По обеим сторонам дороги – хотя не каждый назвал бы ее так – возвышались старые каменные стены. Некоторые крошились, некоторые были недавно отремонтированы, без сомнения, руками местных умельцев. Дома и амбары напоминали сказочные домики. По мере приближения к центру городка вытянутые коттеджи сменялись домами под тростниковыми крышами, с верандами и неизменным сараем для инструментов в садах.

Ей попалась маленькая почта, выстроенная из камня, и здание, похожее на старинную гостиницу, с надписью «Водокачка» на вывеске. В свете догоравшего солнца Джой успела разглядеть сквозь окна в свинцовых переплетах лица людей внутри, залитые мерцающим светом свечей. В воздухе стоял пряный, сладковатый запах горящих поленьев, жареного мяса и глинтвейна. Джой даже захотелось остановиться, войти в маленький идиллический паб, взять порцию коньяка и посидеть у камина с бокалом в руке.

Она замедлила шаг, удивляясь, как много совершенно незнакомых людей приветствует ее: они приподнимали шляпы, взмахивали тростями и провожали благодушными взглядами. Кажется, их завораживал вид незнакомки, вышедшей на пробежку в прохладный день. Как забавно, подумала она, оказаться в таком месте, где новое лицо производит едва ли не фурор. В Нью-Йорке это просто чудо – встретить знакомого возле своего квартала.

Джой обогнула по периметру окраину и направилась в поля, тянувшиеся во все стороны. Местность здесь была ровная, дорога накатанная, поэтому Джой почти не смотрела под ноги. Ее взгляд был направлен на округлые вершины. Потому она едва не столкнулась с бараном.

Он стоял посреди дорожки, что-то пережевывая, и Джой еле успела притормозить в нескольких шагах. И испуганно выдохнула, ощутив, как поднимается волна адреналина. Что это за зверь? Не нападет ли? Не ударит ли рогами? Но вряд ли. Баран взирал на нее, преисполненный достоинства. Это она помешала его мирной прогулке. Потому он не собирается уступать ей дорогу. Ситуация была тупиковая.

Баран смотрел на Джой, и его длинная морда казалась совершенно бесстрастной. Джой шагнула вправо, ближе к живой изгороди, чтобы проскользнуть мимо. Баран двинулся туда же. Джой остановилась. Баран тоже.

Она двинулась влево, ступив новыми кроссовками в лужу, которая оказалась глубже, чем была с виду. Баран тряхнул ушами и двинулся влево. Джой снова остановилась. Эти уши внимательно ловили каждый звук, поняла Джой: куда бы она ни шагнула, уши поворачиваются в ее сторону, словно радары.

– Кыш! – сказала Джой.

Баран поглядел на нее. Повел ушами.

– Кыш! – повторила она громче, на этот раз с чувством. – Пошел вон! Брысь!

Животное никак не реагировало.

– Ну пожалуйста! Черт тебя побери! Дай мне пройти!

И в тот самый миг, когда до нее дошло, что она всерьез разговаривает с бараном, ее внимание привлекло какое-то движение справа от нее, сразу за живой изгородью. Немедленно позабыв о своем противнике, Джой подошла к воротам и присмотрелась.

В поле за воротами паслись крупные черно-белые коровы – одни стояли, некоторые лежали, и все жевали траву. Дальше, за ними, блестела широкая полоса воды. Было похоже, что там большой пруд с маленьким островком посередине, на котором растут молодые березы. В воде что-то двигалось. И не просто двигалось, а барахталось. Джой прищурилась, вглядываясь в сумеречном свете. Что-то там было неладно.

– Эй! – крикнула она. Никто не ответил. – Эй!

Она снова уловила движение и на этот раз поняла, что видит руки, которые то взлетали, то опускались. Джой распахнула ворота и выбежала на выгон. Пруд находился довольно далеко от дороги, ноги вязли в грязи и скользили по траве, пока она бежала через поле.

– Держитесь! Я сейчас! – кричала она во весь голос.

Взбежав на небольшой холмик посреди выгона, она увидела внизу пруд. Там, в воде между берегом и поросшим березами островком, была пожилая женщина. Она, похоже, с трудом держалась на поверхности. Не успев подумать как следует, Джой слетела вниз на берег, одним мощным прыжком перепрыгнула через полоску тростника и бросилась в пруд.

Холодная вода охватила ее, как будто множество ножей разом вонзилось в тело. Она вынырнула на поверхность, задрала голову над водой и поплыла бешеным кролем. Пожилая женщина была теперь всего в нескольких ярдах, все еще боролась с мутной водой. Должно быть, она замерзла, решила Джой, спеша изо всех сил и думая, какое счастье, что она подоспела как раз вовремя.

