В те ноябрьские дни благополучно завершилась история, за которой с замиранием сердца наблюдала вся страна. А началось все с заметки Юрия Роста, которая появилась 19 сентября в «Комсомольской правде». В ней рассказывалось о том, как немолодая уже овчарка ждала на Внуковском аэродроме своего хозяина, который бросил ее… два (!) года назад. Она встречала каждый прилетающий самолет, надеясь, что в нем увидит своего хозяина, но, увы — все было тщетно. Очерк всколыхнул всю страну — на газету обрушилась лавина писем и телефонных звонков. Приходили бланки переводов, на которых детской рукой было выведено: «Посылаю пять рублей на кормление Пальмы» (так внуковские летчики называли овчарку). И вот в середине ноября эта душещипательная история благополучно завершилась. В Москву в командировку приехала доцент Киевского пединститута Вера Котляревская, которая по совместительству возглавляла городское общество любителей животных. Прочитав тот давний номер «Комсомолки» со статьей Роста, она загорелась желанием забрать Пальму. Но это оказалось не так просто — собака никому не давалась в руки. Котляревской пришлось в течение нескольких дней приходить на аэродром, как на работу, и приручать к себе овчарку. Она подолгу разговаривала с собакой, даже пела ей песни. И — о, чудо — та откликнулась: человек и животное стали играть в догонялки, в прятки.

Между тем во Внуково ожидался прилет какой-то важной иностранной делегации, и, чтобы ускорить отъезд Пальмы, руководство аэропорта решило увезти ее силой. Вызвали из МУРа ветеринарного врача с ошейником, намордником и снотворными таблетками. Но Пальма как будто что-то почувствовала. Ее загнали в сарайчик, а подойти никак не могли — не подпускала. Наконец удалось подмешать ей в еду снотворное, и она, проголодавшись, все съела. Проснулась Пальма уже в Киеве. Там эта легендарная собака станет городской достопримечательностью — Котляревская будет выступать с ней в школах, институтах. Проживет Пальма еще четыре года. Могла бы дольше, но ее укусил заразный клещ. Однако вернемся в ноябрь 76-го.

Во вторник, 16 ноября, в дверь московской квартиры адвоката Дины Каминской позвонили. Открыв дверь, хозяйка увидела на пороге нескольких мужчин в штатском. Представившись сотрудниками КГБ, они предъявили ордер на обыск ее квартиры. Наученная за свою многолетнюю адвокатскую практику не спорить с органами, Каминская пропустила гостей в дом. Этот визит стал для нее и ее мужа полной неожиданностью. Это было тем более странно, поскольку муж Каминской написал книгу о коррупции в СССР и, значит, должен был быть готов к любым неприятностям. Первый вариант книги той осенью был отослан в Америку. И хотя все было сделано с соблюдением всех мер конспирации, утечка все же произошла, о чем и свидетельствовал визит кагэбэшников. Те прекрасно ориентировались в квартире адвоката и довольно быстро нашли то, что искали. Вскоре после этого мужа Каминской лишат всех научных степеней и званий, уволят из Института советского законодательства. А еще через некоторое время их обоих заставят уехать из страны. Как говорится, спасибо и на этом — могли и просто посадить.

В тот же день, 16 ноября, вечером, во Дворце спорта в Лужниках состоялся очередной матч первенства страны по хоккею — играли две столичные команды — ЦСКА и «Крылья Советов». Не стал бы заострять внимание на этом факте, если бы не одно важное событие — в том матче впервые после долгого перерыва на лед вышел Валерий Харламов. Как мы помним, в конце мая он попал в серьезную автомобильную аварию, в результате которой у него было несколько переломов ног, ребер, сотрясение мозга. Врачи вынесли однозначный вердикт: с хоккеем покончено навсегда. Но Харламов с этим диагнозом не смирился. Вскоре после того как с него сняли гипс, он стал понемногу тренироваться. Осенью перенес тренировки на лед, причем тренировался самостоятельно — на хоккейной коробке возле своего дома, рано утром, чтобы никто не видел. В итоге вскоре забегал, как прежний Харламов.

