Эмма и Дона рассмеялись. Мы дружно подняли стаканы с коктейлем «Маргарита». Я почувствовала, как порыв холодного воздуха заключил нас в объятия. Дона чокнулась сначала со мной, а потом с Эммой, сидевшей по другую сторону от нее.

— За девочек! Мальчики не допускаются. Хотя… — Дона опустила на кончик носа темные очки в черепаховой оправе. В этот момент к нам направился официант с подносом, уставленным стаканами с дольками лайма на краешках. — Хорошенькие мальчики допускаются всегда!

Я со вздохом откинулась на спинку стула и устремила взгляд на витражное окно и резной карниз над лампой-обогревателем, а потом облокотилась о стол и посмотрела на трех моих подруг, устроившихся рядом со сверкающим бирюзово-голубым бассейном.

Да-да, троих, потому что кроме Доны и Эммы с нами была Вики: на пушистом белом махровом полотенце, лежавшем на пустом шезлонге, четко отпечатывались контуры тела. Эмма и Дона приобретали бронзовый загар под специальными лампами, а у меня была аллергия на искусственный ультрафиолет, так же как на настоящий. А вот обогревательная лампа ультрафиолет не излучает, и хотя не было особенно холодно, мне хотелось разделить с подругами удовольствие. Лампа-обогреватель, четвертый шезлонг и зеркало в раме для общения с нашей умершей подругой — все это поначалу повергло персонал курорта в шок, но довольно скоро они к этому антуражу привыкли.

Я отбросила свои тревоги — по крайней мере, на выходные. Я пообещала Пили, что всеми силами постараюсь расслабиться, а она поможет в этом моей бабушке. Тогда позже мы с бабушкой, возможно, могли бы вернуться к тем теплым, любовным отношениям, которые сохраняли много лет. Я мечтала поближе познакомиться с Пили. Я не просто доверяла ей. Она мне нравилась. Найти новую родственницу, мудрую и удивительную — это стало для меня одним из лучших побочных эффектов нескольких последних недель. Официант, обслуживавший пляж перед бассейном, заметил оценивающий взгляд Доны и ответил ей в том же духе. Его лукавая, уверенная улыбка заставила меня сделать большие глаза и покачать головой. «Случится чудо, — подумала я, — если Доне в эти выходные не повезет». Эмма тоже поглядывала по сторонам, а мне меньше всего сейчас был нужен в моей жизни еще один мужчина. Если на то пошло, и я не знала, как быть с теми, которые у меня уже имелись.

После того как официант подал нам новые коктейли, я попросила официанта принести мне молочный напиток и улеглась на шезлонге, наслаждаясь прикосновениями теплого воздуха.

— Так что вы думаете насчет таинственного наследника? Вы со мной согласны?

Вики пока не высказалась определенно насчет моей догадки — что она выбрала Мика Мерфи в качестве наследника из-за того, что его дочери были копиями меня и Айви, а еще из-за того, что если бы у нашей матери были деньги, чтобы откупиться от похитителей, Айви могла остаться жива.

— Я думаю, что это возможно, — через несколько секунд проговорила Дона. — Но, как правило, в видениях перед ней представало нечто другое — верно, Вик? Если она что-то видела, то это было настоящее похищение. С какой стати в видении ей явилась счастливая семейка без каких бы то ни было травм?

На зеркале, стоявшем на пюпитре рядом с шезлонгом Вики так, чтобы ей не нужно было вставать, появились слова «Без понятия». Мне было забавно то, что сразу после смерти Вики постоянно писала только очень короткие фразы — одно-два слова. Теперь довольно часто она писала по пять-шесть слов. Мог ли призрак обрести силу? Или она просто лучше овладела этим навыком?

— Между прочим, в этом есть смысл, — заметила Эмма. — Если Вики помнила, почему сделала это, она не стала бы просить тебя провести расследование.

— Верно. Но я почти уверена, что нам нужно установить, зачем столько денег. А их просто чертова куча. Почему Вики не оставила семейке Мерфи сто тысяч? Ну, пусть миллион? Но — четверть всего капитала?

«Да. Про деньги», — появилось на запотевшем стекле зеркала. Наконец-то! Первое подтверждение того, что я — на верном пути. «Ему нужно купить…»

— Нужно купить… что? — взволнованно спросила я.