– Я помогу!

Она обхватила женщину за талию и с силой потащила к берегу. Женщина все еще взмахивала руками, явно ударившись в панику и не в силах осмыслить, что ее спасают.

– Все хорошо! Хорошо!

Было трудно говорить, грести и дышать одновременно, однако Джой старалась. Господи, до чего же сильная эта старуха! Но она обязательно спасет ее и не утонет сама, сколько бы ей ни пришлось пробыть в ледяной воде. Буксируя женщину к берегу, Джой успела заметить изумление и недоверие на лице с прилипшими на нем седыми волосами. Ну конечно, у нее шок! Она едва не погибла! Женщина вроде бы хотела что-то сказать, но Джой пока было не до того. Она обязана добраться до берега.

Наконец они оказались на мелководье, где можно было встать на ноги. Джой помогла женщине распрямиться, удивившись сначала тому, каким тяжелым стало тело на воздухе, а потом тому, что на спасенной… купальник? Они вдвоем прошли через тростник и рухнули на спасительный берег. Джой, тяжело дыша, повернулась к пожилой женщине:

– Вы в порядке?

Спасенная кашляла и отплевывалась. Джой мысленно принялась повторять, как правильно делать искусственное дыхание.

«Первое: освободить дыхательные пути пострадавшего от инородных тел».

Женщина перестала кашлять и, часто моргая, уставилась на Джой:

– Из-за вас я нахлебалась воды.

Да, несколько неожиданная реакция. Женщина еще раз кашлянула, а затем проговорила спокойно:

– Спасибо, дорогая. Я хотела пробыть в воде десять минут, но проплавала, наверное, все пятнадцать. Однако я никак не ожидала столь красноречивого напоминания, что пора выходить!

Джой похолодела. Женщина улыбалась. Похоже, она просто сумасшедшая.

– У вас американский выговор, – заметила пожилая дама. – Господи, да вы вся дрожите.

В этот миг Джой заметила на берегу небольшую стопку одежды, аккуратно сложенную поверх двух больших полотенец. Женщина с поразительной ловкостью взбежала по скользкому берегу, обмотала одно полотенце вокруг пояса, а второе бросила Джой.

– Я всегда беру запасное, – пояснила она, добродушно улыбаясь. – Мне так неловко, милочка. Я здорово сопротивлялась.

– Я думала, что вы тонете, – просто сказала Джой, чувствуя, как лицо заливает жаром. Теперь все стало ясно. Она не могла поверить, что пришла к такому нелепому выводу. С другой стороны, она не могла поверить, что человек в здравом уме, тем более хрупкая пожилая леди, вздумает плавать в ледяном пруду в январе месяце. Похоже, англичане и впрямь с приветом.

– Должно быть, вы Джозефина.

И снова Джой потеряла дар речи. Все это было слишком уж странно. Сначала унизительный забег по коровьим лепешкам, чтобы спасти женщину, которая не нуждалась в спасении, но Джой хотя бы надеялась, что об этом никто и никогда не узнает. Ведь она же как-никак находится в богом забытой глуши, ведь не пруд же это в Центральном парке! И вот пожалуйста, эта женщина знает, как ее зовут. Неужели такое возможно?

– Да, я Джой.

– А я Агги, свекровь Шерон. Она сказала, что ждет в гости подругу из Америки. Подругу, которая проспала весь день, если верить моим внукам. – Она снова улыбнулась, и ее зеленые глаза весело блеснули. Агги вытерлась, натянула брюки и свитер, надела спортивную куртку.

Джой вздохнула и улыбнулась:

– Да, похоже, все это обо мне.

Агги присела на пенек, натягивая резиновые сапоги. Встала и подняла с земли полотенце:

– Нам лучше пойти домой, не то замерзнем.

Как тот баран, которого она повстречала на дороге, Джой послушно затрусила за Агги, изумляясь все больше. Агги шагала широкими размашистыми шагами, и это удивляло, потому что Джой знала, что свекровь Шерон настоящая леди. Леди Агата Говард, если Джой верно запомнила имя. Она, наверное, узнала бы ее, если бы побывала на свадьбе Шерон, однако ей пришлось отказаться от поездки в последний момент. На работе был тогда большой аврал, и Джой вынудили принять это огорчительное решение. И хотя в тот момент казалось, будто решается вопрос жизни и смерти, теперь она даже не могла вспомнить, в чем состояла суть проблемы, из-за которой она пропустила свадьбу лучшей подруги.