Выждав момент, когда террорист отвлекся, Титенков проскочил в предбанник офиса. Затем с помощью палки он приоткрыл первую дверцу, потом вторую. Прямо перед собой, в нескольких шагах, он увидел лежавшего на полу заложника — мужчину средних лет. Лейтенант попытался подать ему сигнал, но в это время его заметил преступник. «Ах ты падла!» — заорал террорист и выстрелил в милиционера. Однако пуля и на этот раз не достигла цели, ударившись в стену. Пока бандит перезаряжал обрез, Титенков крикнул заложнику, чтобы тот бежал на улицу, а сам сменил дислокацию — отбежал к другой перегородке. Едва он успел это сделать, как террорист выстрелил еще раз. Но пуля снова угодила в бетон. Титенков произвел ответный выстрел из «Макарова», но и он оказался неудачным.

Поединок милиционера и террориста продолжался в течение нескольких минут. За это время лейтенант семь раз подставлял себя под пули, пытаясь тем самым лишить преступника патронов. Сам лейтенант произвел из табельного пистолета всего три выстрела. Но решил исход этого поединка отнюдь не свинец. Когда нервы террориста не выдержали и он подбежал к тому месту, где спрятался лейтенант, чтобы расстрелять того в упор, Титенков бросился ему навстречу. Ударом ноги страж порядка выбил у бандита из рук обрез, после чего повис у него на плечах. В тот же миг в офис ворвались коллеги лейтенанта, и общими усилиями террориста удалось обезвредить. За проявленное мужество лейтенант Дмитрий Титенков был награжден орденом Красной Звезды.

В эти же дни громкое преступление было совершено в Ленинграде. Там средь бела дня, прямо в центре города, некий молодой человек выхватил из кармана пиджака молоток и разбил витрину ювелирного магазина «Аметист». Пока работники магазина приходили в себя, преступник быстро сгреб все выставленные на витрине драгоценности в портфель и бросился бежать. На углу он передал портфель своему сообщнику, и они разбежались в разные стороны. Казалось, что преступники предусмотрели все: и внезапность ограбления, и передачу портфеля друг другу, и пути возможного отхода. Не учли только одного: реакцию свидетелей. Между тем среди них нашелся тот, кто не согласился с ролью немого статиста, а смело бросился в погоню. Смельчаком оказался студент 5-го курса Ленинградского технологического института холодильной промышленности Михаил Дороднов. Парнем он оказался не только смелым, но и настырным: бежал за преступником несколько сот метров, пока не догнал его и не сбил с ног. Студент держал преступника в низком партере до тех пор, пока ему на помощь не прибежал милиционер — участковый С. Костомаров. Вдвоем они скрутили грабителя и доставили его в отделение милиции. И хотя в течение доброго часа преступник ломал дурочку — утверждал, что витрину разбил по пьяни, а где драгоценности и вовсе не ведает, — но ему никто не поверил. В итоге был изобличен и он сам, и его сообщник, в доме которого были найдены все похищенные драгоценности. А храброго студента наградили денежной премией.

25 мая Елена Боннэр уговорила-таки своего мужа Андрея Сахарова сесть за написание мемуаров. По ее словам выглядело это следующим образом: «Мы шли на день рождения к моей тете. Из большинства нашей родни она ни в какие годы — ни в тридцать седьмые, ни в Андреевы — не прерывала дружбы с нами, и Андрей пользовался ее особой симпатией. Мы подымались по лестнице. Андрей шел впереди. В какой-то момент свет, падающий из окна и через лестничный пролет, отделил его от меня. Он стал уходить за свет. Туда… высокий. Еще совсем не сутулый. В зеленоватом костюме… И я поняла: он должен написать эту книгу…»

А теперь из Москвы перенесемся в городок Камышлов, что в Свердловской области. Там в эти дни был уничтожен до основания замечательный памятник архитектуры — Александро-Невская церковь. Построенная в конце XIX века, она стояла в центре города, и вплоть до 1930 года ее прихожанами были несколько тысяч горожан и жителей близлежащих деревень. Церковь была красива как снаружи, так и внутри: на ее стенах размещались уникальные росписи из жития святых. При большевиках церковь закрыли, крест сбросили, колокольню разбили. Там разместили столовую для учащихся профтехучилища, а в доме настоятеля разместили автостанцию. В таком виде здание просуществовало до мая 78-го. А потом камышловские власти надумали строить на этом месте новый горисполком и запросили «добро» на снос здания у 1-го секретаря Свердловского обкома Бориса Ельцина. Тот проконсультировался с Москвой и дал отмашку: взрывайте. А чтобы верующие люди особо не возмущались, камышловцам объяснили, что церковь сносится «ввиду аварийного состояния» (на самом деле она была в хорошем состоянии — наши предки строили надолго, не чета современным строителям).

