– «Green River» – это было круто, – восклицает Лейтон Бизер. – Я присутствовал на их первом концерте, в клубах «12th» и «Yessler». Я был под ЛСД – по чистой случайности. Марк и Стив выглядели как школьники, решившие пошалить. Они были коротко стрижены, но уже слегка обросли; на них были рубашки «Оксфорд» навыпуск – симпатичные беззлобные ребята. Джефф [Амент] что-то вытворял на сцене, привязав к грифу своей бас-гитары три или четыре шарфа. Он не мог определиться, кем ему быть – Стивеном Тайлером или Джином Симмонсом. Лицо у него было выкрашено в белый цвет, он походил на мальчика-звезду, кажется, одежда на нем была из спандекса; играл он на бас-гитаре «Destroyer». Я был на одной волне с Марком и Стивом – такой же школьник, решивший пошалить. Мои чуваки! И вот они начали играть – и это было круто, как «Mudhoney». Я стоял, смеялся над Джеффом – и тут они меня просто впечатали в стену. И, возможно, изменили мою жизнь.

«Green River» переросли панк-рок, – продолжает Лейтон. – Они выжали из него все, что смогли, и потом решили: «Притворимся, что мы „Aerosmith“, – это должно быть очень смешно». Через некоторое время, к их полнейшему удивлению, все получилось. «Черт побери, это работает!» Кто-то из них говорил: «Это ужасно! Я вернусь к тому, чем я занимался вначале, и буду делать это еще круче, чем раньше». А другие говорили: «Ну, чувак. Я уже звоню в звукозаписывающие лейблы!» Они разделились, и между ними разгорелась война, но это была ненастоящая война – они по-прежнему оставались друзьями, и это происходило обычно так: «Ну, чуваки, какие же вы тупые!» Одно время все смеялись над «Pearl Jam», потому что они играли коммерческую музыку. Но в итоге смех замолк, и все подумали: «Черт. Они же богаты!»

Бывший басист «Soundgarden» и вокалист «Hater» Бен Шепард – человек размеренный, вдумчивый. У него своеобразное чувство юмора, порой по-настоящему черного. Я помню бессонные ночи, проведенные с ним в Японии, – незадолго до смерти Курта – он казался вросшим в землю, таким глубоким было его чувство отчаяния. Он напоминает мне Курта и вокалиста группы «Screaming Trees» Марка Лэнегана – этих сверхсерьезных, почти ворчливых музыкантов с тихоокеанского Северо-Запада. Они меня очень уважали, но я никогда не понимал почему. Возможно, потому что я был таким же, как они, интровертом, замкнутым в себе, но как только напивался, взрывался и становился невыносимым – пьяный от ожидания, от жизни, от отчаяния; потому что – черт! – какая разница, проснусь я завтра утром или нет. Бен редко говорит с журналистами. Он им не доверяет. Предпочитает выпить по пиву со своими друзьями, вроде его друга детства, с которым они раньше играли в одной группе, – Чеда Ченнинга.

– Я познакомился с Куртом Кобейном на одной вечеринке в Олимпии, – говорит Бен. – Мы сидели в одиночестве по краям дивана, наблюдая, как веселятся все остальные. Потом разговорились; там была акустическая гитара, которую мы по очереди брали в руки. И сошлись на том, что обычно на этом вечеринки для нас и заканчиваются – в одиночестве, с гитарой. Никого особенно не знаешь, да и не хочешь ни с кем знакомиться-то. Настроения нет.

Бен тусовался с «Melvins» в начале 80-х. Он жил какое-то время в родном городе Чеда, в Бейнбридж-Айленд; если разразится цунами – а так непременно и будет, как считают паникеры-американцы, – то именно там в первую очередь можно будет укрыться. Бейнбридж настолько красив, что дух захватывает: извилистые горные дороги, вдоль которых растут сосны; уютная главная улица; рыночная площадь; хот-доги на пароме; старые усадьбы и непритязательные хижины в лесу. Курту стоило бы пожить здесь: ему понравилась бы здешняя атмосфера покоя – никакой элитарности Олимпии, духа соревновательности Сиэтла или пролетариев Абердина. Возможно, Кобейну стало бы слегка скучно – ритм жизни здесь достаточно неспешный, – но в Бейнбридже есть своя музыка. Чед и Бен могут это подтвердить.

