Подавляющая часть советских граждан 1 января еще приходила в себя после новогодней ночи, а сотрудники таможенной службы аэропорта Шереметьево уже трудились не покладая рук. В тот день в их сети угодила крупная дичь: итальянский гражданин Лючиано Де Чета, вылетавший в Рим рейсом № 584 и пытавшийся провезти контрабанду. Иностранца выдало его нервозное поведение: он беспокойно озирался по сторонам, прятал глаза и нервно покусывал губы. Таможенник решил проверить его багаж тщательнее. Итальянец занервничал еще сильнее. Причина обнаружилась достаточно быстро: в рукаве лыжной нейлоновой куртки таможенник нащупал твердый предмет. Вскоре на свет был извлечен кремневый пистолет XVIII века. Итальянец объяснил, что это оружие некогда принадлежало его знаменитому соотечественнику — Джузеппе Гарибальди — и теперь возвращается к себе на родину. Но это объяснение, естественно, не удовлетворило таможенную службу. Спустя несколько минут был обнаружен еще один незадекларированный предмет: под подкладкой ватной куклы-грелки находились старинные кубок и ваза. «Эти вещи тоже принадлежали Гарибальди?» — лукаво поинтересовались таможенники у итальянца. Тот счел за благо промолчать.

Как выяснится чуть позже, все эти вещи не имели к народному герою Италии никакого отношения, а до недавнего времени принадлежали известному ленинградскому коллекционеру. Тому самому, которого в августе прошлого года ограбили налетчики в масках прямо в его собственной квартире. Несмотря на все усилия питерских сыщиков, напасть на след бандитов не удалось. Казалось, что украденные ценности сгинули навсегда. Как вдруг часть похищенного всплыла в Шереметьево. Самое интересное, что принадлежность этих вещей к коллекции ленинградского коллекционера выяснится не сразу. В одной из газет будет опубликован репортаж об удачной операции таможенников с фотографиями найденных вещей.

Эта газета попадется на глаза кому-то из коллег потерпевшего, и тот покажет ее коллекционеру.

Не менее насыщенным событиями выдался первый день нового, високосного, кстати, года и для сотрудников уголовного розыска Саратова. Как мы помним, вот уже больше четырех месяцев в этом городе орудует дерзкая банда грабителей сберкасс, которая за это время сумела нажиться на сумму в 30 тысяч рублей и обзавестись шестью револьверами. На след банды сыщикам удалось выйти только в середине декабря путем внедрения в преступную среду своей агентуры. В итоге перед самым Новым годом был задержан главарь банды Чуркин, от которого ниточка потянулась и к другим участникам банды. Вторым номером на задержание в списке сыщиков значился Маркелов, но он, почуяв опасность, сумел скрыться. Однако за несколько часов до наступления Нового года сыщикам стал известен его новый адрес. Бандита было решено брать «тепленьким» — вскоре после боя курантов. Операция прошла молниеносно: Маркелов был с такого бодуна, что даже сопротивляться не мог. У него были найдены два револьвера, граната, дрель со сверлами, ценности и 490 рублей наличными.

В тот момент, когда Маркелова доставили в кутузку и оформляли на него протокол о задержании, вся мужская половина населения уселась перед своими телевизорами — в 12.00 началась трансляция матча хоккейной Суперсерии между ЦСКА и «Монреаль канадиенс» (на тот момент самый именитый клуб Канады 18 раз владел Кубком Стэнли). Этой игре (она состоялась накануне вечером) суждено будет стать самой лучшей в Суперсерии: столь высоки были ее накал и интрига.

Первый период был полностью за канадцами: они начисто переиграли армейцев, произведя по их воротам 10 бросков и забив две шайбы (Шатт на 5-й, Ламбер на 8-й). Наши ответили всего лишь четырьмя бросками, и ни один из них не привел к голу. Однако столь плачевный результат не стал поводом к разносу игроков тренером Константином Локтевым: в перерыве тот посоветовал своим подопечным быстрее кататься по всему полю, точнее адресовать друг другу шайбы.

Второй период начался для армейцев с удаления: на скамейку штрафников был отправлен Виктор Жлуктов. Эти две минуты могли стать переломными в игре: забей канадцы третью шайбу, и у армейцев было бы мало шансов их догнать. Но наших ребят спас Владислав Третьяк, который так и не позволил канадцам найти брешь в своей игре. А когда армейцы заиграли в полном составе, Борис Михайлов сократил разрыв до минимума.

Однако спустя несколько минут канадцы получили еще одну возможность выйти вперед: после удаления сразу двух армейцев — Солодухина и Гусева — они остались впятером против троих гостей. И Курнуайе вновь увеличил разрыв в счете. Но радость монреальцев была недолгой — в самом конце периода отличился Валерий Харламов. На огромной скорости он проскочил между двумя защитниками, хладнокровно обыграл вратаря Кена Драйдена и послал шайбу точно в цель, сократив разрыв до минимума — 2:3.

В заключительном периоде канадцы приложили немало усилий для того, чтобы первыми забить гол. Но у них на пути вновь встал Третьяк. А когда атакующий пыл канадцев несколько ослаб, армейцы перехватили инициативу и Борис Александров на 45-й минуте сравнял счет. Этот результат сохранился до конца игры.

Как я уже сказал, за этой игрой наблюдало чуть ли не все мужское население Советского Союза. Ну, разве что за исключением отдельных лиц, кто хоккеем вообще не интересовался. Но были такие, кто не сумел попасть к телевизору по не зависящим от них причинам. В числе последних оказался и Эльдар Рязанов, которого срочно вызвали в Останкино, чтобы он внес правки в свое вступительное слово перед премьерным показом фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!», который намечался на 17.45 по московскому времени. Это выступление было записано накануне и, по мнению Рязанова, не содержало в себе ничего крамольного. Но тэвэшное начальство посчитало иначе. А не понравилось им следующее: во-первых, то, что Рязанов поблагодарил телевидение за то, что оно предоставило для его картины такой замечательный день, как 1 января (эта реплика показалась боссам с ТВ издевательской), во-вторых — фраза о том, что фильм является «рождественской сказкой для взрослых» (здесь режиссера обвинили в пропаганде религии). В итоге Рязанову пришлось срочно мчаться на Королева, 12, и заново записывать свою речь. Вот как он сам об этом вспоминает:

«Огромное здание телецентра было пустынным. Лишь в одном из павильонов копошились человек пятнадцать — оператор, звукооператор, видеоинженеры, микрофонщики, осветители, администратор и два куратора из парткома, призванные проследить, чтобы я все сказал как надо. Все эти люди были вызваны специально в праздничный день для того, чтобы осуществить две абсолютно несущественные поправки, не имеющие никакого, как вы понимаете, значения. Но какой-то, видно, высокий руководитель произнес глупость, и все исправно принялись ее исполнять, невзирая на бессмысленную трату денег и времени. Я сел перед телекамерой и на этот раз не поблагодарил телевидение, а также обозвал свою ленту не рождественской, а новогодней сказкой. Через несколько часов я увидел на телеэкране свое вступительное слово, а затем пошел фильм…»