Фильм «Москва на Гудзоне» вышел на экраны США в 1983 году и имел большой успех у зрителей. Его вынуждены были заметить даже в СССР. Поэтому не случайно, что сразу после выхода картины на экран в «Литературной газете» журналист Владимир Симонов написал фельетон о нем под названием «Савелий в джинсах». Приводить его весь нет смысла, поэтому довольствуемся тем отрывком, где упоминается наш герой — Савелий Крамаров: «В фильме мелькает, например, бывший советский комик. На родине его звали Савелием. С безумным видом он мечется по экрану, отпуская трехэтажные непечатности. Они грохочут в квадрофонических динамиках. Ничего другого по части творческой свободы Савелий не получил. К главной роли его не подпустили. Иваноффа играет американец Робин Вильямс, а Савелий довольствуется воссозданием отнюдь не гамлетовского образа — уличного продавца сосисок.
Не удивлюсь, если завтра действительно встречу Савелия на улице с тележкой. Это еще будет для него большой удачей…
Самое интересное, что этот номер «Литературки» с фельетоном на самого себя Крамарову тогда удалось раздобыть. Он вспоминал: «У меня этот номер до сих пор хранится! Тогда для меня это большим сюрпризом стало. Я уж думал — про меня никогда писать не будут».
После премьеры «Москвы на Гудзоне» Крамаров уехал на гастроли в Японию. Когда вернулся назад, то на своем автоответчике обнаружил запись голоса киношного агента, который сообщал, что Крамарова утвердили на роль русского космонавта в фильме «2010» (эта картина была продолжением знаменитого фильма «2001»). Затем последовали роли в различных телевизионных шоу, рекламе и т. д.
Стоит отметить, что, даже переехав в США, наш герой не бросил занятий йогой. Более того, он окончил специальные курсы по этому делу в большом индийском центре в Лос-Анджелесе. С тех пор каждое утро у себя дома Крамаров стал практиковать асаны и медитации. В Америке он полностью перестроил и свое питание: перестал есть мясо, курицу, редко стал употреблять рыбу. От алкоголя и курения он отказался еще будучи в СССР.
В Штатах он решился сделать себе операцию на глаза (у него с детства было косоглазие). Причем это решение далось ему нелегко. Он прекрасно знал, что именно его «фирменный» взгляд сделал его популярным, и лишаться этой приметы ему не хотелось. Однако жена его друга Александра Лифшица Рива (она работает глазным врачом) убедила его в необходимости такой операции. Нашему герою подрезали глазную мышцу, и его глаз «встал на место». Правда, взгляд (знаменитый, крамаровский) так и не изменился.
После нескольких лет пребывания в США Крамаров наконец женился. Когда он уезжал из СССР, он признался своему приятелю В. Стронгину: «Здесь многие невесты олицетворяли меня с героями, которых я играл, и выйти замуж за меня просто боялись. Надеюсь, в Америке меня никто не знает, и найти жену действительно будет легче». Так оно и оказалось, хотя по-настоящему счастливым в семейной жизни наш герой так и не стал. С первой американской женой Мариной они прожили недолго и вскоре развелись (в этом браке в 1987 году на свет появилась дочка Бася). Свою третью жену — «Наташу — Крамаров встретил незадолго до своей кончины.
К тому времени в СССР началась перестройка и многие бывшие друзья Крамарова получили возможность беспрепятственно ездить за границу. Вот что вспоминает об этом А. Левенбук: «Когда первый раз встретились, он целый день ходил с нами и повторял: «Не может быть!» Это было начало перестройки — 86-й год! Савелий в это время играл в фильмах чаще всего русских кагэбэшников. Тогда с нами, с Камерным еврейским театром, был сопровождающий. Но это был очаровательный интеллигент (мы знаем, что и в этом ведомстве были замечательные люди). Савелий ходил с ним в обнимку, а тот оборачивался и говорил: «Потом меня играть будет».
