Алла вошла, Шиндин закрыл дверь.

Шиндина. В чем дело?

Шиндин. Вы сговорились в тамбуре, да?!

Шиндина. Что? С кем?

Шиндин. С ним! (Ткнул пальцем в Малисова.) Он тебя специально пригласил поехать, чтоб все сорвать, да?!

Малисов. Лёня, опомнись! Что ты мелешь?

Шиндин. А ты вообще помалкивай! Сиди и сопи в две дырочки!

Малисов (агрессивно). Слушай, ты!

Шиндин. Ладно, не прикидывайся дурачком! Ты сейчас специально все сорвал!

Малисов. А что я сделал?

Шиндин. Во-первых, ты пришел на двадцать минут раньше, чем я велел!

Малисов. Ну, прости, пожалуйста, я не считал, что час это так строго!

Шиндин. Все ты считал. И рассчитал! И говорил специально по-идиотски, чтобы все сорвать, чтобы её вывести из себя!

Малисов. Хватит! Я не специалист в этой области. Меня не учили в институте искусству подписывать липовые акты! Как мог, так сказал. Надо было меня лучше инструктировать!

Шиндин. Тебя уже проинструктировали. Думаешь, никому не известно, кто тебя инструктирует? Это ты можешь ей голову морочить, а меня не обманешь! Ты ещё утром, когда водил их по хлебозаводу, все сделал для того, чтобы акт не был подписан!

Малисов. Что-что?

Шиндин. Не гримасничай, я все знаю! Прораб с хлебозавода приходил к Егорову, рассказывал... как ты его распекал на глазах у комиссии: почему это не сделано, почему это не сделано, как вы готовите объект к сдаче?! Нашел время читать мораль! Они сами и половины недоделок не заметили бы! Если бы тебя там не было!

Малисов. Минуточку! Ты же сказал, что ничего не знаешь, Егорова не видел – откуда такая информация?

Шиндин. Я видел Егорова! Он ко мне приезжал в диспетчерскую. И эта идея – поехать вместе с комиссией и подписать акт в поезде – моя идея! Я просил секретаршу Егорова позвонить тебе от его имени – насчет билетов и насчет коньяка! Егоров даже не в курсе, что мы поехали, понял? Я только не знал, что ты её прихватишь.

Малисов (снял очки, приблизился к Шиндину). Зачем же ты взял меня с собой, если ты был уверен, что я специально сорвал сдачу? Что я агент неизвестно чьей разведки?

Шиндин. Во-первых, известно – чьей! А во-вторых, я решил тебя проверить. Увидеть своими глазами, как ты действуешь. Чтоб Егоров больше не сомневался в твоей двуличности! И я ещё кое-что про тебя узнал. Разговаривал кое с кем. Поэтому, кстати, опоздал на поезд.

Малисов (надевает очки). Что ты узнал?

Шиндин. Что надо, то узнал. Ты уже доложил Грижилюку, что задание выполнил? Успел позвонить?

Малисов смеется.

Шиндин. (Алле). А ты, дурочка, уши развесила. Слушаешься его, доверяешь! Нашла благодетеля!

Шиндина (резко). Лёня, выйдем на минутку.

Шиндин. Да не надо никуда выходить. Сиди!

Шиндина. Лёня, мне надо тебе кое-что сказать. Я прошу тебя выйти, иначе я скажу здесь!

Шиндин. Дома скажешь!

Шиндина. Нет, я здесь скажу... Я с тобой развожусь, Лёнечка! (Срывается на крик.) Почему ты не дал ему в рожу, когда он целовал меня в губы? Терпел? Егорова выручал? Он грудь мою лапал, а ты смотрел! И кашлял!..

Шиндин молчит. Раздался резкий стук в дверь. Входят ревизор и проводник.

Ревизор (с кожаной офицерской сумкой в руке). Можно?

Никто не отзывается.

Ревизор. Добрый вечер.

Шиндина отвернулась к окну.

Ревизор. Кто из вас едет на десятом месте?

Шиндин. Я еду, а что такое?

Ревизор. Будьте добры, билет.

Шиндин (кивнув на проводника). Он же знает, где мой билет. Я его уронил между стеклами. Его там видно.

Ревизор. Товарищ пассажир, мне очень жаль, но вам придется уплатить штраф и приобрести новый билет. Тот билет неизвестно что за билет. С вас причитается пятнадцать рублей. Если нет при себе деньжат, попрошу паспорт. Высчитают по месту работы.