Но Вики исчезла. Вокруг нас вдруг стало теплее, а от обогревательной лампы пахнуло настоящим жаром. Я села и стала смотреть по сторонам в поисках мерцающего облачка. Но Вики пропала.

— В чем дело? Куда она девалась?

Дона пожала плечами, села и опустила ноги на пол.

— Может быть, у нее возникла какая-то идея. Она вернется. А нам, между прочим, пора в салон. Через пятнадцать минут у нас стрижка и стайлинг. А потом — маска и макияж. Дамы, сегодня вечером мы взорвем эту презентацию!

Все шло к тому. Кто мог знать, что на этом курорте окажется такой потрясающий бутик? Мне подходило по размеру и шло почти все из того, что там продавалось. А это о чем-то говорило.

— Ну, какие же потрясающие платья мы купили! Надеюсь, там будут фотографировать, потому что я хочу наши фотки для своего альбома.

Эмма кивнула.

— Честно говоря, до того как тебя укусили, я бы ни за что для тебя не выбрала ничего серебряного и голубого — эти цвета были слишком бледными. Но в примерочной ты смотрелась просто восхитительно. Жду не дождусь, чтобы увидеть тебя… и себя, и Дону тоже. Это как раз то самое, что мне было нужно.

Я попыталась улыбнуться. Мне очень хотелось этой улыбки, потому что Эмма выглядела такой счастливой. Когда-то она бывала такой все время. Не то чтобы она все время визжала и прыгала от радости, но была довольна самой собой. Мы обе были такими. Раньше. А теперь вид у Эммы был… затравленный. И в том была моя вина. Хуже того: я не знала, как это исправить.

— Мне очень хочется, чтобы ты получила то, что тебе нужно, Эм. Это была не твоя битва. — Вот так я без всяких мостиков перескочила с вечерних платьев на нападение демона. Я понимала, что стоит говорить об этом мягче, но я не смогла сдержать серьезности и боли. Эти чувства вырвались из меня вместе со слезами, хлынувшими из глаз. — Это я виновата в том, что тебе приходится так страдать, и как же я себя за это ненавижу! Если бы я могла, я бы все исправила. Эйрена пыталась навредить мне. Ты просто угодила меж двух огней. Это несправедливо.

Я почувствовала, что у меня дрожит нижняя губа.

Эмма нахмурила брови, торопливо встала и при этом задела маленький столик, на котором стоял стакан с коктейлем. Стакан упал на пол и разбился, но никто из нас не испугался.

— О, Селия! Нет! Ты ни в чем не виновата! — Эмма пробежала несколько футов до моего шезлонга и обняла меня. Меня удивило то, как крепки ее объятия. — Ведь я согласилась работать у Эйрены. Я могла отказаться. Отец мне говорил, чтобы я отказалась, чтобы не уходила из университета. — Она отстранилась и положила руки мне на плечи. — Это не твоя вина. И все будет хорошо. Вот увидишь. Мне просто замечательно помогают в Берчвудз.

К счастью, с этим заявлением Эммы была согласна доктор Гвен. Мне, правда, пришлось истратить некоторое время для того, чтобы уговорить ее отпустить Эмму из клиники на выходные, но в итоге Гвен решила, что Эмме неплохо предоставить возможность позаниматься какими-то «нормальными делами». Обычно на протяжении первого месяца терапии пациентов из Берчвудз никуда не отпускают. Все должны носить серые спортивные костюмы, чтобы «сравняться» с остальными пациентами по социальному классу и статусу. В конце концов, алкоголик — он же глава семьи среднего класса, которому реабилитация предписана судом, не ровня в глазах заваленной деньгами модели с «алкогольной зависимостью». Но в Берчвудз к ним относятся одинаково… и они должны друг к другу одинаково относиться.

Берчвудз — элитарная и дорогая клиника. Результаты там достигаются за счет строгих стандартов и благодаря высочайшей квалификации персонала. Берчвудз — не только реабилитационный центр, и на самом деле Эмма находилась там не потому, что страдала какой-то пагубной зависимостью. Ей нужно было оправиться от психической травмы, а кроме того, ее часто посещали священники, которые проводили необходимые ритуалы для очищения Эммы от демонической энергии и для того, чтобы прервать ее связь с демоном, пытавшимся завладеть ее душой.