Вспоминает А. Макаревич: «Концерты шли днем и вечером в зале Таллинского политехнического института. По три-четыре группы в каждом. Мы выступали вечером первого дня. Не знаю уж, в каком приподнятом состоянии духа мы пребывали, но зал аплодировал минут десять — было ясно, что это победа (к полной нашей неожиданности, кстати: у нас ведь до этого не было возможности сравнить себя с другими командами, кроме московских). Не знаю, что тут сработало — то ли наши песни, сделанные из очень простой музыки, то ли странное сочетание бит-группы со скрипкой, а может, наш завод, у прибалтов отсутствовавший. Наверное, все вместе.

Назавтра днем состоялось второе наше выступление. Оно прошло похуже из-за нашего состояния — очень уж нас накануне все поздравляли, но это уже было неважно…

Уезжали мы из Таллина пьяные от счастья и коктейля «Монди», увозя с собой бесценную бумагу, подписанную секретарем ЦК ВЛКСМ (ну и что, что Эстонии?), где говорилось, что мы не враги народа, а напротив, художественно и идеологически выдержанные и заняли первое место на советском молодежном фестивале…»

Лариса Шепитько продолжает работу над фильмом «Восхождение»: под городом Муромом вот уже третий месяц идут натурные съемки. С 17 марта начали снимать кульминацию — казнь Сотникова и деревенских жителей, помогавших партизанам. Без содрогания эти кадры сегодня смотреть нельзя: такое впечатление, что все, запечатленное на пленку, происходило на самом деле. Но иначе и быть не могло: Шепитько была из тех редких режиссеров, кто добивался жизненной достоверности буквально в каждом кадре. Вот как вспоминает об этом исполнитель роли предателя Рыбака Владимир Гостюхин:

«После трагической сцены казни Рыбак совершенно раздавлен происшедшим. В тот момент он — существующее по инерции полуживотное. И когда он возвращается на место, откуда начался путь на Голгофу всех участников казни, и когда он видит пустой проем подвала, из которого они совсем недавно вместе вышли, — перед ним разверзается бездна. Тут только начинает доходить до него мучительный, непосильный смысл происшедшего. И в голову ему приходит мысль убрать, уничтожить себя, чтобы прекратить невыносимую муку.

Перед съемкой (этот эпизод снимали 19 марта. — Ф.Р.) у нас был разговор с Ларисой Ефимовной о сложности эпизода, и я рассказал ей, как я это все вижу: Рыбак после неудачной попытки повеситься в уборной выйдет на такой… плач, что ли, и в последующем кадре финала я представлял себе моего героя рухнувшим на колени. Этого в сценарии не было.

Шепитько приняла мою версию, вполне ее допустила, но как к этому прийти — мы не знали. Решили пробовать на площадке. И когда стали снимать выход из уборной, она начала просто читать сценарий, читать, как написано. В первом дубле во мне это не отозвалось. Тогда я попросил ее то же самое прочитать шепотом. И когда она стала шепотом произносить каждое слово, в моей душе что-то откликнулось и я действительно пришел в необходимое, в кризисное состояние. Николай Рыбак упал на колени, молил прощения у судьбы и, рыдая, потянулся к заснеженному полю. Так мы и сняли. Вспоминаю об этом, потому что тогда я ощутил в себе какой-то поразительный всплеск, духовное слияние с Ларисой Ефимовной…»

В понедельник, 22 марта, скончался писатель Сергей Смирнов. Как мы помним, главной книгой его жизни была «Брестская крепость». Эта книга сделала его знаменитым, она же стала невольным укоротителем его жизни. После того как некоторые герои книги попали в немилость к властям, на Смирнова посыпались все шишки: цензоры требовали изъять из последующих изданий все упоминания о провинившихся, а когда тот не соглашался, пускали под нож уже отпечатанные тиражи книги. Однако подавляющая часть читателей и ведать не ведала о том, каких мук стоили Смирнову последние годы его жизни. Для всех он был олицетворением мудрости и спокойствия, особенно это впечатление появлялось после каждого выхода в эфир телевизионной передачи «Подвиг», которую Смирнов вел. Как вспоминает сын писателя кинорежиссер Андрей Смирнов:

«Последние годы жизни отца у меня с ним был тяжелый конфликт, который мне причинял много горя, а ему, я думаю, еще больше. Это я только сейчас понимаю. Но для меня и тогда было очевидно, что, каким бы я ни был, я сформирован под бессознательным примером жизни и способа мышления отца. Не забывайте, что я из поколения, которое родилось под первые бомбежки. Мне было три месяца, когда началась война…

Отец, мне кажется, был идейным коммунистом. Именно в его, фронтовом, поколении я могу вспомнить людей, которые производили на меня впечатление искренне верующих в коммунистическую доктрину, в то, что социальная справедливость возможна и в будущем она наступит. Уже в своем поколении я таких не видел. Речь шла только о карьере…»

С этого же понедельника в школах начались весенние каникулы. Однако одна школа в Москве продолжала принимать в своих стенах учеников — № 59, что в Староконюшенном переулке. Дело в том, что там режиссер Владимир Меньшов снимал фильм «Розыгрыш», и ученикам было предложено изображать в кадре самих себя. Разумеется, никто от такого заманчивого предложения отказаться не смог, и практически половина школы исправно приходила на съемки и снималась столько, сколько требовалось.

24 марта исполнилось 70 лет легендарной советской певице Клавдии Шульженко. В тот день десятки телеграмм и телефонных звонков обрушились на юбиляршу, которая хотя и пребывала не в самом добром здравии (недавно она перенесла болезнь), но все равно источала радость и оптимизм. Хотя еще накануне юбилея у нее были некоторые поводы для огорчения. Дело в том, что Шульженко рассчитывала вскоре после юбилея дать концерт на одной из самых престижных концертных площадок того времени — Колонном зале Дома союзов, но ее противником в этом начинании стал председатель Гостелерадио СССР Сергей Лапин. Спросите почему? Дело в том, что некоторое время/ назад у них с певицей произошел серьезный конфликт. Поводом к нему послужил концерт певицы, транслируемый по ЦТ. Примерно на середине представления концерт был прерван из-за начавшейся программы «Время» (как и сегодня, она начиналась в 21.00). Шульженко этот факт возмутил, и она тут же набрала номер телефона Лапина. Глава ЦТ попытался объяснить артистке, что «Время» — программа обязательная и выходит в строго определенное время. Тогда Шульженко привела ему пример, когда начало «Времени» однажды было перенесено на более поздний срок из-за прямой трансляции с чемпионата мира то ли по хоккею, то ли по фигурному катанию. На что Лапин ответил: дескать, это было сделано в угоду весьма влиятельным людям (намек был явно в сторону первой семьи государства: всем было известно, что фанатом хоккея был Брежнев, а его жена обожала фигурное катание). Однако этот ответ не удовлетворил певицу, и она холодно заметила: «В таком случае вам надо сидеть на скамейке запасных!» И повесила трубку.

С той поры Лапин затаил на Шульженко обиду и ждал удобного случая, чтобы вернуть ей должок. Такой случай представился в юбилейные для певицы дни. Поскольку Колонный зал был в ведении Лапина, он запретил устраивать там юбилейный концерт Шульженко. Так и сказал: «Пусть ищет другой зал». Но Шульженко была женщиной гордой, не умевшей отступать перед трудностями. Она подключила к этому делу всех своих друзей, даже написала письмо министру культуры СССР Демичеву. Последний ответил уклончиво: «Мы подумаем». Судя по всему, думал он в правильном направлении и буквально накануне юбилея Шульженко сообщили, что «добро» на Колонный зал получено.

25 марта в «Вечерней Москве» была опубликована заметка про талантливого 26-летнего клоуна из Нового цирка на проспекте Вернадского Юрия Куклачева. В публикации отмечалось, что Куклачев чуть ли не единственный в стране артист цирка, выступающий с кошками. Однако заметка была небольшой, и многое из того, о чем читателю было, бы интересно узнать, осталось за кадром. Например, о том, что Куклачев в цирке был… изгоем, поскольку пришел не из цирковой династии: его отец был шофером, мать дворником. Что к идее поставить номер с кошками он пришел совершенно случайно: подобрал на улице бездомную кошку и начал ее дрессировать. Как позднее признается сам Куклачев, эта воспитанница — Стрелка — окажется самой одаренной из всех.