Проводник за спиной ревизора ехидно улыбается.

Малисов. Товарищ ревизор, у него был билет. Мы едем втроем, и у нас было три билета...

Шиндин (перебивает). Ладно, не надо за меня вступаться! (Достает из кармана кошелек, вынимает деньги.)

Шиндина (стоит спиной ко всем, но в этот момент резко повернулась – будто видела все затылком). Положи кошелек в карман!

Шиндин отсчитывает деньги.

Я кому сказала: положи кошелек в карман! (Шагнула к нему.) Дай сюда!

Ревизор. Вы, собственно, кто будете?

Шиндина. Я буду жена! Пока что!

Проводник. Во дают! Муж и жена, – сами понимаете…

Шиндина. Не ваше дело! ( Шиндину.) Не смей давать им ни копейки. (Хочет отнять кошелек.)

Отстраняя её, Шиндин передает деньги ревизору.

Шиндина(Выхватывает их из рук ревизора.) Ты что, много зарабатываешь? Пятнадцать рублей им дарить! Ты мне в жизни подарка не сделал за пятнадцать рублей! Если не верят, пускай вынимают стекло! У тебя есть свидетели – люди видели, как ты уронил билет!

Шиндин (достает из кармана паспорт, отдает его ревизору). Запишите мои данные, только я вас очень прошу – сделать это не здесь. Я потом заберу. ( Жене). Зачем тебе его деньги. Он обещал? Обещал. Вот за билет этими деньгами и расплатимся. ( Ревизору). В соседнем вагоне человек едет, Семёнов – его фамилия. ( Проводнику). Забыл, что ли? Не беспокойтесь!

Ревизор и проводник выходят.

Шиндин. Жадина!

Шиндина. А где ты, интересно, возьмёшь ещё столько денег? Ты же утром уверял, что у тебя только пятерка! Не всё ли равно, как мы их получили? Пусть. Не каждый раз такой случай выпадает.

Шиндин не отвечает.

Затемнение.

Поезд мчится сквозь ночь на полной скорости. Вагон сильно качает. Купе строителей. Почти та же мизансцена, что в конце первого акта. Шиндин и Шиндина сидят на полке рядом, но смотрят в разные стороны. Малисов читает книгу. Раздается стук в дверь.

Шиндин (озверело). Нельзя!

Голос Семенова (за дверью). Это я...

Входит Семёнов – весёленький.

Семёнов. Извините, братцы, но у меня там места нет. Молодой человек, который едет на ответственное совещание, уже спит. (Садится скромно с краю, посмотрел на Аллу – вздохнул.) Что так приуныли?

Никто не отвечает.

Семёнов (берёт в руки бутылку, улыбается.) Можно?

Все молчат.

Семёнов (разливает в стаканы.) Я предлагаю выпить за блестящий провал операции «День рождения»! (Улыбается).

Никто не реагирует.

Семёнов. Ну, тогда просто за ваше здоровье! ( Выпивает.) А хотите я вас рассмешу? Сейчас в тамбуре курили, товарищ рассказывал. Приезжает он в один город. Очередь у магазина. Огромная очередь! «Бабы, что дают?» Отвечают: «Этот... как его... Батист!» – «Почём метр?» – «По восемь рублей! Но только, говорят, с нагрузкой продают – на каждые три метра батисту гроб в придачу!» – «Какой гроб? При чем здесь гроб?» – «Так это же, говорят, магазин похоронных принадлежностей, а этот батист на обивку гробов идет, его без гробов не продают!»

Алла и Малисов рассмеялись.

Семёнов. Правда, говорят, гробы забирать не обязательно! По желанию!

Шиндин. Хватит! Веселье на них нашло! Над кем смеетесь? Над собой смеетесь! (Семенову.) Тебя можно на минутку? (Кивнул на дверь.)

Семёнов. Пожалуйста! (Подмигивает Алле.) Надеюсь, не на дуэль? (Поднимается. Уже в коридоре.) Ну чего?

Шиндин. Как сделать, чтоб все-таки акт был подписан. Помоги.

Семёнов разводит руками.

Шиндин. Понимаешь, надо обязательно подписать!

Семёнов. Но ты же видел, как он ушел. (Кивнув на купе членов комиссии.) С каким фасоном! Другой бы посмеялся, и все! А этот... он же бывший офицер! А у неё муж – профессор! Это сытые люди, с ними не сговоришься. Я – пожалуйста! Тем более – печи работают, хлеб печь можно, почему не подписать!