2) Педагогика (социологика), педология.
При современном состоянии науки о ребенке («педология») педагог не может вместе с тем не быть биологом. Этим педагог недалеко ушел от медика, и все, что сказано о втором, адресуется также и первому.
«Чувства», «воображение», «ассоциации», «внимание», «память» и прочие «психизмы», над чем будто бы «совершенно специально», в отличие от «физиста»-медика, работает педагог, нельзя отрывать от прочих проявлений организма, и рассматривать содержание этих процессов возможно лишь с точки зрения всего организма в целом — в его диалектическом единстве. Так, «внимание» выражает собою целевое устремление всего организма, где наиболее и первично заинтересованными являются самые разнообразные телесные функции и где психическое внимание является лишь частью общего процесса сосредоточения. То же относится к «воле», «памяти» и пр.
Нет и не может быть отдельных психологической педагогики и физиологической педагогики, как не может быть раздельных педагогической психологии и педагогической физиологии. Имеется лишь единое социально-биологическое, психофизиологическое учение о ребенке, органически объединяющее и теорию, и практику воспитания и дающее так называемый педологический материал.
Таким образом, педагог, будто бы работающий только над психикой, и врач, работающий будто бы лишь над «физикой», ничем фактически и не отличаются друг от друга, кроме, кстати, очень пока неудачного технического разделения областей своей деятельности: педагог направляет свои усилия главным образом на воспитуемую и перевоспитуемую часть органических функций (на условные рефлексы и на психические процессы), врач же кроме этого берет под свое влияние весь организм в целом. Но в общем, понятно, поля их активности, ввиду отсутствия четкой межи, непрерывно вторгаются одно в другое: это и законно, и в высокой степени целесообразно.
Итак, сфера педагога — это психика, а в области физиологии — главным образом условные рефлексы. Условные же рефлексы в современном, жестоко дифференцированном обществе — это, как мы видели, главным образом рефлексы социальные. Над социальными же условными рефлексами сидит добрую половину своей работы и медик. Поскольку оба они одинаково заняты общественной частью органических функций, поскольку они заменяют, направляют общественную установку организма, это в одинаковой мере делает их общественными воспитателями, «педагогами», «психотерапевтами» или, вернее, социологами (общественными воспитателями). Не меньше половины современной медицины и добрых семь восьмых всей современной «педагогики» — не что иное, как социагогика. Что такое социагогика?
Социагогика организма сводится к вызыванию последовательных и глубоких изменений во всей его общественно-рефлекторной и общественно-психической установке, т. е. и во всех его рефлексах и психических процессах без исключения, так как все они пронизаны общественными элементами. Воспитание «взглядов», «чувствований», «знаний», «влечений» — все это лишь частичное и неправильное выражение одной общей мысли о воспитании организма, воспитании личности в целом, во всех ее функциях, установках и целеустремлениях, и на первом плане — в социальной их части: воспитание определенных знаний, чувствований и т. д. одновременно и неотрывно является воспитанием определенного социального типа дыхания, пищеварения и пр. «Взгляды», «чувства» и пр., — воспитание их, — ни теоретически, ни практически не отделимы от биологических моментов: диалектический монизм.
Однако воспитывать рефлекторную систему, как и психические установки, можно исключительно вызыванием в них новых целевых тяготений, что является лишь результатом «неудовлетворения» организма его текущей установкой, в сравнении с намечающейся, — результатом естественно или экспериментально вызванного состояния неравновесия организма. Предварительно должно быть создано у организма состояние «отягощенности» прежней целевой установкой, состояние колебания этой установки и потребность изменить последнюю.
Нейтральные раздражения, не изменяющие состояния организма в сторону большей его устойчивости, не вызывают глубоких движений ни в его рефлекторной сети, ни в психических процессах. Пищеварение, как и мышление, в одинаковой мере требует живого «аппетита», целеустремления со стороны организма; только «аппетит» — целевой процесс во всех его видах — вызывает и целевые двигательные проявления, и целевые психические акты.
Поэтому вся сущность воспитания заключается в способах вызывания у организма живого и длительного стремления к изменению своей предыдущей установки, притом в определенную сторону, — ту, куда это нужно воспитателю. Воспитатель обязан четко и всесторонне знать, какие элементы «аппетита», какое питание целеустремлений заключаются для данного организма в той новой ориентации, к которой он последнего увлекает. Умелое комбинирование этих целевых элементов и составляет основное содержание воспитания.
Однако добрых три четверти современных общественных установок, в связи с хаотической структурой капиталистического человечества, представляют собою систему социофобий, т. е. ловкого уклонения организма от полноценных общественных действий. Поэтому воспитание в организме нужной твердой общественной равнодействующей в подавляющей своей части является ожесточенной, то скрытой, то явной, борьбой между воспитателем и воспитанником.
В этой борьбе, да и во всей своей социагогической деятельности, воспитатель должен быть вооружен далеко не одним только отчетливым знанием конечной цели воспитания и «аппетитных» элементов этой цели; надо всегда помнить, что только тогда сумеет он искусно комбинировать эти элементы, когда они окажутся чрезвычайно заманчивыми и для его собственного бытия. Воспитатель должен соблазнять, увлекать воспитываемый организм заманчивым содержанием собственного примера, иначе все попытки привести в движение рефлекторный и психический аппарат воспитанника будут бесплодны.
Но как это сделать? Как обнаружить и создать соответствие между истинными социальными нуждами воспитанников и социальной установкой самого педагога? К счастью, история это делает без нас.
Психофизиологический аппарат подавляющей массы современных воспитателей, не являющихся эксплутаторами чужого труда, находится в непрерывном и непродуктивном колебании в связи с бессистемно, хаотически падающими за него грубыми раздражениями капиталистического общества. Организм стремится эти свои общественно-рефлекторные и психические группировки заменить более плодотворными, использующими с наибольшей целесообразностью все способы борьбы человечества с природой.
Обобществление способов борьбы (орудий производства) и плановое хозяйство, вслед за пролетариатом, становятся все более влиятельной целевой установкой и для подавляющего большинства современных воспитателей. Наличность этой установки внутри себя пока еще не всеми воспитателями уловлена (временная «политическая незрелость»), но она развивается неуклонно, и «социагогический пресс» революции поможет скорому выявлению ее в полной мере.
Поскольку основной общественной установкой самих воспитателей, как оказывается, постепенно является установка на социализм, постольку главные общественные их проявления неуклонно, все более настойчиво устремляются в сторону борьбы за социализм и приспособления всего своего психофизиологического аппарата к совершающемуся на наших глазах социалистическому перевороту. Это начинает делаться основной, наиболее привлекательной частью воспитательского бытия и неминуемо станет источником неиссякаемых целевых соблазнов и подражания для воспитываемых организмов, в массе своей терпящих те же, если не большие, неудобства от буржуазной психофизиологической системы.
Особенно легко начинают поддаваться социалистическому воспитанию организмы из тех общественных групп, которые испытывают наибольшее количество тягот от буржуазно-общественных раздражений — пролетариат, беднейшее крестьянство, т. е. подавляющая масса человечества. На них и должно быть направлено главное внимание социалистических воспитателей, так как они представляют собой наиболее благодарный, наиболее «легко соблазняемый» материал для последовательной и глубокой социалистической целевой установки.
