Литмир - Электронная Библиотека

Дейв нисколько не сомневался, что выкладкам и расчетам Джой можно верить, теперь он их даже не перепроверял. Под занавес он бы громогласно поблагодарил Джой за неоценимый вклад в решение какой-нибудь элементарной задачи проекта, и у всех сложилось бы впечатление, будто она только и может, что заниматься подбором тканей, мебели и напольных покрытий.

Престон Маккей, один из инициаторов проекта, поднял палец.

Джой с улыбкой повернулась к нему.

– Меня интересует Восточная башня, – сказал Маккей.

– Дормиторий, спальня монахов? – уточнила Джой, находя фотографию и выводя на экран.

Маккей кивнул:

– Что вы хотите там сделать?

Джой набрала воздуха в грудь:

– «Родного» фундамента там нет, стены запросто могут обрушиться.

– Но вы тем не менее хотите попытаться перестроить башню?

– Верно, однако в данном случае «попытаться» – ключевое слово. Не исключено, что нам придется отказаться от башни, но мы не намерены сдаваться без борьбы. Постройка прекрасная, хотя за свою многовековую историю сильно повреждена. Камни можно было бы использовать при реконструкции других строений или для садового декора. – Джой указывала на экране те участки, о которых шла речь. – Разросшийся плющ повредил кладку, в трещинах выросли деревья, так что зубцы на стене во многих местах разрушены. Да и климат сыграл свою роль. За столько-то веков.

Она улыбнулась и замолчала. Но Маккей явно ждал продолжения.

– Здание классифицировано как памятник британского национального наследия, – продолжила Джой, – поэтому все, что бы мы ни задумали сделать, должно получить одобрение Национального совета экспертов по реставрации. Если захотим, можем бросить башню на произвол судьбы: чтобы довести ее до обрушения, разрешений не требуется, – но если мы хотим ее перестроить, а мы хотим хотя бы попытаться, необходимо собрать множество бумаг. Правительство требует, чтобы старинные здания такого рода использовались, чтобы за красивыми фасадами не скрывалась пустота. Поэтому, если мы захотим перестроить башню, Департамент архитектурного наследия потребует вернуть сооружению функциональность.

– Так что же вы планируете делать? – настаивал Маккей.

– Мы хотим, – продолжала Джой, – использовать все камни оригинальной постройки, какие удастся найти на территории. Если их не хватит, возьмем камни из ближайших карьеров, кладочный раствор будет на основе местного известняка. Чтобы укрепить конструкцию, применим стальной каркас, но, разумеется, используя современные растворы и смолы. Когда кладка будет залатана, восстановим башню, укрепим швеллерами, фундамент зальем новым бетоном. Мы планируем построить три этажа и, конечно же, заменить кровлю. Помещения будут декорированы под библиотечные кабинеты, где можно устраивать закрытые обеды.

– На сколько персон? – спросил Маккей.

– Не более шести, – ответила Джой.

Маккей откинулся на спинку стула, явно довольный услышанным. Джой наконец посмотрела на Алекса Уайлдера, который сидел подавшись вперед – весь внимание. Однако не успела она насладиться этим зрелищем, как поднялась еще одна рука – Филипа Карлтона, одного из ведущих архитекторов компании.

– А как вы собираетесь подчеркнуть связь здания с Барри? – спросил он.

Автор «Питера Пэна» был частым гостем в Стэнвей-Хаусе, и они всей командой с самого начала обсуждали, как это лучше обыграть.

– Пока не решили, – честно призналась Джой. – Конечно, мы намерены это сделать – нужно быть сумасшедшим, чтобы игнорировать этот факт, – но до тех пор, пока мы не приедем на место, не увидим его своими глазами, не поймем, какие чувства оно вызывает… до тех пор могут быть только идеи.

– Какого рода идеи? – вмешался вдруг Алекс.

Джой посмотрела на него. Пытается ли он подставить ей ножку или же, наоборот, задает вопрос-подсказку? С Алексом никогда не знаешь наверняка. Разумеется, остается еще вероятность, что он не хочет ни того ни другого, а спрашивает из чистого любопытства. Однако в этом Джой сомневалась. Алекс обожает интриги.