У нас были крохотные суточные, а хотелось всем привезти подарки. Савелий спросил: «Ребята, что я могу для вас сделать?» — «Дай нам по сто долларов», — ответили мы честно. Он сказал: «Хорошо». И принес завтра нам не двести, а пятьсот. Мы с Хайтом сказали, что много, но, конечно, взяли. А когда приехали второй раз и уже появились приличные гонорары, то хотели ему отдать. Он замахал руками…
А ведь по американским понятиям он жил очень скромно (хотя и угощал гостей лососиной). Как члену актерской гильдии ему всегда хватало на жизнь, на скромные вещи, на дочку, которая после развода жила с бывшей женой и о которой он постоянно заботился. Снимался он немного, но гильдия помогала. Каждый год он ездил в Европу, в 1983 году купил «Мерседес», затем в 1992 году домик в Сан-Франциско (в местечке Форест-Ноулс в округе Марин). Как-то его неправильно обозначили в титрах — агент добился через суд исправления и такой компенсации, на которую Крамаров мог жить несколько лет…
Случай, о котором упоминает А. Левенбук, произошел с Крамаровым в 1988 году, во время съемок его третьей картины — «Красная жара» с А. Шварценеггером в главной роли. До этого нашему герою несколько раз предлагали вступить в актерский профсоюз, но он отказывался. Ему казалось, что в Америке профсоюзы играют такую же малозначительную роль в судьбе людей, как и в СССР. Однако, вступив в него, он понял, что ошибался. В «Красной жаре» у него была большая роль, и по контракту его фамилия должна была стоять отдельно. Но роль была сильно урезана, и в результате фамилия попала в эпизоды. Продюсер и режиссер прислали ему письмо с извинениями и сообщили, что на видеокассетах имя актера будет стоять в титрах. Но профсоюз добился выплаты солидного штрафа за «ущемление прав актера». Отмечу, что гонорары у Крамарова были по американским понятиям маленькими: за съемки в шоу-передачах он получал 5 тысяч долларов в неделю, за съемки в кино — 5 тысяч в день.
И вновь — слова А. Левенбука: «Мы с Хайтом, гостя у Крамарова, позволяли себе шутки с подковырками. В азарте веселья иногда переходили границы приличий, теряли чувство меры. Извинялись — а он и не думал обижаться. У него совершенно не было никаких амбиций…
А английский он так и не выучил. Как-то в одном магазине полтора часа искали оставленную не на том этаже машину — потому что, объясняясь с полицейским, Сава чего-то не понял…
Впервые о Крамарове в перестроечном СССР вспомнили в 1988 году. Тогда молодежная редакция журнала «Советский экран» добилась того, чтобы им разрешили поместить статью о нем в этом издании. Как вспоминает участник тех событий П. Черняев: «Статью пробить удалось: это были воспоминания тех, кто встречался с Крамаровым накануне его отъезда и в его бытность в Лос-Анджелесе. А вот портрет на обложку — увы. Поначалу главный редактор вроде и согласился под напором молодых глоток, а потом сослался на запрет цензуры (она тогда была еще в силе) и за спиной создателей номера (а был уговор, что «старшие товарищи» в составление этих выпусков не вмешиваются) заменил портрет Крамарова в цилиндре на девочку с кошечкой. Перестраховались. Мы психовали, доказывая, что «уже перестройка, уже можно!», — все без толку. Ответ был: «Читатели со Старой площади нас неправильно поймут».
Между тем на свою бывшую родину Крамаров после долгого перерыва приехал летом 1992 года: его пригласили в качестве почетного гостя в Сочи на кинофестиваль «Кинотавр», плюс Г. Данелия предложил ему эпизодическую роль в своем новом фильме «Настя». Видимо, не желая, чтобы его одолевали поклонники, он попросил выделить ему на время пребывания в Сочи двух телохранителей. Те знали свое дело отменно: ходили вокруг артиста, когда тот танцевал с дамой, сидели возле его лежака на пляже. Однако поклонникам, не забывшим своего кумира, все равно удавалось к нему пробраться. Особенно это было заметно в Москве. Когда Крамаров появился на Арбате, толпы людей устремились за ним следом. Как вспоминал сам актер: «На Арбате меня чуть не потоптали: вся толпа бросилась ко мне, перевернули лотки, кричат, что-то пытаются оторвать на память. Мало приятного…
Отмечу, что в тот свой приезд в Россию Крамаров снялся еще в одном фильме — у актера-режиссера Михаила Кокшенова в картине «Русский бизнес». Однако удачей этот фильм назвать никак нельзя.