Уничтожение церкви назначили на 25 мая. Саперов-подрывников пригласили заранее из Свердловска. Несмотря на рабочий день (четверг), перед церковью собралось чуть ли не полгорода. Однако милиция, вызванная для оцепления, не пускала людей ближе чем на 300 метров. Как утверждают очевидцы, все было кончено за какие-нибудь полминуты. Не обошлось без мистики. Говорят, во время взрыва раскололся алтарь, и оттуда вырвался огромный фонтан воды, который бил несколько дней подряд. А ведь водопровода под зданием никогда не было. Люди потом долго судачили, что таким образом плакала церковь.

А теперь вновь вернемся в Москву. В тот же день вечером во Львов на съемки фильма «Д’Артаньян и три мушкетера» должны были улететь исполнители двух главных ролей: Вениамин Смехов (Атос) и Лев Дуров (де Тревиль). Но у обоих на вечер были назначены спектакли: Смехов играл злодея Клавдия в «Гамлете», Дуров — злодея Яго в «Отелло». Требовались какие-то экстренные меры, чтобы артисты смогли успеть во Внуково на последний рейс самолета. И меры были приняты: оба актера уговорили своих партнеров чуточку ускорить ход спектакля, а администраторов театра ужать антракт минут на пять. В итоге оба спектакля закончились на 15 минут раньше обычного. Пулей вылетев из своих театров, Смехов и Дуров поймали такси и рванули в аэропорт. Вот как об этом вспоминает один из участников той гонки — В. Смехов:

«Несутся из двух театров в одну точку два шекспировских негодяя. В одну точку земного шара стремятся их мечты: во Львов… Таксист мой ловко объезжает всех, дает резкий вираж из туннеля Садового кольца вправо, к Ленинскому проспекту. Его прижимает машина ГАИ. Радиоголос велит прибиться к обочине. Таксист, не сбавляя скорости, сближается с врагом, кидает в окно начальнику десятку, орет: «Извини, дорогой, мушкетер на самолет опаздывает!»

Я — во Внуково. А вот и Дуров. А вот и очередь на посадку. Дуров каким-то чудом уже сговорился с пилотами, нас ждут! Но дежурная, проверяя пассажиров, вдруг страстно возненавидела нас обоих — не пущу, и все! Мы и так, и эдак — она уже кричит: «Отойдите без билетов, самолет не пойдет, здесь командую я!» И правда, без ее слова взлета не будет.

Лева с разбегу прошмыгнул и исчез вдали. Тетка совсем обозлилась. Я в отчаянии: не быть мне во Львове, а завтра — все актеры будут в кадре, без меня нельзя, другого дня такого не предвидится, Хилькевич сойдет с ума. И при последних свидетелях из очереди я внезапно и вдохновенно пророчествую: «Слушайте, вы! Запомните мои слова! Скоро выйдет фильм «Три мушкетера». Его полюбит весь советский народ! И когда его все полюбят, я найду ваш дом, приеду к вашим детям и скажу им: дети, хотите знать, кто эта тетка, Баба-яга, которая одна на всю страну мешала снимать ваш любимый фильм? Это ваша мать, дети!»

Тетка остолбенела от моей наглости и крика, а я скрылся в момент ее столбняка и вспорхнул по трапу в салон самолета. Команда и пассажиры — наши болельщики. Когда дежурная взошла на проверку, нас нигде не оказалось. Народ секрета не выдал! Самолет взлетел. Мы вышли из своих укрытий: Яго — де Тревиль покинул рубку пилотов, а Клавдий — Атос вышел из гардероба, где задыхался меж синих габардиновых пальто летчиков…»

Когда актеры прибили, в аэропорту их никто не встретил. Но они этому не удивились: знали, какой бардак царит в съемочной группе. Поймали такси и сами добрались до гостиницы «Ульяновская», где обитали киношники. Но там их поджидали новые приключения: обоих поселили не в отдельные номера, а с постояльцами. А у актеров завтра съемки, им выспаться хочется. Но директор фильма в ответ заявляет: «Ничего, не прынцы. Вот до вас здесь жила Алиса Бруновна Фрейндлих, вот это женщина! Звезда покруче вашего, а хоть бы какой каприз учудила. Даже голову холодной водой мыла и молчала!»