– Мы рассматривали несколько вариантов, – с уверенным видом заявила она. – Можно пойти по пути отеля «Монтелеоне» в Новом Орлеане, где есть номера, названные в честь Юдоры Уэлти, Фолкнера, Капоте и Хемингуэя. Или гостиницы «Мандарин Ориенталь» в Бангкоке, номера которой носят имена Джозефа Конрада, Сомерсета Моэма и…

Джой вдруг осеклась.

– И Ноэла Коуарда! Как же я могла забыть Ноэла Коуарда? Однако комнаты там, пусть и прекрасные, оснащены стандартными достижениями современной цивилизации. Если постоялец не будет знать, что его поселили в номер, скажем, «Хемингуэй», то не заметит никакой связи с писателем.

Другая крайность – место вроде бара «Бемельманс» в «Карлайле», где целая стена расписана Людвигом Бемельмансом[1]. Если мы пойдем по этому пути, то, конечно, используем образы из книг Барри – в нашем случае, вероятно, из «Питера Пэна» – либо в общем декоративном решении, либо в меблировке комнат.

– Ну и к какому варианту вы склоняетесь? – продолжал Алекс ледяным тоном.

«Ах вот как, – промелькнуло у Джой. – Решил показать свою власть».

– Мы склоняемся ко второму, если расчеты убедят нас, что это удачный коммерческий ход, и если мы сумеем выбрать подходящие комнаты для семейного люкса. В таком случае мы декорируем его под дом Дарлингов: комфортабельная комната в викторианском стиле для взрослых, фантазийная спальня для детей, со звездами, пологами, настенными росписями, иллюстрирующими книгу. Там можно будет устраивать праздники в духе Питера Пэна, детские дни рождения. Да, наверное, и взрослые тоже! В наше время никогда не знаешь. И конечно же, в этот люкс будут пускать собак.

Алекс нахмурился:

– Почему собак? – Вид у него был в самом деле озадаченный.

– Но ведь без Нэны не было бы никакой истории, – приторным голоском ответствовала Джой.

Алекс огляделся по сторонам, желая узнать, поняли ли остальные.

– Нэна? – опасливо переспросил он.

– Нэна – это собака, – пояснил Престон Маккей, улыбаясь. – Ее оставили присматривать за детьми.

– А-а, – протянул Алекс, вжимаясь в спинку стула.

Джой выдохнула. Похоже, вопросов больше нет. Она села на место, когда слово взял Престон.

– Отличный обзор, мисс Рубин! – Престон всегда называл ее «мисс Рубин» на подобных мероприятиях, хотя в неформальной обстановке обращался неизменно по имени. Она пару раз поправляла его, когда только пришла работать в «Апекс-груп», но он пропускал ее слова мимо ушей. Хотя Джой была уверена, что он прекрасно запомнил. Она также нисколько не сомневалась, что он попросту решил для себя: раз ему нравится называть ее по имени – а он один из соучредителей концерна, нанявшего ее на работу, – то он имеет полное право звать ее так, как ему угодно. На самом деле она не возражала. Ей даже нравилось такое отношение.

– Все мы слышали о несчастье, случившемся с нашим… любителем экстрима. Все слышали? – спросил Престон.

Несколько человек кивнули. Другие закачали головами, хотя было неясно, сочувствуют ли они жертве несчастного случая или же поражаются глупости сорокачетырехлетнего человека, который решил лазать по скалам Хантингтонского ущелья в конце декабря, когда в горах все покрыто льдом.

Престон обернулся к Джой:

– Когда он собирался лететь?

– В Англию? Кажется, сразу после Нового года.

– Что говорят врачи? – спросил Маккей, обводя взглядом собравшихся.

Алекс выпрямился на стуле:

– На костылях он ходить не сможет, поскольку вывихнул плечо. Месяца полтора-два придется ездить в инвалидной коляске. Гипс будет до бедра.

Престон кивнул, затем снова взглянул на Джой.

– Что вы собирались делать второго января? – спросил он.

– Я? – Cердце Джой сильно забилось.

Престон снисходительно улыбнулся:

– Да, вы.

– Ничего особенного, вернуться на работу, наверное.

– И вы могли бы согласиться кое-что сделать для всей нашей команды?

вернуться

1

Людвиг Бемельманс (1898–1962) – американский писатель и художник, книжный иллюстратор. – Здесь и далее примеч. пер.

3
{"b":"214930","o":1}