– С Кристом я познакомился через «Melvins», – рассказывает мне Бен в плохо освещенном баре на 15-й авеню в Сиэтле; в воздухе плавают клубы сигаретного дыма. – Я не знал, что он играет в группе, пока мы не встретились в «Community Theatre» в Такоме, где давала концерт группа «The Magnet Men»[107], в которой тогда играли мы с Чедом. Знаменитые фотографии Курта, где он в синих штанах, были сделаны на этом концерте. В тот вечер они выступали под названием «Bliss». Крист спросил меня, можно ли взять ударную установку нашего барабанщика. Я сказал: «Ух ты! Ты играешь в группе? Круто, чувак!» В итоге они одолжили установку Чеда. Кажется, тогда у них за ударными сидел Майк Диллард. Вскоре наша группа распалась, и они взяли к себе Чеда.

У нас в группе Чед просто зажигал за ударными, – продолжает певец. – В «Nirvana» он так и не заиграл в своем привычном стиле. Он очень ловкий. Чед охрененно играет и на гитаре. Его сильно недооценивали. Да и сейчас недооценивают.

Прошло несколько недель. Мы сидим в гостиной дома у Чеда в Бейнбридже, где он живет со своей женой и дочерью. Дома беспорядок, но уютно; открытая планировка, низкие потолки; в таких домах на входе надо снимать обувь, на холодильнике висят школьные рисунки, на стене – фотография создателя «Пинатс» Чарлза Шульца с автографом; в гостиной стоит удобный старый диван. Кофе невероятной крепости, скорее турецкий, чем американский. «Извини, если недостаточно крепкий, – предупреждает Чед. – Я не пил кофе сто лет».

Чеда я не видел уже 15 лет. Раньше я путал его с Куртом: оба были невысокими, чувствительными, выглядели несколько смешно – длинные волосы и акцент, в котором угадывалась близость к Пьюджет-Саунд; оба были очень деликатными, даже стеснительными.

– Это забавно! – смеется барабанщик. – У меня всегда была плохая память на цифры и на имена. Зато я запоминаю звуки, и у меня неплохая визуальная память.

Чед абсолютно не изменился за это время. Я сразу же его узнал, когда он вылезал из машины – он приехал за мной на причал паромов (Бейнбридж-Айленд находится в 30 минутах от Сиэтла), извинившись, что не смог забрать меня пораньше. Он по-прежнему одевается в стиле гранж – клетчатая рубашка, кроссовки, длинные волосы, баки, – но так он всегда и выглядел. Он приветлив, с удовольствием говорит о музыке. Рассказывает о своей нынешней группе, о старых командах, которые нам обоим нравились раньше («Talulah Gosh», «The Shaggs», «Marine Girls»), и о своих планах – построить звукозаписывающую студию на острове.

Мы едем по извилистым улочкам Бейнбриджа, Чед показывает мне некоторые примечательные места: «Когда я был моложе, я забирался на эту башню и обедал там. Места там было мало, поручней не было, и платформа раскачивалась на ветру. И от нее примерно двадцать пять метров до того места, где Чарлз Питерсон сделал одну из ранних фотографий „Nirvana“ – в поле, посреди цветов…»

– Я тоже из Бейнбриджа, – рассказывал мне Джек Эндино, – и еще раньше этих чуваков залезал на башню – еще когда учился в школе. Это радиовышка бывшей военной базы Форт-Уорд, оставшаяся после Второй мировой войны, – сейчас она заросла бурьяном и сорняками. Ее высота составляла 65 метров. Место, где Чарлз сделал фотографии, – это бывшая летная полоса базы. Теперь там поле – одно из главных мест на острове, где в 70-е можно было найти псилоцибиновые грибы. Эти изумительные галлюциногенные грибы больше в США нигде не растут – насколько я знаю; и их неоспоримое значение для развития гранжа до сих пор должным образом не было отмечено.

Чед родился в семье Бернис и Уэйна Ченнингов 31 января 1967 года в городе Санта-Роза, штат Калифорния. Уэйн работал ди-джеем на радио – по слухам, он был знаком с Элвисом Пресли, – и по работе ему приходилось ездить по всей стране, на Гавайи, на Аляску, в Анакортес и Миннесоту. Они постоянно переезжали, и Чед нигде не мог толком освоиться и завести друзей: «С кем бы я ни познакомился, я всегда знал – это ненадолго, – говорит он. – Такая жизнь отбивает охоту знакомиться с людьми». Он хотел стать футболистом, но, как и Марк Лэнеган (тот в 16 лет сломал обе ноги, спрыгнув с грузовика, и погубил начинавшуюся карьеру баскетболиста), сломал бедренную кость в странном происшествии в тренажерном зале. Только через 7 лет он оправился от травмы. Как и Лэнеган, Бен в поисках утешения обратился к музыке, выучившись играть на барабанах и на гитаре.