничают с ней. И это значит — никаких посторонних баб, понимаешь?

— Может бросить ее одну в квартире, даже на всю ночь, — упорствовала Валентина, хотя и сама не верила в это.

— Знаешь, Валь, у Бориса Евгеньевича есть недостатки. Но о том, что он человек ответственный, знают все. Никогда он не бросит ребенка одного в квартире. Я тебе больше скажу — очень уважаю его. Жесткий, да, часто жестоким бывает, но по-другому нельзя. А по большому счету — очень хороший человек. Только… сам не знает этого, понимаешь?

— Не совсем…

— Твоя Светка, она поменьше Настюшки, но, наверное, такая же грамотейка, стала управлять им жестко и решительно. Ему в глубине души хотелось этого, но позволить такое мог только малышке-грамотейке. Я рада за него и за тебя.

Валентина тяжело вздохнула, не зная, что сказать. Он выполнил главное ее условие — вернул дочку домой. Готов позволить ей работать… И, права Саманта, на деле показал, что не бегает по бабам, а сидит с ребенком… Отпуск взял. А главное, Светка! Она его называет Борей, командует им… Валентина непроизвольно усмехнулась, представив свою деловую и хозяйственную дочку и мужа, который не знает, где в доме пылесос. На эту парочку стоило посмотреть, в цирк ходить не надо!

Уже смеркалось. Романов занимался капустой на кухне, срезал в огороде пять крупных кочанов, накопал морковки и теперь строгал капусту в кухонном комбайне, высыпал на стол, чтобы добавить потом моркови, перемешать с крупной солью и сложить в двадцатилитровый бочонок. Два кочана уже превратились в гору капустной лапши на столе, когда за воротами раздался громкий автомобильный сигнал.

Вытирая руки о фартук, Романов вышел за ворота, следом за ним выбежали дети.

Все поздоровались с Самантой, дети ожидали нового катания на суперсовременном джипе, но Романов был строг. Уроки на завтра приготовили? Нет? Значит, за уроки. А покататься можно будет завтра, если тетя Саманта не против. На том и порешили.

Саманта сказала, что приехала в гости к нему, Романов открыл ворота, она загнала джип во двор, все же машина не своя, принадлежит боссу, не хотелось, чтобы ее повредили местные хулиганы. Романов это понимал, пригласил в кухню, извинившись, что занят важным делом.

— Ой, что это? Ты квасишь капусту, Максим? — спросила Саманта. — А можно, я помогу тебе?

— Умеешь?

— Нет, я ничего не умею, но всему хочу научиться. И вообще мне у вас жутко нравится, я бы с удовольствием поселилась тут.

Романов усмехнулся, пожал плечами: мол, у москвичей свои причуды.

— Значит, так, капусту я вымыл, разрезай кочан на четыре части, удаляй кочерыжку и кромсай на комбайне. А я буду растирать уже нарезанную с солью.