Вспоминает врач команды ЦСКА Олег Белаковский: «Накануне его первой игры с «Крыльями Советов» я поехал в эту команду и с разрешения тренера Бориса Кулагина выступил перед ребятами. Я сказал, что Валера Харламов впервые после аварии выходит на лед, и попросил их отнестись к нему по-человечески. Ребята меня доняли и очень бережно сыграли против него. После игры я позвонил генерал-лейтенанту, замначальника ЦСКА по медицинскому обеспечению, который однажды накричал на меня, когда я его уверял, что Валера будет играть. Я доложил: «Сегодня после тяжелой травмы старший лейтенант Харламов впервые играл и забил шайбу». В трубке прозвучало «Спасибо», и раздались гудки…»

Свою шайбу Харламов забил уже на 4-й минуте игры, чем поверг трибуны в неописуемый восторг — ему аплодировали все, даже болельщики «крылышек». Отыграв два периода, Харламов в третьем сел на скамейку запасных, поскольку играть весь матч ему еще было тяжело (вместо него вышел Вячеслав Анисин, перешедший в этом сезоне в ЦСКА из… «Крыльев Советов»). В тот день армейцы выиграли 7:3.

17 ноября в Академии наук СССР прошло весьма любопытное заседание. На Океанографической комиссии обсуждался вопрос… «О подводных аспектах НЛО». Дело в том, что за последние несколько лет в разных частях страны наблюдались необычные явления, которые специалисты отнесли к проявлениям НЛО. Этой проблемой в те годы даже занималось разведуправление ВМФ СССР, где скопилась серьезная подборка донесений с наших флотов и флотилий о наблюдениях за неопознанными летающими объектами. Например, начальник разведки Тихоокеанского флота контр-адмирал В. Домысловский не так давно докладывал о наблюдениях «гигантского цилиндра», периодически зависавшего над поверхностью океана. Из объекта то и дело вылетали мелкие НЛО, погружались в воду, а через некоторое время опять возвращались в «корабль-матку». Проделав несколько подобных маневров, НЛО загружались в «цилиндр», после чего тот улетал за горизонт. Эти данные не были известны в Академии наук, но там скопилась своя, не менее обширная информация о других подобных случаях. На упомянутом заседании все они обсуждались, но какие-либо выводы о принадлежности этих НЛО к внеземным цивилизациям делать не спешили. Было принято решение продолжить сбор и анализ информации о появлении НЛО над морскими акваториями и на глубинах в гидросфере Земли.

Георгий Данелия продолжает работу над фильмом «Мимино». В частности, 10 ноября был отснят эпизод, где Мизандари посещает цветочный магазин и переговорный пункт (все это снималось на проспекте Калинина). На следующий день группа переместилась к гостинице «Россия», где снимался эпизод встречи Мизандари со своими коллегами-летчиками. Затем работа была приостановлена: ждали Мкртчяна. Наконец, 21 ноября тот, к радости всего коллектива, объявился, и на следующий день в 6-м павильоне начали снимать один из самых смешных эпизодов ленты — свидетельские показания Хачикяна. Надеюсь, читатель хорошо помнит то, что творил герой Мкртчяна: он нес такую абракадабру, что запутал не только всех присутствующих, но даже самого себя. Этот эпизод снимали до 24 ноября.

В эти же дни начался один из самых громких любовных романов того времени — между Аллой Пугачевой и кинорежиссером Александром Стефановичем. Возник он во многом благодаря поэту Леониду Дербеневу, с которым оба дружили. Их первая встреча состоялась в доме у поэта, на одной из домашних вечеринок. Спустя какое-то время режиссер и певица встретились на Ленинградском телевидении: Пугачева снималась в музыкальной передаче, а Стефанович там же что-то снимал. После съемки Стефанович отвез Пугачеву на своей машине в аэропорт, и они договорились встретиться в Москве. Стоит отметить, что на тот момент оба они не были свободными: у певицы был роман с Константином Орбеляном — руководителем эстрадного оркестра Армении, в котором она работала и исполняла четыре песни, одна из которых — «Сто часов счастья» — принадлежала перу Орбеляна, а у Стефановича — с молодой актрисой, с которой они уже подали заявление в ЗАГС. Однако эта встреча заставила обоих круто изменить свои планы.